Советы начинающим: Разберитесь с минэнерго!

На прошлой неделе наша газета пыталась оценить способности правительства и Национального банка поставить барьеры на пути роста цен (см. “Разберитесь с инфляцией!”, “Время” от 6.4.2023 г.).

Если на цены не накинуть узду, то всем несдобровать. А сейчас мы попытаемся разглядеть, какое ведомство стоит на самом переднем крае ценового фронта. И тут без бинокля сразу увидим Министерство энергетики.

Какая продукция является самой важной и незаменимой для населения и всей социалки, для промышленности и сельского хозяйства, от каких видов товаров и услуг тянутся самые длинные ценовые цепочки? Это бензин и дизельное топливо, природный и сжиженный газ, электроэнергия и централизованное теплоснабжение. Вглядевшись же чуть внимательнее, обнаружим: как раз со стороны этого ценового фор­поста и готовится… главная ценовая атака.

Причем по совершенно объективным причинам. Так уж сложилось, что вся государственная ценовая и тарифная политика всех последних лет в области ГСМ, ­газоснабжения, большой и коммунальной энергетики строилась по формуле “держать и не пущать”.

Если конкретно, то цены на нефть для казахстанских НПЗ удерживаются примерно в два раза ниже экспортных, отчего снабжение нефтью всегда было проблемным. При этом предельные цены на ГСМ поддерживаются ниже российских, а это стимул для утечек нашего топлива за границу.

Тут вообще все путано-перепутано: себестоимости производства на российских НПЗ принципиально ниже, потому что они вставлены в вертикальную интеграцию “от скважины до бензоколонки”. Зато у соседей при отсутствии таможенной границы другая система налогообложения, в бюджет уходит больше половины стоимости бензобака.

В результате, сливая наши ГСМ за границу, мы спонсируем чужого потребителя. Но и при таких “конкурентных преимуществах” не можем выйти даже на самообеспечение: четвертый НПЗ, о необходимости которого еще экс-президент не раз говорил в прежние годы, так и не появился. Зато Минэнерго явочным, что называется, порядком начинает поднимать потолок оптовых цен на ГСМ. Куда деваться!

Похожая ситуация и с газом: внут­ренние цены на него для бытовых и промышленных потребителей много-много лет удерживаются в разы ниже экспортных, а экспортная выручка как раз и шла на дотирование. Но сейчас приплыли: экспортный запас мы почти весь съели, для его увеличения нужны крупные вложения, в результате газовики все настойчивее давят на правительство с идеей подтягивания внутренних цен к экспортным. И ведь додавят!

На этом месте по логике наших же рассуждений просится совет: отпустить все цены на волю, а нуждающимся из самых бедных установить бюджетные компенсации за вдруг взметнувшиеся ценники на заправках, на газ и прочее. Собственно, к этому и клонят все рыночники из экспертной среды и в самом правительстве, но мы категорически советуем не идти по губительному пути! Наоборот, единственно спасительной не только для страны, но и для самого правительства с депутатами, иначе никому долго не усидеть, является политика “ценовых якорей”.

В такие неподвижные якоря надо превратить набор из наиболее важных для населения и промышленности товаров и услуг, чтобы от них потянулись цепочки не разгона цен, а ценовой стабилизации.

Да, для этого потребуется не ситуативно-рефлекторное поднятие цен, а комплексная ценовая, налоговая, структурная и инвестиционная реформа на рынке ГСМ и газоснабжения и пошаговый стратегический план ее осуществления. С указанием и ценовых реперов на год-три-пять лет вперед. Такого плана у Минэнерго нет, и пора бы спросить, когда будет. Но это не единственный вопрос.

Тем временем главная ценовая атака со стороны Мин­энерго назревает по линии электроэнергии и теплоснабжения. Размороженные Экибас­туз и Риддер вслед за упавшей на Петропавловской ТЭЦ дымовой трубой лишили общество сопротивления и приучили к мысли: тарифы придется поднимать.

Однако якобы новая политика “тариф в обмен на инвестиции” как правительственная линия тянется еще с 2009 года. Пора спросить нового министра: найдется ли в архивах хоть один пример, когда под повышенный тариф удалось заманить хотя бы одного инвестора?

Подсказка: не было ни одного. И другая подсказка: на самом деле любое повышение тарифа тут же рождает инвестора, невольного и бесправного, - это потребитель.

Вот только вопрос к министру: где гарантия, что очередная тарифная прибавка пойдет именно на инвестиции, а не в чей-то карман? Дело ведь в том, что отрасль целевым образом зачищена от контроля за расходованием средств, государственное тарифное регулирование осуществляется исключительно вслепую.

Невольно подумаешь, что “тариф в обмен на инвестиции” в отношении обновления и расширения действующих электростанций и сетей придумал либо полный профан, либо далеко не глупый извлекатель выгоды, хотя и то и другое отлично совмещаются.

К примеру, на любой ТЭЦ в одном и том же процессе вырабатывается как тепло, так и электроэнергия. Однако назначение тарифов на 1 кВт-ч и 1 Гкал разнесено по разным ведомствам!

Кроме того, в основе теплофикации заложен принцип, что вся ее выгода относится на выработку электроэнергии. Но профан, разделивший один и тот же тарифный процесс между Минэнерго и Министерством национальной экономики, заодно перехитрил и суть: предельные тарифы на электроэнергию от ТЭЦ задраны выше, чем даже от ГРЭС, зато выработка тепла нерентабельна, чем элементарно погублена вся перспектива теплофикации. Полная ли это глупость или тоже ­хитрый расчет - поди разбери.

Еще пример. Если политику “тариф в обмен на инвестиции” приложить не к реновации действующих, а к не менее острой проблеме строительства новых энергомощностей, то она обязана базироваться на стратегическом плане ввода этих мощностей по регионам и по времени - хотя бы до 2030 года. В отрасли есть дис­петчерская служба, великолепно знающая, где какой базовой и маневренной генерации не хватает сейчас и сколько потребуется на перспективу. Но вот отраслевого плана под эти диспетчерские расклады нет!

Спросим министра: не потому ли Минэнерго не имеет отраслевого плана, что в нем присутствовали бы реперные объекты, такие как Балхашская АЭС и достройка Экибастузской ГРЭС-2 в качестве базовых, Булакская, Кербулакская ГЭС и Туркестанская ПГУ как регулирующие, определились бы тарифные привязки для основной и маневренной генерации, тем самым был бы поставлен крест на тендерах-междусобойчиках по строительству солнечных и ветровых установок с более высокими тарифами?

И заключительный вопрос новому руководителю энергетического ведомства: как так получается, что Министерство энергетики, отвечающее сразу за все, ни за что не отвечает? Так, компания “КазМунайГаз”, национальный опе­ратор в области нефти и газа, ходит вовсе не под Минэнерго, а под Фондом национального благосостояния “Самрук-Казына”. И почему того же хозяина имеют оба базовых холдинга в электроэнергетике: “Самрук-Энерго” и KEGOС?

Удобно, знаете ли, устроилось Минэнерго. Тарифы за него назначает не несущий никакой ответственности ни за состояние, ни за развитие отрасли комитет при Миннацэкономики. А вся текущая деятельность и перспективное планирование вместе с кадрами, компетенциями и ресурсами сосредоточены в отрас­левых национальных компаниях, к которым не имеет отношения само министерство.

Ничего не добавляющие к безлико-беспомощному положению ведомства руководители меняются у нас регулярно и без счета. Но такого, как новый глава Мин­энерго Алмасадам САТКАЛИЕВ, у ведомства еще не было. У министра, пришедшего как раз из ФНБ “Самрук-Казына”, ранее возглавлявшего “Самрук-Энерго”, а до того успевшего поруководить в KEGOС и “КазТрансОйле”, самое время поинтересоваться: собирается ли он возвращать в Минэнерго власть и ответственность?

Пётр СВОИК, фото Андрея ХАЛИНА, Алматы