30 лет спустя

В редакцию позвонил Виктор Борисов. Он просил подсказать телефон невропатолога Людмилы Поповой. Не сказать, что Виктор был красноречив, скорее наоборот. Он сказал: “Она меня вытащила с того света”. На счастье Виктора, в редакции имелись координаты Людмилы Ильиничны.
Доктор и пациент не виделись 30 лет.

Между тем врач высшей категории Людмила Попова, без всяких там званий и научных работ, давно уже пенсионерка, продолжала все эти годы лечить, но теперь уже в частной клинике (запись к ней за месяцы вперед).
Четыре года назад ее вызвали ночью к пациенту. Людмила Ильинична приехала, застала там бригаду “скорой помощи”, которая приезжала уже третий раз, те развели руками: увы, коллега, уже все…
Пациент Петр Петрович был без сознания, родственники умоляли: помогите! Людмила Ильинична вызвала медсестру: давай поработаем, как в реанимации. К утру Петр Петрович пришел в себя. К утру же пришла и врач из поликлиники, принесла справку о смерти.

Чудо?!
- Людмила Ильинична, а наши читатели рассказывают, что в больницы не принимают тяжелобольных.
- Есть такое негласное правило: старых не принимать, тяжелобольных не принимать. А кого принимать? Здоровых? Как в санаторий? Нас критикуют, и правильно критикуют.

- Ведь Петра Петровича “скорая” не увезла в больницу?
- Он 1928 года рождения. Бывший прокурор. “Скорая” зафиксировала четыре часа комы, острую сердечную недостаточность, пошел инсульт, отек легких, пена изо рта. Картина, несовместимая с жизнью.

- Значит, Петру Петровичу с вами повезло?
- Не знаю, что меня заставило, но почему-то я подумала, что мы что-то чудотворное сделаем. Всю ночь с капельницей провели… Теперь Петр Петрович мой крестник.

                                                                                   ***
33 года назад Виктору Борисову не могли поставить верный диагноз. Пока однажды в кабинет врача, где находился тяжелобольной Борисов, случайно не заглянула невропатолог Попова. Посмотрела на него внимательно, спросила, была ли у него травма, он ответил, что была несколько лет назад в армии, а недавно он простыл. Тогда доктор и увела его в свой кабинет. Хотя там у двери толпился народ, люди с пяти часов утра занимали очередь на прием.
Врач теперь вспоминает: у Борисова было лицо ангела.
А Виктор вспоминает, что мог едва пройти 50 шагов, сил не хватало. Его водили в поликлинику мама или брат.
Потом Людмилу Ильиничну перевели в железнодорожную клинику, и она взяла туда с собой Виктора (хотя не полагалось).
Три раза могли ему оформить инвалидность.
Ему было всего 24 года, и он хотел работать и не желал быть инвалидом. Попова продлевала ему больничный, но его нельзя было выписывать на длительный срок. Пошли на хитрость: Виктор выходил на работу на один-два дня, предыдущий больничный закрывали и открывали новый. Попова звонила в аптеки, в 1975 году был дефицит лекарств, церебролизин - на вес золота! Попова умоляла: я врач, пациент молод, ему сейчас надо, пропустим момент - и все.

                                                                                    ***
Я спрашивала Виктора, в чем выражалась его благодарность врачу, имея в виду подарки и материальное вознаграждение. Он меня не понимал. Тогда я спросила: может, вы Людмиле Ильиничне хотя бы букет цветов преподнесли? Он сказал: нет.
Людмила Ильинична вспомнила, что был подарок, когда он уже выздоровел и работал на ювелирной фабрике: кофейная чашечка, расписанная серебром, она ее до сих пор хранит.
Врач призналась:
- Он был такой тяжелый, что я бы ему сама что хочешь подарила, лишь бы он выкарабкался.

                                                                                    ***
Недавно у Виктора Борисова сдвинулся камень в почках, боль адская. Полежал он в больнице немного, пока один врач не взял его под локоток и не предложил:
- Давай 55 тысяч тенге, мы ускорим твое выздоровление, раздробим аппаратом камень.

Камень в почках у него есть, а денег - нет.
- Грустно, - говорю я ему.
- Вот так и живу, - отвечает. - Решил травами лечиться. С моим диагнозом вообще долго не живут, церебральный арахноидит с поражением подбугорной области, воспаление головного мозга, если проще, - подытоживает он. - Спасибо Людмиле Ильиничне: сотворила чудо. Тогда время было другое! Люди другие были. Сейчас выигрывает тот, кто другого “нагрел”. Раньше даже воздух был другой…

- Ну да, - соглашаюсь я с ним. - И мы моложе были…
- Попова знала всю нашу семью, - продолжает Виктор, - мы ее приглашали в гости, и она приходила.

                                                                                    ***
- Людмила Ильинична, вы доктор, которого можно запросто пригласить в гости?
- Наверное, я не доктор такой, а человек такой. Полгода лечила Виктора, потом была поддерживаюшая терапия, потом профилактическая. Мы стали друзьями.

- А потом он исчез на 30 лет.
- Это же нормально! Значит, столько лет не болел.
Помню я его - молодой, красивый мальчик, очень больной, с дикими приступами, головными болями, сердцебиение до 120-140… Надо было его спасать, иначе бы он погиб. У меня тогда, может быть, опыта было меньше, но желание помочь было большое. Вытащила, он стал потом работать, утвердился, семейные дела пошли, у него жизнь такая кипучая стала: на выставки в Москву ездил со своими работами!
Чем тяжелее больной, тем больше с ним занимаешься. Если ты не будешь искренне принимать участие в его судьбе, то никакие препараты не помогут. Говорят, врач теряет при этом силы и энергию. Неправда! Чем больше помогаю, тем мне легче!

- Можно подумать, что у вас лично в это время не было проблем.
- Были. Но пациенты об этом не должны знать. В то время, когда лечила Виктора, у моей мамы случился перелом позвоночника. Я не плакала - выла! Сын был маленький.

- Маму поставили на ноги?
- Конечно! Она в 83 года потом еще тазобедренный сустав сломала, вы же знаете, что это такое, я поставила на ноги, она у меня пять лет еще жила после этого. Ходила на своих ногах. Забрала тогда маму домой, пригласила врача-травматолога. Я свою лечебную работу делала, он - свою и все кричал на меня: “Что ты делаешь? Ничего не получится”. А потом мне звонили со всего города: как вы смогли? Надо от каких-то стандартов отойти. Лечите нормально! Застой в легких? Боритесь с застоем. Да, метаболизм снижен, да, у пожилых тяжело усваиваются лекарства - думайте, как они будут лучше усваиваться! Голову включать надо. С Виктором ой как надо было думать! Надо лечить не симптом, а организм. Неврология сильная и сложная наука.

                                                                                       ***
- Людмила Ильинична, форма благодарности для врача всегда должна иметь денежное выражение?
- Виктор не работал тогда - какие деньги? Мне очень помогли мои больные. Когда мама сломала позвоночник, они как-то узнали и приходили посидеть рядом с ней, пока я была на работе, я никого не просила! Мы жили на первом этаже, и, уходя, я не закрывала двери.

- Героиня фильма “Москва слезам не верит” в таких случаях спрашивала: вы все проверили, ничего не пропало?
- Людям надо верить. Еще неизвестно, кому после лечения лучше.

- Вам, что ли?
- Вы думаете, мне это силы не дает?

- Поэтому вы выглядите так хорошо?
- Самое главное - состояние души. Мое кредо - не озлобляться, зло ослабляет и душит. Из всего есть выход, кроме смерти. 

                                                                                        ***
А потом мы договорились о времени встречи Виктора и доктора Поповой.
В назначенное время мы приехали с фотокорреспондентом, чтобы запечатлеть исторический момент, к которому мы имели некоторое отношение (в конце концов, мы же встречу организовали!).
Виктор нас перехитрил, он приехал на полтора часа раньше.
Мы застали самую малость, врач говорила пациенту: у тебя все будет хорошо, я помогу тебе.

Хельча ИСМАИЛОВА, тел. 259-71-99, e-mail: ismailova@time.kz
Фото Ляззат Тайкиной-Третьяковой