Прилетел вдруг “волшебник”...

Все началось еще в первой декаде февраля, когда Казахстан закрыл свои границы с Китаем. Тогда это казалось локальной проблемой, никто не мог предположить, что события очень быстро начнут развиваться по всему миру. Когда состоялось это интервью, авиакомпания выполняла только пять процентов рейсов по сравнению с обыч­ной загруженностью. Это вынужденный простой в условиях, когда страны одна за другой стали отгораживаться от внешнего мира.

В эти дни в call-центре авиакомпании был аврал. За две недели здесь приняли 45 тысяч звонков. Люди хотели вернуть билеты (таких запросов было 34 тысячи) или перебронировать их. Ажиотаж чуть спал только сейчас. Для авиакомпании проблема заключалась в том, что решения о закрытии своего воздушного пространства многие страны принимали спонтанно.

- Таджикистан уведомил нас о закрытии границы за несколько часов. Объединенные Арабские Эмираты - за двое суток, Индия - за сутки, - рассказывает вице-президент по коммерческому планированию авиакомпании “Эйр Астана” Айман ТИЛЕУБАЕВА. 

- Например, из Дели у нас было запланировано 5-6 рейсов, которые мы должны были выполнить в течение недели. Пришлось срочно перестраивать полетные планы, в каких-то случаях менять самолеты на большие, вызывать другие экипажи. Или, скажем, Дубаи. Мы знали, что там находилось много наших граждан, а полеты в эту страну должны были полностью запретить через пару дней. И нам приходилось работать с Министерством иностранных дел, с послом Казахстана в ОАЭ, чтобы получить разрешение на вывоз пассажиров у авиационных властей этой страны. Причем мы до последнего не знали, будет ли оно. Хотя на крайний рейс было продано более двухсот билетов. Некоторые государства не ограничивали авиационное сообщение, но Казахстан принимал решение сократить туда рейсы, как в случае с Южной Кореей.

- В те дни в Сеул летали пустые самолеты?

- Нет, мы перевозили пассажиров, у кого уже были билеты на эти даты, и транзитников, но только в том случае, если они летели в те страны, которые еще не были закрыты. Сейчас по загрузке бортов мы не видели ажиотажа на рейсах из Сеула. Все, кто хотел, вылетели.

- Было очень много жалоб на то, что билеты на репатриационные рейсы стали очень дорогими. У людей не осталось выбора: они были вынуждены их покупать.

- Я знаю, что были жалобы, о которых вы говорите. Это касалось только тех рейсов, на которых не оказалось мест в эконом-классе, оставался только бизнес. Там, конечно, цена высокая. Но мы смотрели, что можно сделать, старались отправить самолет большей вместимости и полностью сохранили ценовую политику, которая была до введения карантина. Авиа­компания приняла решение не применять штрафные санкции к пассажирам, которые будут менять билеты до 31 декабря 2020 года.

- И даже курс доллара не повлиял на цену билетов?

- Курс повлиял, но не потому, что мы приняли такое решение. Цены на билеты всех авиакомпаний (казахстанских и иностранных), работающих в Казахстане, публикуются в долларах, это международная политика. Поэтому, если считать в тенге, они выросли пропорционально его нынешней стоимости. Но я хочу подчеркнуть, что мы не зарабатывали на репатриационных рейсах. В ту страну, откуда нужно было забрать пассажиров, самолеты в большинстве случаев летели пустыми. Цель была одна - вывезти наших граждан.

Например, чтобы доставить туристов из Египта, 17 марта “Эйр Астане” пришлось отправлять незапланированный чартерный борт в Шарм-эль-Шейх. Из посольства Казахстана в этой стране пришло сообщение о закрытии одного из отелей курорта на карантин: было подозрение, что у туристки из Италии, которая там жила, коронавирус.

- Люди остались на улице, им некуда было идти: другие отели их не заселяли, а до запланированного вылета было еще несколько дней, - вспоминает, как все происходило, менеджер центра оперативного управления “Эйр Астаны” Сергей ХАЛДЕЕВ.

 - Тест на коронавирус им не делали, поэтому никто не знал, здоров ли он. За нашими туристами - их был 41 человек - мы отправили пустой Airbus, на борту которого кроме экипажа был только эпидемиолог. Этот полет тоже пришлось специально согласовывать, что не так просто. Все нужно было делать быстро, и все страны, над которыми пролетал наш самолет, пошли нам навстречу. И пилоты, и стюарды были в специальных защитных костюмах. Во время полета выключили функцию рециркуляции воздуха - так, он постоянно обновлялся, но в салоне было холодно.

- На всех репатриационных рейсах члены экипажа были в защитных костюмах?

- Нет, все зависело от того, куда они летят. Но маски и перчатки использовали обязательно. В спецкостюмах летали в Пекин, когда по заказу государства вывозили оттуда людей, - продолжает Халдеев. - Борт также сопровождал представитель санитарной службы и эпидемиолог. Они оценивали состояние пассажиров и решали, не опасны ли они для окружающих. Когда мы выполняли первый такой рейс, китайские врачи не выпустили одного нашего гражданина - у него была высокая температура. Эти люди вылетели позже. Для таких рейсов мы искали добровольцев, а не назначали экипаж как обычно.

- Вы им доплачивали?

- Нет. Они могли отказаться, но у нас не было таких проблем. Сегодня все бортпроводники и стюардессы, которые выполняли репатриационные рейсы, находятся на карантине. Это около сорока человек.

Командир экипажа Сергей ШИПОВСКИХ летал в эти дни в Сеул и Дели. 

Он говорит, что это были обычные рейсы. Единственное, чем они отличались, так это тем, что кроме погоды и состояния самолета проверяли, в какую категорию входит страна, в которую он летит.

- Когда мы вернулись из Сеула, нас вместе с экипажем доставили в провизорный центр, взяли анализы. Там было нормально, я вам скажу. Нам пельмени на обед давали, сто лет их не ел, - смеется командир. - Тест был отрицательным, поэтому нас отпустили домой.

- Среди членов экипажа есть заболевшие?

- Нет. Риск заразиться в самолете минимальный. После каждого полета он полностью обрабатывается дезинфицирующими средствами.

- Но дело ведь не только в этом. Заразиться можно во время полета, большое количество людей долго находятся в зам­кнутом пространстве...

- Основная масса зараженных прибывала в Казахстан воздушным путем. Люди уже были заражены, но если бы самолет был настолько опасен, инфицировались бы многие пассажиры, а не один-два, сидевшие рядом. Но ведь таких фактов не было, - отвечает на мой вопрос директор наземной службы “Эйр Астаны” Берик АБДРАХМАНОВ. 

- Над креслом каждого пассажира есть индивидуальная система вентиляции, забор воздуха идет из турбины - там он очень горячий, потом охлаждается. На самом деле самолет считается безопасным с точки зрения риска подхватить какой-то вирус.

По словам Берика, проблем хватало и наземным службам. Иностранцы не могли вылететь из Казахстана, потому что их страны закрыли границы. Приходилось решать и эти проблемы.

- В аэропорту ночевали граждане Индии, студенты наших вузов. Из общежития их попросили выселиться, у них были билеты на более поздние даты, но они все равно не могли вылететь: Индия закрыла границу даже для своих. То же самое было с Таджикистаном. У нас был случай: мы получили информацию, что эта страна буквально через 5-6 часов будет закрыта. В это время в небе уже находился наш самолет, который летел в Алматы из Бангкока. На его борту были и транзитные пассажиры, граждане Таджикистана с билетами до Душанбе. Нам пришлось связываться с посольством, объяснять ситуацию, и людей все же отправили. Были ситуации, когда разлучали семьи из-за того, что в страну впускали только своих граждан. В общем, много чего мы видели за эти дни.

С момента введения режима ЧП авикомпания перевезла 40 тысяч пассажиров: это 299 местных и 200 международных рейсов. С 30 марта по 13 апреля все полеты “Эйр Астаны” будут приостановлены. Когда они возобновятся, сейчас не может сказать никто.

Оксана АКУЛОВА, фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА, Алматы