Максим КАЗНАЧЕЕВ, политолог: Жанаозен надавил на слабое место власти

Аресты лидера незарегистрированной партии “Алга!” Владимира КОЗЛОВА, общественного деятеля Серика САПАРГАЛИ не имеют прямого отношения к событиям в Жанаозене, как, впрочем, арест главного редактора газеты “Взгляд” Игоря ВИНЯВСКОГО - к распространению крамольных листовок. Такое мнение в интервью нашему корреспонденту высказал политолог, сотрудник Института политических решений Максим КАЗНАЧЕЕВ (на снимке).

- После оглашения Послания народу Казахстана глава государства устроил разнос Кабмину, пригрозив, что доверие к такому правительству может быть недолгим. Какова вероятность отставки кабинета Масимова?
- Кандидатура нового премьер-министра все-таки была предложена фракцией партии “Нур Отан”, одобрена на заседании уже нового парламента. Понятно, что без санк­ции президента этого не могло быть. То есть кредит доверия по отношению к Кариму МАСИМОВУ, к составу его Кабинета министров президент все-таки продлил. И этот кредит будет действовать примерно полгода. Отставка нынешнего Кабинета министров может быть связана только с некими форс-мажорными событиями, аналогичными тем, что произошли в Жанаозене.
Жанаозен выступил не причиной, а формальным поводом произошедших кадровых перестановок. Перемещение тех или иных фигур вызвано какими-то, пока скрытыми, мотивами, связанными с влиянием различных кланов, - в данном случае в нефтегазовом секторе.

- Помнится, президент перед выборами сказал: после 15 января у нас будет кардинально обновленный Кабинет министров…
- …чего не произошло...
Выборы эти уникальны тем, что процесс переформирования шел в обратном порядке - не до голосования, а после. Мы все видели, как за месяц было существенно переформатировано внутриполитическое пространство. Партии, которым прочили безоговорочное прохождение в парламент, стали аутсайдерами, и наоборот. Распределение сфер влияния произошло до завершения процессов в публичной предвыборной кампании.

- То есть все заранее было предрешено?
- Не совсем. Маленький пример: Азат ПЕРУАШЕВ, когда вступал в должность председателя переформатированной партии “Ак жол”, высказывал тезис о том, что партия претендует чуть ли не на 25 процентов голосов избирателей. Но потом мы наблюдали другое: партия еле-еле преодолела 7-процентный барьер.

- Было понятно, что “Ак жол” попадет в мажилис. Даже политологи говорили, что, скорее всего, будет двухпартийный парламент. Тем не менее появилась третья партия, которую никто не ожидал, - КНПК. Почему это случилось?
- К началу агитационной кампании стало ясно, что парламентской фракции на правом фланге, которую образует “Ак жол”, необходимо создать противовес с левого фланга. На эту роль могли претендовать только две партии: КНПК, более-менее управляемая, и слабоуправляемая ОСДП. Но на ОСДП ставку делать не рискнули, особенно пос­ле событий 16 декабря.

- Следует ли ожидать каких-то сюрпризов от трехпартийного парламента?
- Думаю, нет. Почему отказались от двухпартийного парламента? Критика правого и левого флангов теперь замыкается друг на друге: левые критикуют правых, а правые - левых, “Нур Отан” оказывается над схваткой. Понятно, что и внепарламентская оппозиция, пытаясь радикализировать внутриполитическую ситуацию, будет теперь больше работать с КНПК и с “Ак жолом”, нежели напрямую критиковать “Нур Отан”.

- Какова вероятность, что события, аналогичные тем, что произошли в Жанаозене, будут повторяться?
- Довольно велика. Дело в том, что Жанаозен показал всем контрэлитным и внутриэлитным группам (которые хотели бы прямого противостояния с властью, но пока этого боятся), что у власти есть слабое место. 16 декабря на это слабое место надавили, и власть начала двигаться в том направлении, которое нужно контрэлитным группам. Несмотря на очень жесткую публичную реакцию власти, инициаторы этих событий своих целей практически добились. Смещено региональное руководство, руководители профильных нацкомпаний. Это прецедент, который теперь будет тиражироваться. По данным нашего института, месяц, прошедший после Жанаозена, показал рост социальных протестов в регионах. Хотя они активно не освещаются в информационном пространстве.

- Что это за “слабое место власти”, на которое, по вашим словам, надавили?
- Уязвимость перед радикальными действиями, в данном случае перед столкновением протестных масс с силами правопорядка. Этот политтехнологический метод показал свою эффективность. Наказание отдельных сотрудников МВД играет против власти: сотрудники правоохранительных органов понимают, что их могут сделать крайними. Это приведет к тому, что казахстанские силовики будут эволюционировать по образцу силовиков Киргизии 2005-2010 гг. То есть в дальнейшем, в случаях, когда противостояние власти и протестных сил будет доходить до крайностей, силовики в лучшем случае займут позицию сторонних наблюдателей.

- Кто все-таки стоит за событиями в Жанаозене?
- Есть три популярные версии. Первая - это все сделали контр­элитные группы, которые находятся в политической эмиграции. Понятно, что эта версия самая удобная - свалить всю вину на контрэлиту, которая хочет добиться внутриполитической дестабилизации. Вторая версия: в Жанаозене отрабатывалась схема “цветного сепаратизма”, когда создаются предпосылки для “цветных” революций не в целом на территории страны, а в наиболее значимых для жизнедеятельности государства точках. Западный Казахстан, по большому счету, один из немногих, кроме Алматы, доноров республиканского бюджета. Так что заинтересованных в таком сценарии может быть очень много - начиная от региональных элит и заканчивая спецслужбами третьих стран. Третий сценарий - наиболее вероятный - борьба центральных элит за разграничение сфер влияния.

- Из-за событий в Жанаозене в Алматы прошли обыски, аресты. Эти события свидетельствуют о начале зачистки политического поля?
- Думаю, что здесь дело в аффилированности партии “Алга!” и некоторых СМИ с “эмигрантами”. Это попытка, используя ситуацию, зачистить внутриполитическое пространство от людей, которые слабо контролируются.
Безусловно, на смену этим людям придут другие. Закроются эти СМИ, но откроются другие.

- Так и будут сажать дальше?
- К сожалению, да. Пока это доминирующий тренд.

Руслан БАХТИГАРЕЕВ, Роман ЖОВТИС, фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА, Алматы