Карго-культ по-нашему

- Акмарал, в начале карантинного года Минздрав усиленно пытался создать образ врача-героя: ролики, которые транслировались по всем телеканалам, флешмобы, когда по Алматы проезжала колонна “скорых” с включенными мигалками. Посыл вроде хороший, но исполнение... Как вы относитесь к попыткам героизации медиков?

- Акции в поддержку врачей выглядели бездумным копированием западных трендов, напоминающих карго-культ. Видимо, пиарщикам Минздрава казалось, что если мы будем повторять какие-то ритуалы, то это нам принесет пользу. Но было неубедительно и наигранно, без понимания сути. Ведь смысл таких акций - поддержка и проявление уважения к врачам, а не их эксплуатация, что, увы, тоже было. Вспомните, как в Шымкенте их выгнали на акцию и заставили стоять вдоль дорог.

Получается, мы переняли флешмобы, добавив в них свое истинное отношение к медикам. Поэтому все эти попытки героизации, о которой вы говорите, были обречены на провал. И это на самом деле не в пользу Минздрава, который должен был встать на защиту врачей.

Мы видели двуличие, которое сквозило во всем. Врачу говорят: “Ты герой! Ты принимаешь удар на себя!” Но в то же время заставляют искать СИЗы, и доходило до того, что в начале пандемии никто даже не наладил поставку питания медикам. Потом им пришлось доказывать, что они имеют право на компенсацию как заразившиеся ковидом.

Да, весь мир оказался не готов к пандемии, но в США и Европе есть институт репутации врача, понимание его важности и места в обществе, что, к слову, им очень помогло. Там к медикам прислушивались.

- Думаю, это связано не столько с репутацией врача, сколько с доверием к властям в общем и к Минздраву в частности.

- К сожалению, в нашей стране медики ассоциируются с государственной властью. Для многих они часть системы, ее лицо и солдаты. Врачи в поликлиниках и стационарах - исполнители тех приказов, которые поступают сверху, поэтому недоверие к государственным органам проецируется на врачей. За промахи и ошибки Минздрава среднестатистический пациент спрашивает с них, а не с чиновников.

- Нужно ли было в начале пандемии делать что-то для поднятия имиджа врачей или, на ваш взгляд, тогда это было неуместно?

- Я думаю, в любом случае это нужно было делать, но только после решения базовых проблем: закупить необходимое количество защитных костюмов, лекарств и оборудования, сшить маски для населения. Мы же ничего этого не сделали, хотя в Казахстане по-настоящему полыхнуло только летом - на несколько месяцев позже, чем в других странах.

Непоследовательность действий сыграла злую шутку с Минздравом, в итоге пострадали врачи.

- Как менялось отношение к медикам в течение года?

- Вначале был подъем в большей степени позитивный. Люди боялись болезни, вирус не был изучен, его опасались. Тогда многие слушали врачей, запасались масками. Потом появился скепсис: коронавирус оказался не таким стремительным, как корь или полиомиелит. Он не способен выкосить население, но может при высокой заболеваемости и отсутствии защитных мер вывести из строя медицинскую систему. Доказательство этому - показатели смертности среди врачей в нашей стране, высокая материнская смертность. Мы еще не знаем, насколько пострадали люди с хроническими заболеваниями. Но все это было впереди.

А в тот момент, перед началом всплеска, скепсис перешел в отрицание, что привело к росту заболеваемости, к которому никто не был готов. И в этот момент под пресс попали именно врачи, которые физически не могли принять всех пациентов.

Началась паника, невозможно было воспринимать происходящее адекватно. И это стало триггером ненависти к медикам: они не берут пациента в больницу, не хотят делать КТ, не выписывают таблетки. Хотя они тоже жертвы и заложники той системы, в которой мы живем.

- Знаете, так очень часто говорят про врачей и учителей - дескать, они заложники. Но пандемия как раз показала, насколько значимы медики, и этот момент - прекрасная возможность заявить о своих правах и проблемах. Конечно, можно сказать: им некогда, они людей спасают. Но это лукавство. Медики сами практически ничего не делают, чтобы не быть заложниками системы. Почему?

- Это последствия разобщенности и аморфности нашего медицинского сообщества. В нем есть несколько разных групп, но нет общей повестки. Не забывайте и о том, что врачи часто оказываются в безвыходном положении.

Яркий пример - история Центральной горбольницы Алматы. Минздрав наказал главврача за то, что он принимал пациентов с ковидом, хотя по правилам не должен был этого делать. Предположу, что итог был бы таким же, если бы он отказывал людям в госпитализации.

Кроме этого врачам действительно некогда, и они боятся последствий, зная, что могут попасть под каток бюрократической системы. Насколько я могу судить, медики устали не только от пандемии, но и от бесконечного потока меняющихся приказов Минздрава, которые они вынуждены исполнять. От фанфар разных реформ, которые объявляют, что мы теперь будем работать по-другому, а пациенты - жить по-новому. Но в большинстве из них интересы и жизнь рядового врача не учитываются.

- На мой взгляд, в пандемийном году очень хорошо была видна разобщенность между врачами и пациентами, которые в идеале должны действовать сообща, у нас же это чаще две враждующие группировки. При этом я не склонна идеализировать какую-то из них, обеим сторонам есть что предъявить друг другу. Как вы считаете, эта пропасть стала больше?

- Безусловно, и между этими группами сидит Минздрав. Он причина недопонимания и недосказанности между врачами и пациентами. Одной рукой он наказывает медиков, делая вид, что защищает пациентов. Но тут же вручает врачам государственные награды и отказывает пациентам в медицинской помощи.

У нас нет системного понимания, что такое Минздрав. Он борется только с последствиями. Это приводит к еще большей разобщенности. Чиновникам легче уволить врача, чем признать свои ошибки.

Почему медик не соответствует заявленной квалификации? Почему он совершил ошибку? Он халатно относится к своим обязанностям или причина в том, что он перерабатывал установленное количество часов и брал десять ночных дежурств в месяц, чтобы более-менее заработать или закрыть недоукомплектованный штат? Такого рода рассуждений мы никогда от Минздрава не услышим.

Я недавно принимала участие в “круглом столе” по вопросам защиты прав пациентов. Представители госорганов с гордостью сообщали, что наказывают поликлиники за то, что у них нет узких специалистов. Но откуда им взяться, если Минздрав своими приказами устанавливает смешные тарифы на их услуги? За эти деньги уважающий себя врач не пойдет работать.

Но, опять же, пациенты ругаются не с чиновниками, а с сотрудниками поликлиник.

- Но у нас и пациенты не защищены!

- Согласна с вами. И одна из причин этого - слабость и разоб­щенность медицинского сообщества, о чем мы говорили. В развитых странах медицинские сообщества имеют большую силу и вес, там они сами фильтруют свои ряды, избавляясь от некомпетентных врачей. У нас же эта система не работает.

Хорошие врачи понимают, что из-за одного коллеги, который халатно относится к своим обязанностям, страдает их общая репутация. Но при этом ничего не делают. Почему? Потому что несовершенная правоприменительная практика и обвинительный уклон в следствии и судах наказывают одинаково и нерадивых, и компетентных врачей, которые допустили ошибку. А значит, завтра они сами могут стать объектом преследования.

Все это происходит не только из-за несовершенства законов и безразличия чиновников, но и из-за нежелания общества в целом вникать в особенности работы медиков и менять отношение и подходы к выявлению врачебных ошибок.

- И все опять упирается в защищенность врача?

- Именно. Пока он не будет в безопасности, о правах и безопас­ности пациента говорить нельзя. Вот такой замкнутый круг. При этом есть кризис образования, профессионализма, социальной ответственности, который, на мой взгляд, касается не только медиков, но и общества в целом.

Некоторые обвиняют меня в том, что у меня нездоровая солидарность с врачами. На самом деле это не так. Среди них очень много некомпетентных, эмоционально выгоревших людей. И задача пациентов, гражданского общества и самих врачей - очистить медицину от непрофессионалов. Сделать это можно, только признав ошибки. Но никто этого не делает.

Минздрав же готов жертвовать интересами врачей лишь для того, чтобы сохранить свою репутацию, сгладить локальные конфликты. Это признак глубокого непрофессионализма. Остаются пациенты, которые мечутся между двумя огнями и не могут понять, на что им надеяться. Врачей защищать? Наказывать их? Взывать к Минздраву, надеясь, что что-то начнет меняться? Или рассчитывать только на свои силы?

Оксана АКУЛОВА, фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА и предоставлено Акмарал Турсуновой, Алматы