Пишу за решеткой…

Коренному алматинцу Сергею ПРОСЕКОВУ в этом году исполняется 40 лет. 21 год из них он провел за решеткой. В его “послужном списке” - шесть судимостей, в том числе за кражи, групповой разбой, причинение тяжких телесных повреждений, хранение и употребление наркотиков. И кто бы мог подумать, что закоренелый наркоман и рецидивист напишет роман, основанный на библейских сюжетах? Но это произошло! Сергей Просеков завершил основную часть книги, названную им “Первый символ”, отбывая последний срок в колонии строгого режима в Семее.

В колонию № 35 (учреждение ОВ 156/15) направляют со всех концов Казахстана осужденных, нуждающихся в лечении от наркомании. Здесь несколько лет назад на базе специализированной клиники исправительной колонии открылся Центр реабилитации наркозависимых.

- До этапа реабилитации доходят единицы, - констатирует Болат БАРМАКОВ, заведующий центром. - В колонии около тысячи наркозависимых. Но осознанно подошли к отказу от наркотиков только 18 человек. Сергей Просеков - один из них.

Писатель-сиделец говорит:
- С наркотиками порвал еще до перевода в Семипалатинск. Шел 2002 год. Мне дали 9 лет лишения свободы за разбойное нападение. Тяжелый недуг поставил под вопрос мое дальнейшее существование. И тут на пару дней я остался в камере в одиночестве. Я с жадностью вчитывался в Евангелие, позабытое кем-то из сокамерников. И неожиданно понял: измениться - в моих силах. Измениться и выжить! В 2004 году с переводом в семипалатинскую колонию попал в среду, где верили в духовное прозрение зэка и наркомана.

Духовно прозревший Просеков с воодушевлением взялся за строительство церкви на территории колонии строгого режима.
- Сергей стал первым старостой тюремной церкви, - рассказывает Сергей СУББОТИН, бывший осужденный, на которого Просеков оказал большое влияние. - Он вел аскетический образ жизни: мало ел и спал, много молился, углубленно изучал Священное Писание. Сергей серьезно подумывал о том, чтобы после выхода на свободу уйти в монастырь. Но это было до того, как он начал писать. А его писательство началось с “круглых столов” в Центре реабилитации наркозависимых, где Просеков сталкивался с тем, что люди неправильно трактуют Библию или вовсе не считают нужным ее читать. Вот тогда у него и родилась идея через собственное восприятие донести до ближнего послания библейских пророков.

После очередного диспута Сергей Просеков попросил у Болата Бармакова ручку и толстую тетрадь. По его словам, он писал три дня и три ночи без перерыва, буквально “истекая” повествованием, где наши дни перемежаются с библейскими временами и 37-м годом прошлого столетия. Нити захватывающего сюжета связывают пророка Иону и прозревшего энкавэдэшника Вениамина Верескова. По задумке автора они оба - “духовные светильники”, “духоносцы человечества”. Только один спасает корабли и города от гнева Божьего, а другой облегчает участь репрессированных в сталинских застенках.

Написанное Просеков не сразу осмелился назвать романом. А когда показал свое творение Бармакову, тот предложил отнести его на “экспертизу” главному редактору местной газеты “Наше дело” и автору исторических романов Вадиму БАРТАШУ. Вердикт рецензента был краток: это не графоманский лепет. Барташ начал печатать в своей газете главы из романа.

- Сергей Просеков меня заинтересовал как литератор с необычной судьбой, - говорит Вадим Барташ. - Человек с криминальным прошлым, наркоман с солидным стажем, который не окончил даже восемь классов и до этого строчил только письма домой, вдруг написал серьезный роман! Это же диво!

После публикации отрывков из книги Сергея в колонии строгого режима начался писательский бум. К Болату Бармакову ручейком потекли рассказы и стихи осужденных. Среди начинающих сочинителей особо выделялся Анатолий ДАНИЛЕНКО. Рецидивист, досиживающий третий десяток лет, два года назад отказался от героина в семипалатинской колонии. Еще недавно Анатолий писал с большим количеством ошибок. Теперь лихо выстраивает сюжеты криминальных рассказов.

- У нас судьбы с Просековым схожи, - откровенничает он. - Оба по малолетке загремели на зону. Он в 16 лет, я - в 14. Воровали без умысла. Если бы мне тогда показали тюрьму (смотри, мол, что с тобой будет) - все бы сделал, чтобы не “загреметь”. По-моему, библейский роман Просекова неактуален. Надо показать молодежи, к чему приводит криминальная “романтика”.

Впрочем, при всей разнице литературных пристрастий и Сергей, и Анатолий одинаково заражены жаждой писать. Но не все так просто. После перевода на вольное поселение близ Семипалатинска их творческий порыв столкнулся с суровой прозой жизни. Как это ни удивительно, в колонии у них было куда больше возможностей для уединенных литературных занятий. А здесь просьба Просекова дать ему возможность поработать над романом стоила Сергею заключения в ШИЗО. Воистину, служенье муз - нелегкая стезя...

Милана ГУЗЕЕВА, фото автора, Семей
lana_semey@mail.ru