Промышленный каркас, АЭС и референдум

Обещанный в послании президента референдум по АЭС будет четвертым в истории суверенного Казахстана. Первые два один за другим были проведены в 1995 году. На первом были продлены полномочия президента Назарбаева, то есть отменены предстоявшие выборы. На втором был упразднен Верховный совет, имевший по тогдашней Конституции право принимать к своему рассмотрению любой вопрос, и принята новая Конституция, давшая будущему Елбасы полную власть над разделенным на две палаты парламентом. Третий референдум прошел в прошлом году. На нем мы с вами вычеркнули из Конституции Елбасы и единодушно проголосовали за то, что земля и ее недра принадлежат народу. Поэтому путь к справедливому государству, справедливой экономике и справедливому обществу - именно через прошлогодний конституционный референдум.

Четвертый плебисцит, хотя он вообще не про Конституцию, имеет такую же высокую планку и не менее судьбоносное значение для будущего страны. Чтобы это понять, давайте посмот­рим, какую самую важную задачу обозначил глава государства в послании народу 1 сентября: на текущем этапе это формирование прочного промышленного каркаса страны, обеспечение экономической само­достаточности.

Не ухмыляйтесь, это не про способность самим производить космическую технику для Байконура, самолеты для “Эйр Астаны”, локомотивы для “Темир жолы”, реакторы и турбины для “Самрук-Энерго”. Это про органическое включение суверенного Казахстана в такое общее экономическое пространство, на котором создается прочный промышленный каркас и экономическая само­достаточность мировой конкурентоспособности. С полновесным участием нашей страны в принятии общих по этому пространству решений. В том числе в части формирования в Казах­стане такой части промышленного каркаса, которая работала бы не только на Казахстан, но и на все экономическое пространство и выходила на внешние рынки.

Не надо объяснять, что фундаментом промышленного каркаса (как и всего остального в жизни) является электроэнергетика. И здесь принципиально, что если иметь АЭС, то свою собственную. В том смысле, что параллельно строительству реакторов и турбин должны строиться заводы по выпуску комплектующего оборудования, технические и научно-исследовательские центры, учебные заведения регионального и мирового охвата.

Разницу между своей и чужой АЭС демонстрируют тарифы. Стоимость продукции “Росатом­энерго” для российских сетей - это коммерческая тайна, но разведка доносит, что порядка 12-15 тенге за 1 кВт-ч на наши деньги. И никакая не тайна, что Турция обязалась закупать энергию российской АЭС “Аккую” на своей территории по 12 с лишним центов, то есть примерно по 60 тенге.

Для справки: средний тариф всех ГЭС, ГРЭС и ТЭЦ Казахстана укладывается пока еще в 10 тенге. А замечательная “зеленая” энергия стоила в январе 43 тенге, в феврале - 42, в марте - 32, в апреле - 22, в мае - 24 тенге за 1 кВт-ч. На сентябрь прогнозируется 29 тенге, на октябрь - 36, на ноябрь - 39 и на декабрь - 42 тенге за 1 кВт-ч.

Это все официальные данные, покажите их пропагандистам ВИЭ. Мы же добавим к официозу, что втюхиваемые в нашу энергетику солнечные и ветровые установки совершенно нахально строятся без суточных накопителей и уж тем более без зимнего резервирования. В результате днем энергосистема заполняется в разы более дорогой альтернативной выработкой, а вечерние пики все последние годы мы проходим только со все большей российской помощью, цена которой тоже под коммерческой тайной, но разведка сообщает, что двойная-четверная.

Здесь, кстати, об уже образовавшемся дефиците, его росте на перспективу, возможности российской помощи и т. д. Итак, почему все-таки АЭС именно на Балхаше?

Энергосистема Казахстана официально делится на Северную зону и Южную. Север настолько плотно связан с Россией, что составляет одну сис­тему. Наш Юг - это общее с Киргизией, Узбекистаном и Таджикистаном энергетическое кольцо.

Север пока почти недефицитен, да и Россия близко. На Юге уже сейчас генерация покрывает только половину потребностей, остальное приходит с Севера: по двум ЛЭП-500 от Караганды до Алматы мимо Балхаша и по одной через Восточный Казахстан. Все три пятисотки загружены почти на пределе. Южнее Караганды рука РАО “ЕЭС” даже при желании не простирается.

Такая диспозиция сложилась еще в последние годы СССР, потом выручал провал нагрузок, сейчас мы все повторяем. И уже тогда началось строительство Южно-Казахстанской ГРЭС как связывающей Север и Юг опоры энерго­моста. От той поры нам достались только подстанция-500 “Ю-К ГРЭС” и поселок Улкен, ждущие своей электростанции. Поэтому именно Балхашская АЭС первоочередная. А хватит ли ее?

По поручению президента составлен энергобаланс до 2035 года: если все пойдет нормально, то для покрытия нагрузок с учетом выбытия изношенных мощностей надо ввести как минимум 8 тысяч МВт. Это чтобы не свалиться в ограничения промышленности и веерные отключения.

Балхашская АЭС даст 2,4 тысячи МВт и, если поторопится, только-только успеет к 2035 году. Срочно потребуется и вторая очередь. Но уже сейчас просится АЭС в Курчатове по пути третьей ЛЭП-500 между Севером и Югом, а также строительство в Актау нового МАЭК вместе с высоковольт­ной связью Западной энергозоны с Северной.

При этом, да, остается дефицит собственной генерации на Юге, и это опять атом либо газ.

Опасающимся попасть в зависимость от “Росатома” зададим вопрос: а как насчет “Газпрома”? Ставка же на солнце-ветер. Это тарифное безумие и все равно тот же газ. Таким путем мы добьемся независимости разве что от электричества.

Теперь про риски, то есть про Балхаш, воду и безопас­ность. Не все знают, что по воде ГРЭС и АЭС - почти одно и то же. На ГРЭС или ТЭЦ вода циркулирует между паровым котлом, паровой турбиной и конденсатором. Вода обессоливаемая, дорогая, потери минимальны. Конденсатор охлаждается проточной водой из природного водоема либо искусственного. Аксуская ГРЭС, например, стоит на Иртыше, а Экибастузские ГРЭС-1 и ГРЭС-2 имеют собственные озера, в которых распрекрасно разводятся карпы.

В России Балхашская АЭС будет иметь три контура, еще контур между реактором и парогенератором. Утечки в первом и втором контурах исключены, наведенная радиация в контуре охлаждения конденсатора отсутствует по технологии.

Балаковская АЭС, например, с которой связан наш Уральск, стоит на берегу Волги. Воду из Балхаша, если на то пошло, можно брать только на потери от испарения в градирнях. А это, подсчитали специалисты, ровно 0,3 процента от естественного испарения самого Балхаша.

Не все знают и то, что в выбросах из дымовых труб ГРЭС или ТЭЦ довольно много радиации, тогда как от АЭС выбросов нет вообще. А что касается человеческого фактора, возьмем Институт ядерной физики (ИЯФ) в поселке Алатау в черте Алматы с атомным реактором и комплексом ускорителей. Охрана там, да, строжайшая, в каждом помещении датчики радиации, у персонала свои счетчики, на некоторые установки можно входить только переодевшись в специальные комбинезоны. Почти как космонавты на чужой планете. Но только вместо враж­дебного космоса вокруг обычная среда, потому что условие безопасности на рабочих местах - базовое требование при проектировании любого аппарата, установки. Счетчики - они для дисциплины и самоконтроля, а шлюзовые камеры и комбинезоны - для стерильности изготавливаемых медицинских препаратов. В таком дисциплинарном режиме несколько сотен ученых и инженеров ИЯФ работают уже более полувека - и… ни малейшего эксцесса.

Вот и все, что нужно понимать обывателю в ядерной энергетике, прежде чем решить, как голосовать на будущем референдуме!

Пётр СВОИК, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы