Бюрнес по-казахски
На днях ново-старый премьер-министр К. Масимов посредством своего блога в “Твиттере” “обрадовал” казахстанцев новостью о создании очередного специализированного государственного холдинга “Кəсіпқор”. Вновь созданный монстр, по словам главы правительства, призван навести долгожданный порядок в сфере профессионально-технического образования, а также способствовать созданию кадров для инновационно-индустриальной экономики. Таким образом,“Кəсіпқор” дополняет и без того распухший до неприличия “перечень национальных управляющих холдингов, национальных холдингов, национальных компаний”, утверждаемый правительством, 36-й строкой.
Впрочем, этому твиту Карима Кажимкановича никто не удивился. Начавшееся с канувших в Лету прожектов вроде кластеров маржаискательство правительственных чиновников за эти годы дошло, кажется, до своего полного и окончательного апофигея. Куда ни кинь - всюду госмонополия или госхолдинг.
Напомню, в этом году исполняется пять лет со дня запуска глобального эксперимента с созданием холдингов “Самрук” (добывающие сырьевые компании), “Казына” (государственные финансовые институты) и так называемых социально-предпринимательских корпораций (собственность в регионах). Спустя еще два года все это слили в один “казан” и назвали Фондом национального благосостояния “Самрук-Казына”. С тех пор не проходило и месяца, чтобы в прессе и среди общественности не раздавалось критики как в адрес структуры в целом, так и ее дочерних структур, число которых сегодня составляет целых 43! А если учесть, что каждая “дочка” за эти годы наплодила целые выводки собственных “дочурок”, то ее можно было бы назвать “государством в государстве”, где существуют своя иерархия, собственные авторитеты и правила игры. И если сегодня чиновники, говоря о “Самрук-Казыне”, заводят речь об интересах государства, то в этом нет особенно большой кривды. Просто речь идет об интересах этого самого “внутреннего государства”.
Помнится, три года назад, подписывая указ о создании фонда, президент ставил перед ним задачи быстрого и оперативного привлечения инвестиций под конкретные проекты мирового уровня и глобальных масштабов. В качестве предтеч и примеров для новой госмонополии назывались такие восточноазиатские компании, как сингапурская “Темасек” и малайзийская “Хазанах”. Для этих целей глава государства поручил выделить на капитализацию нового холдинга пять миллиардов долларов США из Национального фонда.
Однако то ли на казахстанской земле малайзийско-сингапурские фрукты не вызревают, то ли холдингу не хватило самих малайзийцев и сингапурцев, но единственное, на что оказались способны наши управляющие, - это на выкуп долей в спасаемых банках второго уровня и ряде горнорудных компаний. Но и это вряд ли можно назвать целиком и полностью заслугой холдинга “Самрук-Казына”, поскольку принципиальные решения принимались отнюдь не на его уровне. С другими же проектами получилось как-то не очень. Нашумевшее приобретение активов в Центральной и Восточной Европе обернулось не дивидендами, а шумом в прессе и обвинениями в коррупции. Акция по спасению БТА Банка также лавров никому не принесла.
И вообще возникает вопрос: зачем нужна надстройка в лице “Самрук-Казыны”, если есть отраслевые министерства и национальные компании? Разве министерства не несут ответственности за состояние своих отраслей и стратегическое планирование? Разве дочерние нацкомпании до этого не добывали нефть, газ и металлы? Разве до этого связь не работала, поезда не ездили, самолеты не летали? Что такое “Сам-рук-Казына”? Бюрократический аппарат? Бизнес-структура? Сразу же почему-то вспоминается присказка о морской свинке, которая, как известно, не имеет отношения ни к морю, ни к свиньям. Это такой бюрократический бизнес, или сокращенно “бюрнес”. Соответственно и менеджеры фонда не бизнесмены (хотя и такие там есть), а бюрнесмены! А очень тесная смычка бизнеса и власти не дает ничего, кроме олигархии и коррупции. Государственные чиновники никогда в длительной перспективе не будут эффективными менеджерами. А бизнес всегда будет думать о своих прибылях, даже выполняя государственные функции. Поэтому желательно разделять эти понятия. И вообще надо всегда следовать старой английской поговорке “Не делай хорошего мальчика плохим мальчиком - закрывай деньги в тумбочку”.
Менеджменту фонда вряд ли интересно что-либо за исключением сырьевого сектора, принципы которого просты как лопата: бери больше, кидай дальше в офшор. Быть может, именно с этим связано то, что “Самрук-Казына” с радостью расстался с рядом финансовых институтов, призванных финансировать проекты в реальном секторе. Зачем госмонополии иметь дело с тысячами предприятий, мелких и средних бизнесменов, если гораздо комфортнее работать с десятком проверенных, послушных и гибких донельзя нацкомпаний. Распределение средств Нацфонда и правительства трудно назвать верхом эффективного менеджмента. С этим, кстати, гораздо успешнее могли бы справляться те же банки второго уровня при соответствующем, конечно, контроле со стороны государства.
Назначение же руководителем “Самрук-Казыны” Тимура Кулибаева ситуацию вряд ли улучшит. Бизнесмена, который в ущерб себе значительно переплачивает за английское имение Саннинг-Хилл, трудно считать эффективным. Да и какой он бизнесмен? Разве он толкался в коридорах налоговой инспекции, ублажал пожарных и санитарных врачей, выживал в неравной борьбе с засильем чиновников, создавал оригинальный продукт, продвигал его на рынке в тяжелой конкурентной борьбе? Мы все понимаем, что его бизнес всегда был пристроен у вентиля, которым регулируются финансовые потоки страны. И потом, разве он новый человек в фонде? Все последние годы г-н Кулибаев был одним из руководителей фонда. Что нового он может предложить?
На мой взгляд, упор на безмерное огосударствление экономики и всеобщая холдингизация в итоге ни к чему хорошему не приведут. Все рано или поздно завершится новой масштабной приватизацией государственной собственности (например, при глобальном снижении цен на нефть). А если эта приватизация повторит опыт девяностых, то “национализация” и “экспроприация” станут основными лозунгами протестной части казахстанского общества.
Айдос САРЫМ, руководитель Фонда Алтынбека Сарсенбаева
