Джон Малкович, голливудский актер: Мои герои ничего общего со мной не имеют
На второй американский кинофестиваль в Казахстане в Алматы приехали американский актер театра и кино, продюсер и режиссер Джон МАЛКОВИЧ, а также сценарист и продюсер Майкл ФИТЦДЖЕРАЛЬД. 28 октября они встретились с сотрудниками киностудии “Казахфильм”.
- Я уже был в Казахстане пять лет назад, - начал встречу продюсер фильма “Быть Джоном Малковичем” Майкл Фитцджеральд. - Тогда было очевидно, что американскому кинематографисту гораздо проще снять картину, которую увидит весь мир, чем казахстанскому. Сейчас это совсем не так. В США стало колоссально трудно сделать кино. Теперь Китай, Корея, Казахстан, Индия и Россия снимают картины и показывают их всему миру.
Только сейчас мы начали понимать последствия технологической революции, которая изменила природу кино, - синематограф стал меняться генетически, он стал совсем другим. И фильмы с прежним форматом уже не выживают. За последние 5 лет бюджеты картин в США сократились вполовину. И теперь есть только один способ выжить - государственные субсидии. Они практикуются во всех странах мира, кроме Штатов. Вчера я узнал, что казахстанское правительство щедро финансирует ваше кино. Потому сейчас я чувствую, что Казахстан мне близок как никогда (смеется. - В. Б.). Тут мы запускаем новый проект с продюсером Гульнар САРСЕНОВОЙ.
- Я тоже кинопродюсер и абсолютно согласен с тем, что сказал Майкл, - вставил свои пять копеек Джон Малкович. -Я приехал на “Казахфильм”, чтобы задать несколько вопросов.
Так, вопреки ожиданиям многих, Малкович не стал отвечать на вопросы, а сам начал их задавать. Делал он это скромно и интеллигентно.
- Сколько полнометражных фильмов снимается в Казахстане ежегодно? - спросил он.
- В 2010-м только “Казахфильм” запустил 76 кинопродуктов. В прошлом году мы сняли 22 полнометражные ленты, - ответила управляющий директор по экономике и финансам “Казахфильма” Виктория КАМАЛОВА.
- Могут ли режиссеры, актеры и продюсеры благодаря снятому у вас кино не умереть с голоду?
- Как видите, все живы (смеется. - В. Б.). Если они снимают или снимаются в фильме раз в год - жить можно, если реже - все плохо.
- Что больше приносит денег вашему актеру - телевидение, кино или театр?
- Ведение корпоративных вечеров, - ляпнул под общий хохот народный артист РК Жан БАЙЖАНБАЕВ.
- Сколько фильмов ваш режиссер может снять за свою жизнь?
- Мой однокурсник Володя ХОТИНЕНКО сейчас делает 28-й фильм, - отвечал режиссер Сатыбалды НАРЫМБЕТОВ. - А я снял всего семь лент. Это не оттого, что я очень медлительный. Просто очень долго жду в тени своей очереди (на выделение денег на “Казахфильме”. - В. Б.).
- Государственные субсидии для казахстанского кино выделяются на каких-то условиях?
- Государство финансирует идеологические фильмы для поддержания культурного наследия, - вновь отвечала Виктория Камалова.
- Кто решает, что Казахстану нужен, например, фильм про жизнь Троцкого в Алма-Ате или трафик наркотиков из Таджикистана?
- На киностудии существует коллегия из известных авторов и культурных деятелей - они и решают. А потом наши заявки передают в Министерство культуры, которое и отбирает сценарии.
- Есть ли у государства рычаги продвижения в прокате фильмов, снятых с господдержкой?
- Нет, весь кинопрокат у нас частный, и фильмы свободно конкурируют. Но у нас нет проблем с прокатом (тут в зале многие недоверчиво заулыбались. - В. Б.). Наша публика очень ждет казахстанские фильмы (улыбки стали еще шире. - В. Б.)
- Что такое фильм с большим бюджетом в Казахстане?
- Это раз в пять меньше, чем в Голливуде. А вообще, это коммерческая тайна.
- Ну это хотя бы больше, чем стоят часы “Ролекс”?
- Намного.
Наконец присутствующим было разрешено задать и свои вопросы. Первым предложили это сделать Нарымбетову.
- Мне нечего спрашивать - на все мои вопросы Джон Малкович отвечает в своих фильмах, - отмахнулся режиссер.
- Как вы находите деньги на съемки кино? - спросил актера режиссер Ермек ШИНАРБАЕВ.
- Раньше в Голливуде всегда были деньги, чтобы сделать фильм. Если 30 лет назад появлялся интересный актер, студии могли вкладывать в него миллионы долларов, покупали проекты именно для него. Сейчас таких актеров осталось всего три - Том ХЭНКС, Том КРУЗ и Брэд ПИТТ.
- Может быть, еще Джон Малкович, - игриво добавил Майкл Фитцджеральд.
- Больше в Голливуде такого не существует, и, скорее всего, скоро мы будем жить так, как живете вы, - продолжал Джон Малкович. - Если я не могу найти средства под сценарий, который мне нравится, я вынужден выкладывать на него деньги из своего кармана. Для нас это колоссальное изменение.
Три года назад я как продюсер выпустил фильм “Джуно” (лауреат премии “Оскар”. - В. Б.), который имел фантастический успех. Но это вовсе не помогло мне запустить новый проект. А лет десять назад, если ты снял успешный фильм, можно было считать, что следующие пять проектов у тебя в кармане.
- Вы поставили несколько спектаклей по всему миру. Гастролируете ли?
- Во Франции государство оплачивает гастроли по стране - это обязательная программа. В США больше этого не существует - очень дорого. К тому же ты не найдешь актеров, которые готовы целый год путешествовать по стране. А мой любимый театр в Чикаго “Степной волк”, в котором я уже давно работаю, держит пьесы на сцене максимум 9 недель.
- Расскажите про Венскую оперу “Адская комедия”, в которой вы играете главную роль.
- Это реальная история, которая случилась с австрийским музыкантом Джеком УНТЕРВЕГЕРОМ. Он отсидел 15 лет за то, что убил девушку. В тюрьме он стал писать книги и пьесы и заявил, что изменился. За это его выпустили, несмотря на первоначальный пожизненный срок. Он стал знаменитым журналистом в Вене. Джек писал репортажи об убийствах проституток. Полиция стала спрашивать его совета по тем криминальным сюжетам, о которых он писал. Потом выяснилось, что это Джек всех их и убивал. Об этом опера.
У нас задействованы пять русских солистов. В опере музыка Моцарта и Эндрю Ллойда Вебера. В прошлом году мы привезли оперу в Мариинский театр. Не исключено, что привезем и в Казахстан.
- Вы знаете наперед, какие актеры у вас будут играть?
- В театре “Степной волк” мне не разрешают подбирать актеров - дают готовый список. Кажется, эта сцена - последний оплот сталинизма в мире.
- Актриса Ингеборга ДАПКУНАЙТЕ говорила, что она будет участвовать в вашей новой работе. Почему именно она?
- Ингеборга - моя старая подруга. Она до сих пор выглядит десятилетней девочкой, хотя мы с ней познакомились 20 лет назад. Тогда я был наслышан о ней и пригласил в Лондон на пробы, чтобы она почитала текст главной роли для театра “Вест-Энд”. Режиссер театра (Саймон СТОУКС. - В. Б.) был резко против моего предложения - она не знала языка и читала текст, как обезьянка. А сейчас они женаты.
- Вы очень часто играете не совсем нормальных, неземных людей. Для этого какую систему предпочитаете - Станиславского или Михаила Чехова? - задал свой вопрос актер Дильмурад ДЖАМБАКИЕВ.
- Ни ту ни другую. Игра в театре и в кино настолько далеки друг от друга, что они даже не кузены. Театр - это как сёрфинг. Актер на сцене нужен для того, чтобы поймать волну. Она образуется от столкновения материала пьесы и публики. Но сам актер - это не волна. И когда ты уже ее оседлал, тебе не нужно заставлять себя вспомнить, что чувствовал 7 лет назад, когда умерла твоя собака. Я никогда не смешиваю свою жизнь с жизнью героя. Все мои герои в театре и кино ничего общего со мной не имеют. Это метод, в который я верю.
- А в кино?
- Если театр - это когда ты дер-жишься за поручни мчащегося поезда, то кино - это огромный валун, который ты должен закатить на вершину горы. У тебя за спиной не чувствуется скорости, ты не знаешь, где развязка фильма. Чтобы сниматься в кино, не надо быть профессионалом. Самый лучший актер кино, которого я когда-либо видел, был камбоджийский врач-гинеколог (Самронг ЙОНГ. - В. Б.) Он сказал, что ему неинтересно сниматься в кино, но тем не менее получил “Оскар”.
В моей картине “Танцующая наверху” - 77 ролей, но всего 20 актеров-профессионалов. Великий актер в кино - это конструкция множества факторов. А великий актер театра - это сам человек.
Виктор БУРДИН,
фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА, Алматы
