Холодно
Хельча ИСМАИЛОВА
Это не кадр из фильма ужасов. Так живет после пожара Надежда Кратько.
На третий день стало понятно: мне самой нужна помощь. Я старалась помочь людям. Звонила в разные инстанции. Давила на жалость. Требовала. Результат - нулевой.
***
Иван Михайлович Сотников доедал неуклюжие котлеты собственного приготовления, обваленные в сладких панировочных сухарях. 
- Я же видел, как их готовила моя любимая жена, - сокрушался.
В итоге все перепутал, откупоривая крышечки баночек, на глаз и запах пытаясь угадать, что, куда и в каком количестве добавляла жена.
Жена умерла в августе.
Мужчина через день протирает полы и вытирает пыль. Как до августа делала его супруга. Квартира сияет прямо-таки больничной чистотой.
Иван Михайлович впервые понял, что ему нужна помощь постороннего. Никогда никуда раньше не обращался. Но тогда всегда была жена рядом. Узнал в справочной службе телефоны акимата и органов соцзащиты. Позвонил по одному телефону, его отфутболили на другой, там - дальше. И по кругу. Наверное, каждый из нас знает, как это бывает, это, можно сказать, наша национальная фишка, доведенная до совершенства. Потом он позвонил в редакцию.
И я услышала плач немолодого человека.
Это очень страшно, когда плачет мужчина 84 лет.
На следующий день мы с фотокором изображали невозмутимость и спокойствие на развалинах чужой судьбы. Хотя ужас перехватывал дыхание. Надежда Ивановна Кратько среди хлама и уставившихся в небо обугленных головешек бывшего деревянного дома что-то разогревала на железной печке.
Третий год женщина растапливает буржуйку тем, что осталось от дома, который сгорел. Третий год она будет зимовать в продырявленной летней палатке.
Вместе с домом сгорели почти все документы и, кажется, остатки разума. Получает какое-то пособие, последний раз это было в апреле. Сумма более чем странная - девять тысяч тенге с тиынками, на что имеется документ. Одета в то, что люди подадут, на голове детская теплая шапка с помпоном.
- Что мне надо? - переспрашивает.
Рядом сидит пьяная соседка и учит бабушку жить. Советы похожи на бред. На непрошеную гостью отчаянно лает собака: прибилась к бабушке после того, как хозяева, продав дом, бросили псину на улице. По завалам мусора ходят бездомные коты и кошки.
- Мне ничего не надо, - отвечает бабушка.
Она не верит, что кто-то может помочь...
На третий день мне по телефону рассказывают, что на даче замерзает бабушка.
- Летом мы ее прикармливаем, - звучит голос, - а зимой разъезжаемся, а она там в холоде и голодная, а пенсию ее дочь, которая живет в городе, получает…
***
Это отдельный разговор - дети стариков, брошенных на произвол судьбы. У погорелицы сын 70 лет - горький пьяница. Ночует он обычно у таких же друзей-алкашей, но к маме приходит и просит денег.
У дачницы дочь, говорят, работает в одном из благотворительных фондов. Чужих, может быть, и жалеет, а до своей мамы руки не доходят.
Иван Михайлович на мой вопрос о детях заметил:
- Все спрашивают. Моя дочь эпилептик, рядом с нею моя внучка, и живут они на другом конце города. Внучка работает и за матерью присматривает.
Погорелица все-таки нашла о чем попросить:
- Уберите от меня сына-алкаша.
У бабушки с дачи дочь попросила не вмешиваться в их семейные дела сердобольных соседей, которые, между прочим, кормят ее маму.
Две несчастные бабушки не помнят, когда последний раз мылись в бане.
***
Ивану Михайловичу так и сказали по одному из телефонов, куда он дозвонился: таких, как вы, много.
Действительно много.
От них отмахиваются как от назойливых мух.
***
Я позвонила Ирине САВОСТИНОЙ, лидеру движения “Поколение”. Честно ей призналась, что не знаю, как помочь старикам. Приходите, сказала она, мы заставим
соцзащиту прийти к Ивану Михайловичу, мы найдем, как помочь вашим бабушкам.
Я шла и верила.
Что, обернувшись чудом, завтра же объявится соцработник.
Погорелица не умрет этой зимой от голода.
А бабушка на даче - от голода.
Ирина Алексеевна выслушала три истории. Устало сказала:
- Ты знаешь, каждый день тут такое слушаю.
- Помогите! - взмолилась я.
- Общественных фондов, которые бы помогли старикам, нет! - сказала Савостина. - Соцзащиту можно попыться заставить работать, но ты лучше на них не надейся. Почему погорелица не получает пенсию? Должна! Ладно, это выясним. Пусть кто-нибудь от ее имени придет ко мне.
Бабушке на даче можем помочь получать самой пенсию, для этого заблокируем карточку и напишем заявление, чтобы пенсию давали на руки только бабушке. И пусть соседи покупают ей продукты.
Предложи всем троим: я могу договориться с отцом Софронием, и он возьмет их к себе в приют. Там у них хорошо, чистенько, по-домашнему.
- Так у отца Софрония проблемы, и вот-вот закроют приют!
И тут Савостина употребила ненормативную лексику.
Дедушка тоже выражался. И бабушка, у которой сгорел дом, материлась.
Честно говоря, понимаю их. Чистота языка иногда напрямую зависит от отношения окружающих.
- Никому мы не нужны, - сказала Ирина Савостина. - Детство голодное, старость страшная.
***
На пятый день, когда я пишу эти строки, решилась судьба Ивана Михайловича - внучка решила забрать его к себе. Не подумайте, что это наша заслуга. Внучка хорошая.
Людмила Данилова, соседка погорелицы, предложила: она с сыновьями и друзьями детей готова перекрыть крышу саманной пристройки, настелить пол, поставить окна и печь. Если люди добрые откликнутся и отдадут стройматериалы, которые им после ремонта или строительства стали не нужны.
Соседи бабушки с дачи готовы встретиться с Савостиной, чтобы решить ее судьбу.
***
И вот тут, на этой ноте, зазвонил редакционный телефон.
Нина Александровна Никитина просила помощи: неподалеку от Талгарской трассы в палатке живет инвалид без ног. Замерзает.
Хельча ИСМАИЛОВА, фото Романа ЕГОРОВА и Владимира ЗАИКИНА, Алматы
