Ужас последней ночи

Очередное заседание суда началось с сюрприза: адвокат подсудимого Ерлан ГАЗЫМЖАНОВ попросил разрешения огласить некое “заявление”, написанное рукой Салтанат Нукеновой в блокноте Бишимбаева. Якобы случилось это в мае 2023 года, когда Салтанат наконец-то получила распечатку звонков супруга после ссоры и расставания. Этот текст, выдержанный в протокольном стиле, произвел на участников процесса глубокое, но неоднозначное впечатление.

“Я, Салтанат Нукенова, обе­щаю восстановить доверие к Куандыку, - зачитал правозащитник. - Обещаю, что буду доверять, не буду ревновать. Обещаю регулярно ходить к психологу, работать над собой, работать над своим доверием. Буду искренней, послушной и буду уважать Куандыка. Буду любящей и заботливой женой, которая хранит семейный очаг. Не буду материться, не буду вспыхивать. Если такое произойдет, буду с пониманием относиться и буду брать себя в руки. Клянусь, я буду доверять его мнению, верю, что он желает мне добра. Обязуюсь заботиться, уважать, всегда поддерживать моего любимого Куандыка…”

Этот документ, который в менее трагичном контексте можно было бы назвать гротескным, по мнению стороны защиты, должен был подтвердить слова подсудимого о неуравновешенном характере Салтанат и каким-то образом опровергнуть обвинения в истязаниях с его стороны. Судья Айжан КУЛЬБАЕВА не смогла скрыть изумления услышанным:

- Это жена пишет мужу такое обязательство?! Первый раз такое вижу!

Зато адвокат потерпевшей стороны Игорь ВРАНЧЕВ выглядел вполне удовлетворенным:

- Не удивлюсь, если у нас к концу главного судебного разбирательства появится еще какое-либо заявление Салтанат Нукеновой. Наверное, уже сразу в адрес суда и присяжных - о том, что во всем виноват унитаз.

Он тут же поддержал ходатайство своих оппонентов о приобщении этого “заявления” к материалам дела, поскольку, по его мнению, такая клятва может свидетельствовать как раз о давлении, оказывавшемся на Салтанат. Но суд это ходатайство не удовлетворил.

Когда продолжился допрос подсудимого, адвокаты потерпевшей стороны попытались выяснить у него, почему же избитой Салтанат не было оказано никакой помощи. Ответы Бишимбаева ясности не добавили. В частности, он напомнил, что не сидел без дела, а позвонил ясновидящей в Шымкент!

- Как она должна была оказать помощь вашей супруге, которая находилась рядом с вами и явно нуждалась в медицинской помощи?! - спросила адвокат Жанна УРАЗБАХОВА.

- Вы делаете большое допущение, когда говорите, что Салтанат нуждалась в медицинской помощи, - ответил подсудимый. - В моем понимании, она находилась во сне и не было каких-то признаков, что она находится при смерти.

Но уже через несколько секунд Бишимбаев, отвечая на вопрос, зачем же в таком случае он звонил ясновидящей, не моргнув глазом сообщил: на лице Нукеновой разрастался синяк, который его “сильно смутил”!

Другой адвокат потерпевшей стороны Алия ОМАРОВА попыталась выяснить, понимал ли Бишимбаев, что Салтанат уже мертва, когда вызывал скорую. Он ответил утвердительно, но зачем-то опять стал рассказывать, что до этого момента слышал, как девушка храпит.

Однако адвокат отметила: по заключению судебно-медицинской экспертизы, Салтанат Нукенова умерла за 6-8 часов до осмотра тела судмедэкспертами на месте происшествия в 21.40. То есть умерла еще днем 9 ноября.

- Вы вводите суд присяжных в заблуждение! - подсудимый начал терять самообладание. - Я не видел ни одного заключения судмедэкспертов, где бы это указывалось.

- Подсудимый, нет необходимости вступать в пререкания с представителем потерпевшего, - обратилась к нему судья. - Отвечайте: во сколько вы поняли, что Салтанат Нукенова умерла?

- Ответ заключается в том, что она вводит в заблуждение присяжных и вас, - повторил Бишимбаев. - Как я могу ответить на вопрос, если он задан с… подложными данными?

Выслушав такие ответы, судья поинтересовалась у подсудимого, не поменял ли он своего отношения к предъявленным ему обвинениям.

- При выяснении позиции в ходе главного судебного разбирательства после предъявления обвинения вы указали, что вину не признаете полностью, - заметила Кульбаева. - Сейчас, после допроса стороной обвинения, стороной защиты, потерпевшими уточните еще раз свою позицию по эпизоду истязания. Она не изменилась?

- Нет, я никогда не истязал Салтанат, - ответил Бишимбаев.

- Тогда вопрос по второму эпизоду, по убийству. Несмотря на то что в зале судебных заседаний была просмотрена запись, исследована часть материалов дела, допрошена часть свидетелей, позиция у вас остается такая же?

- Я виноват в ее смерти, испытываю чувство вины...

- Уже на протяжении трех заседаний я слушаю, как вы это все рассказываете, - прервала его судья. - В повторениях нет необходимости. Уточните конкретно свою позицию: вину по предъявленному обвинению в совершении убийства с особой жестокостью признаете или нет?

Но и здесь ни о каком признании вины речи не шло. Подсудимый подчеркнул, что хотя его действия и привели к смерти Нукеновой, он этого не хотел. То есть избивать избивал, но “не с целью причинить смерть”.

- Как это понять? - в очередной раз удивилась судья. - Что значит “не хотели причинить смерть”, если вы наносили удары со значительной силой в жизненно важный орган, в голову?

Ответ Бишимбаева был прежний: он не думал, что удар по голове внезапно может привести к черепно-мозговой травме.

Однако это “роковое недоразумение” совсем иначе выглядит на фоне рассказа врача выездной бригады Есильского района скорой помощи Нурлана МУХАМБЕДЕНОВА.

По словам мужчины, вызов из “Гастро-центра” поступил врачам 9 ноября в 19.55. Сообщалось, что пациентка без сознания и не дышит. Уже через семь минут медики были на месте. Сразу стало понятно, что женщина скончалась до их приезда, но реанимационные мероприятия все-таки провели. На теле Салтанат не было одежды, и врачам были хорошо видны все ее травмы.

- Там были гематомы лица, носа, на обеих челюстях, на подбородке ссадина, гематомы в параорбитальной области, то есть вокруг глаз, - перечислил Мухамбеденов. - Ссадины и гематомы были в области таза и на голени. Монитор показал полную асистолию, полное прекращение сердечной деятельности. Я зафиксировал данные и сообщил старшему врачу диагноз: труп до приезда скорой помощи.

Сразу после этого он позвонил в полицию и сообщил о криминальном случае. На просьбу адвокатов пояснить, что это такое, Мухамбеденов ответил:

- Следы побоев были, синяки. Мы это называем “криминальный случай”. О таком сразу докладываем в органы правопорядка.

Затем суду была представлена запись с видеожетона одного из полицейских, прибывших на место преступления после сигнала медиков. Во время просмотра сторона обвинения обратила внимание присяжных на то, что при первичном допросе Бишимбаев, на которого к тому моменту уже надели наручники, признается, что ночью избивал жену, и ни разу не упоминает, что она падала.

Еще один свидетель, Танир МЕИРБЕКОВ, дал показания, которые вовсе опровергают как минимум часть версии Бишимбаева. В ту ночь Танир занимался малярными работами непосредственно рядом с ВИП-кабинками, где находились Бишимбаев и Нукенова. По его словам, около 3.30 ночи супруги переместились из одной комнаты в другую, откуда стали доноситься звуки ударов и крики. Причем, как твердо заявил мужчина, матерно кричал Бишимбаев, а его спутницу вовсе не было слышно, и из кабинки она больше не выходила.

Меирбеков и его помощник не могли не обратить внимание на происходящее, поскольку ранее уже становились свидетелями подобных сцен.

- Примерно дней за десять до этого они с ночи до 6.00 утра были в этой же вип-кабинке, и тогда там грохотало намного сильнее, чем 9 ноября, - сообщил он. - Тогда утром я заметил, как Бишимбаев выходил из вип-кабинки и волок Салтанат в сторону лифта на спине. Она была в одежде, а голова была спрятана…

Допрос свидетелей продолжится во вторник, 9 апреля.

Владислав ШПАКОВ, фото пресс-службы Верховного суда, Астана

Ссылки по теме в газете “Время”:

“Лёд тронулся, господа присяжные заседатели…” от 28.3.2024 г.,

“Нечистая сила” от 30.3.2024 г.,

“Особо опасная жертва” от 2.4.2024 г.,

“Ночь невозврата” от 4.4.2024 г.,

“И ладонь превратилась в кулак?” от 6.4.2024 г.

См. также:

“Убийство в благородном семействе” от 11.11.2023 г.,

“Процесс не остановить” от 27.2.2024 г.,

“Жестокий роман” от 12.3.2024 г.,

“Преступление и отрицание” от 13.3.2024 г.