Камеральный прокол

Недавно мы рассказывали о том, что карагандинские налоговики выставили уведомления камерального контроля уйме предпринимателей. На том лишь основании, что они проверили их общего контрагента и усмотрели в его деятельности какие-то нарушения. При этом бизнесмен не согласился с претензиями и стал обжаловать выводы фискалов в департаменте апелляций Минфина и в суде. То есть вступившего в законную силу акта нет, а кис­лород всем уже начали перекрывать. Вот и возник вопрос: а что, так можно было? Притом не только у автора этих строк, но и, как оказалось, у общественников и служителей Фемиды тоже. Забегая вперед, отметим, что в толковании некоторых норм Налогового кодекса грядут перемены, потому что сейчас они попирают конституционные права налогоплательщиков.

В минувший понедельник Казахстанская ассоциация предпринимателей и сервисных услуг провела “круглый стол”, где выставила эту проблему на обсуждение. Представитель фирмы KAZ Temir Stell Степан ШКУРАТОВ рассказал о несогласии с выводами органа госдоходов о якобы выявленных нарушениях и о том, что департамент апелляций Минфина частично удовлетворил его жалобу, признав незаконной проверку по двум кварталам 2019 года. А также обратил внимание на то, что фискалы своими действиями не только затрагивают его интересы, но и нарушают законные права сотрудничающих с KAZ Temir Stell контрагентов, которым без суда и следствия выкатили уведомления. В том числе и тем компаниям, которые мы упоминали прежде: “КУЗЕТ 2050”, Backup Service Resorts, “ШахтСтройСнаб”, Company XXI Century, “ОптСпецСбыт”, “РусорМеталл” (см. “Фискальный оскал”, “Время” от 23.2.2021 г.).

Ему оппонировал руководитель ДГД Карагандинской области Кайрат ОРКАШБАЕВ, по версии которого не нужно дожидаться итогов обжалования, чтобы наг­нуть партнеров нарушителя.

- Проверка сделала выводы, что реализацию товаров и услуг в адрес контрагентов KAZ Temir Stell не производил. Соответственно, после вручения акта проверки этот акт является нормативным документом, во исполнение которого контрагентам-покупателям были выставлены уведомления камерального контроля, - заявил Оркаш­баев.

Стороны, вероятно, еще долго могли бы препираться, отстаивая свои позиции, но тут в разговор включилась судья областного суда Жанна СЕЙДАЛИНА. 

Ну а кому еще, как не служителям Фемиды, разбираться в спорных ситуациях? Тем более что им самим, как выяснилось, трудно истолковать некоторые моменты Налогового кодекса, придуманного нашими законодателями.

- Нельзя обсуждать конкретные дела, которые находятся в производстве судов, но можно поднять проблемные вопросы камерального контроля и судебной практики, - сразу перешла от точечного к глобальному охвату Жанна Сейдалина. - Что я, как судья, вижу? Сам институт камерального контроля нормальный, и статья 96 НК предоставляет налогоплательщику право самостоятельно устранить нарушение, если он с ним согласен, либо он может предоставить налоговому органу пояснения. И вот тут начинаются трудности. Эта статья ставит налогоплательщика, как и суды, в непонятную ситуацию, потому что у органа госдоходов возникает право не принять эти пояснения и вынести решение о признании уведомления неис­полненным. Как только это происходит, сразу ограничиваются операции на банковских счетах. И предприятие, можно сказать, ставится в положение банкротства. Причем уведомление камерального контроля само по себе еще не говорит о наличии налогового обязательства, чтобы применять к налогоплательщику меры по его исполнению. И здесь вопрос не к судебной практике, а к тому, как звучит Налоговый кодекс, который, к сожалению, позволяет органу госдоходов совершать такие действия.

Жанна Каримовна считает, что не будь такой пробоины в законе, бизнесмены вряд ли бы стали забрасывать суды многочис­ленными исками и перегружать их. К слову, из всех налоговых споров разбирательства по камералке занимают лидирующие позиции.

- Это не очень корректная статья. Она ставит и суды, и налогоплательщиков в тупик, в дискомфортное состояние, - подчеркнула представитель судейского корпуса.

У нее также возникли и другие вопросы по заданной теме. Например, почему дэгэдэшники ухитряются выставлять по два уведомления камерального контроля по одним и тем же обстоятельствам и одним и тем же счетам-фактурам?

- Получается, налоговый орган обладает безграничной властью? Было такое: мы неправильно выставили - отзывают из суда и потом через 10 дней заново выставляют такое же уведомление! Причем этот момент не урегулирован Налоговым кодексом. Здесь позиция: как хотим, так и делаем, - отметила судья.

Помимо этого Жанна Сейдалина обратила внимание на еще один болезненный момент: может ли акт налоговой проверки одного налогоплательщика лечь в основу вынесения уведомления его контрагенту? Оказывается, этот вопрос тоже не отрегулирован законодательством. За гранью ее понимания остается следующее: каким образом налогоплательщик при обжаловании камерального контроля должен доказывать получение товара в случае наличия решения суда о признании сделок недействительными?

- Сейчас судейское сообщество обсуждает вопрос этого положения о принятии ограничительных мер, после того как налоговый орган принимает решение о неисполнении уведомлений камерального контроля. Оно нарушает права налогоплательщика. Будет либо представление в Конституционный совет, либо ходатайство в Верховный суд о корректировке соответствующего нормативного постановления. И, наверное, в основу ляжет недавнее решение Верховного суда по схожему делу. Суть в том, что если налогоплательщик объяснил и пояснил, почему он не принимает уведомление камерального контроля, то решение органа госдоходов о неисполнении и ограничении расходных операций на банковских счетах будет считаться незаконным, - проанонсировала грядущие события судья Сейдалина.

- Если нормативный документ есть, а плательщик дает пояснения, которые не соответствуют действительности, изложенной в нормативном акте, мы отказываем в приеме пояснений, - разъяснил позицию фискалов Кайрат Оркашбаев.

- А скажите, пожалуйста, у вас есть статистика по уведомлениям? Сколько решений вынесено о непринятии пояснений и сколько вы признали? Хотелось бы посмотреть, что за показания, цифры и документы налоговым органом считаются такими, что налогоплательщику говорят: все, вы исполнили уведомление, - поинтересовалась судья Сейдалина.

- Точной статистикой не обладаю, но достаточно большое количество, большой удельный вес пояснений, которые мы не приняли. Приложены были документы или нет, я не могу сказать, так как каждое уведомление не рассматриваю, их десятки тысяч. Но при рассмотрении пояснений мы обращаемся к первичным документам. Соответственно, мы принимаем решение в зависимости от полноты пакета документов, - ответил глава фискального органа.

- При отсутствии в Налоговом кодексе конкретной регламентации у нас создается такой люфт для налоговых органов, которые его понимают, как хотят. Это субъективное, а не объективное понимание норм. А спроси их, почему они так делают, они все равно не ответят, - посетовала Жанна Сейдалина.

На этом моменте обсуждения у Кайрата Оркашбаева возникло несколько реплик. И, как обыч­но бывает при отсутствии аргументации по узкому вопросу, спикер перешел на более пространные темы.

- Я согласен насчет несовершенства 96-й статьи, в ней есть неконкретизированные моменты. Но давайте все-таки глубже посмотрим на проблему. Когда есть поставщик, у которого абсолютно отсутствует поставка товара, обнальные фирмы, где идет следствие и где директора признали, что товары не поставляли. И вдруг на пустом месте предприятие начинает на миллиарды тенге продавать товары, работы и услуги. Этим пользуются другие действующие предприятия. Как такое уведомление признавать исполненным только на основе формально представленных документов? Вы же понимаете, любой документ можно нарисовать на бумаге и предоставить. Как налоговому органу, который стоит на страже пополнения бюджета, чтобы больницы и школы строились, зарплаты медикам и учителям поднимались, принимать такие уведомления? Сядьте на наше место. Вы пойдете на такое преступление?

- Вообще-то есть правоохранительные органы, в которые можно обратиться, чтобы сделали проверку при сомнительных обстоятельствах, а не просто так принимать решения со своей стороны, как вы делаете, - вставил справедливую ремарку президент Казахстанской ассоциации предпринимателей и сервисных услуг Ермек АБИЛЬДИН.

Еще на один занимательный и туманный нюанс обратила внимание юрист Лариса ХОН. Уведомление оформляется по нарушениям с высокой степенью риска. Определение степени риска нарушений, выявленного по результатам камерального контроля, утратило силу с 1 января 2019 года. Ее интересовало, каким нормативным документом руководствуется налоговый орган по данному вопросу, потому что там тоже много непонятного (см. “Совсем риски попутали”, “Время” от 9.2.2021 г.).

- Критерии делятся на две части: открытые и закрытые. Открытые опубликованы на наших сайтах и в соцсетях. Но есть и закрытые, конфиденциальные данные. На основании совокупности всех критериев предприятию присваивается высокая, средняя или низкая степень риска, - пояснил г-н Оркашбаев.

Таким образом, руководитель ДГД ушел от прямого ответа и сослался на критерии, которые применяются для категорирования налогоплательщиков. Так почему выставляются уведомления налогоплательщикам, которым присвоена низкая или средняя степень риска? Какие нарушения относятся к высокой степени риска? Выходит, данный вопрос отдан на усмотрение налоговых органов?..

Ирина МОСКОВКА, фото автора и с сайта ekaraganda.kz, Караганда