Саида ТАУКЕЛЕВА, общественный контролер: Кое-кто должен был поднять свой зад со стула

- Саида, расскажи, как появились группы общественного контроля?

- Все началось в конце июня - начале июля, когда из аптек вдруг пропали лекарства, а больницы были забиты пациентами с пневмонией и COVID-19. Я увидела сообщение о том, что антикоррупционная служба предлагает общественности войти в состав рабочей группы по проверке деятельности “СК-Фармация”, и предложила свою кандидатуру. Вскоре мы лично убедились, что на складе компании все необходимые препараты в наличии (см. “Аптека, улица, ковид...”, “Время” от 11.7.2020 г.). После посещения склада я провела прямой эфир в соцсети. Мне стали писать со всех уголков Казахстана, и я поняла, что надо срочно что-то предпринимать.

Мы с единомышленниками разработали таблицу-опросник, включили в перечень препараты, которыми на тот момент проводилось лечение коронавируса по протоколу. Эту форму предлагали заполнить аптекам, чтобы выявить реальную картину с обеспечением медпрепаратами. Затем я написала министру здравоохранения письмо с предложением о сотрудничестве, так как реальная ситуация с лекарственным обеспечением сильно отличается от той, что нам пытаются представить. И он ответил! После этого наша общественная деятельность была закреплена меморандумом между Минздравом и Министерством информации и общественного развития, которое также нас поддержало.

Координатором общественного контроля по республике стала Лима ДИАС, в основной состав также вошли волонтер Вера КИМ и я. Но я понимала, что обращений очень много и решить проблему на местах мы не сможем. Поэтому через национальную волонтерскую сеть, других волонтеров, наших знакомых в разных городах были отобраны региональные координаторы общественного контроля. Вот так родился общественный контроль.

- Чем конкретно вы занимаетесь?

- Мы работаем по четырем направлениям. Первое - мониторинг аптек на предмет наличия или отсутствия лекарственных препаратов. Второе - распределение гуманитарной помощи. Третье - мониторинг медучреждений. Помог Минздрав, спустив письмо об оказании нам содействия в целях прозрачности деятельности больниц. И четвертое - это контроль за тем, как население соблюдает карантинные меры: вечерние и ночные рейды по заведениям, нарушающим постановления санврачей, проверка наличия санитайзеров в различных учреждениях, соблюдение масочного режима и т. д.

Мы запустили телеграм-бот, который собирает и сортирует сообщения от населения. По ним формируется сводка, которая раз в пять дней направляется координаторам. Они получают разнарядку по этим сводкам и отрабатывают проблемные вопросы на местах.

- И какова ситуация с лекарственным обеспечением?

- Анализируя отчеты волонтеров, мы пришли к выводу, что дефицит возник примерно в конце июня. Все наши опросники с датами посещения и штампами аптек, а также информация о том, когда тот или иной препарат поставлялся в аптеку последний раз, есть в открытом доступе. Я специально начала их публиковать после того, как заместитель акима Алматы Сапарбек ТУЯКБАЕВ заявил, что а аптеках все есть, а блогеры, мол, просто хайпуют. Но наш мониторинг показал совсем другую картину.

Большинство обращений граждан были с жалобами на то, что они не могли купить лекарства своим родственникам, лежавшим в больницах. Если бы больницы были обеспечены лекарствами на 100 процентов, наверное, не было бы такого дикого ажиотажа. На сегодняшний день склады медучреждений заполнены препаратами. И многие больницы говорят, что острого дефицита не испытывали, только по некоторым наименованиям. Но мы, работая совместно с антикоррупционной службой, требуем документы за тот период, чтобы наглядно все увидеть.

Что касается аптек, то сегодня по Алматы динамика неплохая. Не могу сказать, что стопроцентно дефицит устранен, но ситуация реально улучшилась. Если не в первой, то во второй-пятой-десятой аптеке ты нужный препарат найдешь.

- А что насчет гуманитарной помощи?

- Очень много гуманитарных грузов приходило из разных стран, но какие-то из них застревали на складах. Как только мы подключились, дело пошло быстрее. Мы получаем информацию от антикоррупционной службы по распределению грузов, после этого наши волонтеры едут на места и проверяют, прибыл ли груз в том объеме, который был указан в документах.

- Куда идет эта помощь?

- В медучреждения - в больницы и поликлиники.

- Были случаи, что гуманитарная помощь уходила налево? Ходили слухи, что ее продают через аптеки.

- Нет, не было. Возможно, общественный контроль как раз и не позволил этому произойти. Во-первых, на всю гуманитарку ставится штамп антикоррупционной службы “тегiн” (“бесплатно”). Во-вторых, мы берем разнарядку у уполномоченного органа. Соответственно, у нас есть исходные данные о грузе, и мы можем проверить, все ли дошло до медучреждения. Такая работа ведется во всех регионах Казахстана.

- Можно подробнее про мониторинг медучреждений?

- Мы его начали недавно, потому что ждали бейджи и аккредитацию для мониторинговой группы. Работа уже ведется в Алматы и Алматинской области, а также в Актау, Атырау, Уральске и Караганде. Поскольку я состою в рабочей группе по проверке “СК-Фармации”, у нас есть данные о поступлении лекарственных препаратов в то или иное медучреждение. Кроме того, мы смотрим на условия работы медиков: как они оснащены средствами индивидуальной защиты (СИЗ), где отдыхают, получают ли положенные выплаты и т. д. Также смотрим на условия содержания пациентов, расспрашиваем их на предмет жалоб и пожеланий. А перед посещением клиники собираем все обращения по данной больнице и на месте пытаемся разобраться.

Например, перед посещением ЦГКБ №7 мне скинули пост девушки, жаловавшейся на то, что ей не оказывают помощь. Мы специально зашли к ней в отделение неврологии, расспросили ее, медики прокомментировали ситуацию. У нее в палате не работала кнопка вызова медперсонала, но оказалось, что это не только у нее - во всем отделении система вышла из строя. Нам пообещали устранить проблему.

Люди, не видя, что происходит в учреждении, начинают себе рисовать какие-то страшные картины. А мы, заходя внутрь, видим реальную ситуацию.

- Вы предупреждаете администрацию больницы, что собираетесь прийти с проверкой?

- Нет, мы можем внезапно появиться в любом учреждении. Единственное, минут за 15 звоним, чтобы нас запустили, подготовили СИЗы, предупредили персонал.

- Не страшно посещать так называемые грязные зоны, где непосредственно находятся больные COVID-19?

- В грязные зоны заходят в основном те из нас, кто переболел коронавирусом. А тех, кто не болел, мы стараемся отправлять только в чистые зоны.

У медиков условия в целом нормальные. Где-то сама больница кормит, где-то спонсоры привозят еду. Многие живут в гостиницах, например, медики из госпиталя на “Халык Арена” (он сейчас закрыт, так как уже нет наплыва пациентов) жили в гостинице “Отрар”. Не скажу, что очень хорошие условия, но они не жалуются. Были случаи, когда медики не говорят ни да, ни нет, глаза прячут. Может, боятся потерять работу. Но мы оставляем свои контакты и говорим: если будете готовы говорить, то, пожалуйста, обращайтесь. Но в целом по сравнению с началом пандемии, когда у медиков вообще ничего не было (я помню, мы развозили и маски, и продукты питания), сейчас картина, по крайней мере в Алматы, гораздо лучше. А сами они рады, что заболеваемость пошла на спад, нет потока пациентов.

- А у пациентов какие условия?

- По-разному. Бывает, пациенты говорят, что ничего в больницах нет и они сами все лекарства покупали. Кто-то говорит, что лег сразу со своими лекарствами. А кто-то - что ничего не покупал. Сами врачи признавали, что были случаи, когда, например, поставок долго ждали, и пациенты были вынуждены сами что-то покупать.

Что касается бытовых условий, то, например, на Макатаева, 10 (по этому адрес расположен бывший наркодиспансер. - М. А.) несколько палат вообще пустые, несколько палат - по два человека. Не скажу, что хорошие условия, но все же знают, как у нас оно на самом деле - это вам не частные клиники. Но везде чистенько, питание нормальное, персонал старается.

Мы не ставим себе цель прийти и накошмарить больницы. Наша задача - показать все как есть на самом деле. И врачи в конце концов идут на диалог, отвечают на наши вопросы, даже не очень приятные. Хотя раньше были стычки с охраной, журналисты с нами пытались пройти, но тогда и их не пускали. А сегодня они в мониторинговой группе. Когда налажен диалог, когда есть официальная бумага, все совсем по-другому.

- Вам кто-то помогает с теми же СИЗами, бензином и т. д.?

- Легкие СИЗы для мониторинга чистых зон медучреждений я вначале просила у уполномоченного по правам ребенка Аружан САИН. Противочумные костюмы при посещении грязных зон предоставляют сами больницы. А так мы себя обеспечиваем на свои средства, нас никто не спонсирует. Это наша собственная инициатива.

- Саида, скажи, зачем тебе все это надо?

- По моей инициативе собралась большая команда, два министерства нас поддержали, мы нашли точки соприкосновения с местными исполнительными органами. И разве я могу все это бросить на полпути? Нет, идем до конца!

Я не скажу, что мы вот сейчас можем взять и решить все вопросы. Это комплекс мер, которые кое-кто должен был, подняв свой зад со стула, давно начать делать. Но пока не начались увольнения и скандалы, пока по башке не начали получать, все сидели в каком-то коматозном состоянии и чего-то ждали. Нужна была шоковая терапия, и она, наверное, началась с общественников. Потому что это голос народа.

Мадина АИМБЕТОВА, фото с личной страницы Саиды Таукелевой в Facebook, Алматы