Издержки следствия

В Караганде сейчас идут судебные разбирательства по взысканию с Министерства финансов круглой суммы за моральный вред в связи с тем, что человек не­обоснованно был отправлен за решетку. Истицей выступает героиня одной из наших прежних публикаций Ольга МАЛЫШКО.

Еще в 2010 году сотрудники финансовой полиции наделили ее статусом подозреваемой по делу о лжепредпринимательстве. Следствие также посчитало ее руководителем организованной преступной группировки, причинившей государству многомиллиардный ущерб. Ольгу в компании нескольких подельников упекли в СИЗО. Под стражей она провела 1 год 9 месяцев и 26 дней.

После того как наша газета обратила внимание на некоторые незаконные моменты, всех арестованных отпустили на волю (“Хотим в тюрьму!”, “Им вчера дали свободу!”, “Время” от 30.11 и 1.12.2012 г.).

Впрочем, сыщики подозрений с них тогда не сняли. И мурыжили людей на протяжении нескольких лет, пока в 2015 году перекочевавшее в карагандинский департамент госдоходов дело не было прекращено за недоказанностью вины. Спустя два года Генпрокуратура поставила окончательную точку в притязаниях правоохранителей к Малышко, прекратив в отношении ее еще одно уголовное дело по реабилитирующим основаниям.

Теперь Ольга требует от Минфина компенсации в размере 10 миллионов тенге за моральные страдания, перенесенные за время содержания под стражей, и утраченный заработок. Первая судебная инстанция хотя и согласилась с правотой истицы, но снизила запрашиваемую сумму до 1 миллиона. Но решение еще не вступило в законную силу, и, возможно, апелляционная коллегия Карагандинского областного суда повысит стоимость свалившихся на голову Малышко мытарств.

Между тем победу над борцами с коррупцией также отпраздновала недавно заместитель руководителя областного департамента охраны общественного здоровья Гульнара КАБДЫКАРИМОВА. В прошлом году ее заподозрили в получении взятки в размере 5000 тенге от подчиненной из Абайского района. Однако после девяти месяцев расследования пинкертоны закрыли дело за отсутствием состава преступления. После этого чиновница через суд добилась от Минфина выплаты 50 тысяч тенге в качестве компенсации морального вреда, и такой же суммой были покрыты представительские расходы истицы. Вроде бы мелочь, но тем не менее…

А как, интересно, развиваются события в истории о торговле трупами в Карагандинском институте судэкспертиз, о котором мы тоже рассказывали нашим читателям?

Напомним, директора этого учреждения Жаната ИБАТОВА не так давно приговорили за получение взятки к штрафу в 3,5 миллиона тенге. А руководителя отдела сложных экспертиз Марата НАРМАГАМБЕТОВА оштрафовали на 750 тысяч тенге за посредничество в мздоимстве. Как сочли следствие и суд, сотрудники института переправляли тела поступивших на вскрытие усопших в соседний частный морг. В знак благодарности предприниматели делились с ними выручкой, полученной от

родственников покойных за оказание ритуальных услуг.

Казалось бы, приговоры вступили в законную силу. К чему вспоминать былое? Однако повод есть.

Как выяснилось, минувшим летом Генеральная прокуратура дала указание возбудить уголовное дело, в орбиту которого угодил следователь антикора Гизат ЖУНУСБЕКОВ, раскручивавший “трупные” махинации. Предлогом к тому послужило заключение специалиста с хорошим опытом экспертной работы о том, что подписи в протоколах допроса двух свидетелей по делу оказались поддельными! Вероятно, этим обстоятельством объяснялось отсутствие в тех же протоколах обязательной в таких случаях записи: “Протокол с моих слов напечатан верно и мною прочитан”.

Фальсификация доказательств у нас тоже карается законом. А вдобавок еще и становится причиной для отмены вердиктов Фемиды. Поэтому этот документ здорово воодушевил Жаната Ибатова и его бывшего подчиненного.

Они рассказали следователю УСБ ДП Карагандинской области Максиму БОДРОВУ и о других нестыковках. К примеру, о наличии среди вещдоков накладных из частного морга, где были прописаны услуги, которые в реальности не оказывались клиентам. Люди забирали тела родных и самостоятельно увозили их в другие города, а в бумагах значилось, что им предоставлялись ритуальный зал, похоронная бригада и катафалк.

Марат Нармагамбетов сообщил, что следователь Жунусбеков склонял его дать показания против шефа. В подтверждение своих слов он предоставил копию протокола собственного допроса, которую ему удалось случайно получить в кабинете сыщика: собирая со стола свои бумаги, нечаянно прихватил и его.

Если верить Нармагамбетову и его адвокату, следователь чуть позже заметил пропажу и велел вернуть документ. Эксперт успел отксерокопировать его, чтобы в дальнейшем иметь на руках доказательство искажения и неверного изложения показаний. А оригинал возвратил Жунусбекову, который тут же его сжег.

В общем, детали всплыли любопытные и требующие, по крайней мере, фактического опровержения. Но что же произошло в действительности?

Сотрудник УСБ Бодров выслушал всех фигурантов и обосновал свои выводы, по сути, только на их словах. Упомянутому выше заключению специалиста о поддельных подписях свидетелей не дано никакой оценки. Но вроде в противовес ему имеются показания тех самых свидетелей, которые сообщили о том, что, возможно, забыли подписать составленные Жунусбековым протоколы. При этом оба отказались сдавать образцы своей подписи на экспертизу. А как без этого проверить, кто же в этой истории врет?

На забывчивость по поводу заполнения странных накладных сослалась и работница частного морга. Она так и не смогла объяснить, почему в них приписаны неоказанные в реальности услуги. Помимо того Бодров признался в бессилии получить из Казыбекбийского райсуда для изучения и проведения экспертиз материалы уголовного дела Ибатова.

Но суд, как уверяет защитник экс-директора Центра судэкспертиз Виктор ЖУРАВЛЕВ, и не должен предоставлять кому-либо уголовные дела, кроме как надзирающей за законностью прокуратуре. Между тем борец с коррупцией Жунусбеков был допрошен Бодровым в качестве свидетеля с правом на защиту. Наветы заявителя он отрицал и в качестве подкрепления своей правоты использовал отсылки на вступивший в силу приговор суда. А давать по­яснения по поводу сожженного протокола допроса Нармагамбетова он отказался.

В итоге Максим Бодров не нашел в действиях сотрудников антикоррупционного ведомства состава преступления. Потому что, как сказано в его постановлении о прекращении досудебного расследования, “не представляется возможным доказать факт фальсификации вышеуказанных материалов, все возможности для сбора дополнительных доказательств исчерпаны”.

Однако Жанат Ибатов так не считает. Он повторно обратился в Генпрокуратуру и уверен, что оттуда последует соответствующая реакция и ему все же удастся доказать сфабрикованность своего дела.

- Я не остановлюсь. И в Верховный суд планирую идти. Правда на моей стороне, и я буду добиваться справедливости, - сообщил Ибатов нашему корреспонденту.

Если ему повезет, то он пополнит список людей, претендующих на получение компенсации из бюджета за пережитые преследования. И, опять же, если его приговор отменят, то возникнет вопрос: кому же сотрудники частного морга и как долго передавали деньги за трупы?

К сожалению, борцы с коррупцией не стали копать слишком глубоко и удовлетворились лишь фактами двух мелких взяток. Хотя в деле есть сведения о тесном “сотрудничестве” ритуальщиков с Центром судэкспертиз на протяжении длительного времени. Однако всей цепочки взаимосвязей по-прежнему не видать.

Ирина МОСКОВКА, Караганда

Ссылки по теме:
“С мертвеца хоть шерсти клок?”, “Время” от 15.11.2018 г.
“Трупный ад”, “Время” от 17.1.2019 г.
“Хождение по трупам”, “Время” от 22.5.2019 г.