Эти ужасно прекрасные восемь месяцев

Премьер-министр отчитался перед президентом об итогах социально-экономического развития за январь - август. Отчет выложен на официальном сайте и разошелся по СМИ радостно-удивленно-недоверчивым пересказом: имеем действительно развитие! За восемь месяцев в обрабатывающей промышленности обеспечен рост на 3,3 процента, из них в машиностроении на 16,3 процента, в том числе в автомобилестроении сразу на 51,8 процента, а также в фармацевтике на 34,1 процента, в легкой промышленности на 11 процентов, в химической промышленности на 3,1 процента и в производстве готовых металлических изделий на 18,8 процента. В сельском хозяйстве вполне приличный рост на 4,9 процента, объем производства продуктов питания вырос на 3,6 процента.

Что касается роста цен на социально значимые товары, то он стабилизирован на уровне всего 4,4 процента, что в два раза ниже прошлогодних показателей. Зато объемы строительства против прошлого года, наоборот, оказались на 8,6 процента выше. Хотя год назад, между прочим, никакого ковида с карантином не было и мировые цены на нефть были вполне приличные.

Самый же впечатляющий прогресс достигнут по программе содействия занятости: с начала года охвачено 847 тысяч человек, и это на целых 82,1 процента превышает прошлогодние показатели.

А вот наши заседающие в мажилисе неугомонные (особенно перед выборами) народные коммунисты как раз в то же время обратились с депутатским запросом насчет срочной кредитной амнистии к самому премьеру, нагнав в нем сплошной жути.

Если их послушать, то малый-средний бизнес, в котором задействовано порядка трех миллионов казахстанцев, будет восстанавливаться еще около года, даже если не введут новые ограничительные меры. По разным оценкам, ожидается закрытие от 20 до 50 процентов субъектов МСБ. Тогда как объемы производства в малом и среднем бизнесе за время карантина уже резко упали: в общепите на 53 процента, в розничной торговле на 45 процентов, в транспорте на 37 процентов. Фактическая безработица подскочила до 46 процентов, и это беспрецедентный шоковый уровень в нашей истории - вот так прямо и утверждается в запросе!

Конфликтует ли такая исходящая от премьера и адресованная ему информация о социально-экономической обстановке? Может быть, что-то приукрашено, а что-то преувеличено? Тем более что комитет по статистике пока еще не перешел в президентское подчинение и остается в составе Министерства национальной экономики. Вы удивитесь, но - ничуть, все соответствует действительности и складывается в общую логичную картину.

Сейчас все объясним, но для связки приведем еще золотую середину - данные по исполнению бюджета за те же восемь месяцев.

Прекрасно, что местные бюджеты по доходам исполнены аж на 121 процент - при плане 1687 млрд собрано 2040 млрд тенге. Почти ужасно, что республиканский бюджет, наоборот, удалось наполнить только на 85 процентов - при плане 4065 млрд собрано 3455 млрд тенге. И та самая золотая середина - 95,5 процента. Таково общее исполнение всего государственного бюджета - и республиканского, и всех местных.

По нынешним кризисным временам 4,5 процента недобора - это, конечно, нехорошо, но могло быть и хуже. Правда, бюджет был откорректирован весной этого года под все уже тогда выявившиеся неприятности, и исполнение могло бы быть получше.

Для справки: основное недовыполнение по двум самым значимым налогам. Это КПН - корпоративный подоходный налог, просевший из-за падения экспортных цен, снижения авансовых платежей и поступлений от коммерческих банков. И это НДС, сборы отстали от плана из-за уменьшения внешнеэкономических и внутренних оборотов, а также, наоборот, из-за роста возврата из бюджета экспортерам уже собранного НДС.

Ну а за региональные бюджеты мы можем порадоваться в основном потому, что им по прошлогоднему еще посланию президента передана в распоряжение дополнительная часть налогов от того самого малого-среднего бизнеса. Выходит, МСБ все-таки скорее жив, чем мертв, как почудилось народным коммунистам.

По расходам же государственный бюджет исполнен на 98,8 процента, тоже не прекрасно, но совершенно не ужасно. А вот республиканский бюджет выполнен по расходам на 99,5 процента - правительство работает получше, чем акимы.

И в завершение почти триумфальные, но пугающие итоги работы государственного аудита: финансовых нарушений выявлено на 168 млрд тенге, а вот по части законодательства о госзакупках нарушений найдено ни много ни мало на 4,6 триллиона!

А теперь дадим цельное объяснение такой полупрекрасной, полуужасной картине.

Суть в том, что наша внешне­многовекторная экономика внутри страны тоже, скажем так, двух­этажная, итого целых три этажа. На первом, базовом, этаже, где вся экспортная выручка и затраты на импорт осуществляются в главной казахской национальной валюте - долларе, своя жизнь. Она сейчас непростая - недаром налицо отставание по КПН и НДС, но к жизни на двух следующих тенговых этажах относящаяся лишь опосредованно, вплоть до принципа “чем хуже, тем лучше”. Так как чем слабее “местный доллар” - тенге, тем меньше затраты экспортеров и выше их валютная выручка. Другой пример: сколько стоит кредит в тенге, экспортеров не волнует - они финансируются на внешних рынках, а искусственно поддерживаемая Нацбанком стоимость “казахского доллара” им даже выгодна.

Теперь два тенговых этажа: они объединены отсутствием внутри Казахстана национального кредита и национальных инвестиций и, соответственно, неподъемно-невозвратной стоимостью тенгового кредита для тех, кто все же вынужден с таким кредитованием связываться. Разделены же эти этажи внутренним суррогатным финансированием, осуществляемым через бюджет, госзакупки, госпрограммы, госзаказы и проводимым через квазикредитные организации - различного рода “институты развития”. Которые либо сами выдают деньги все же по­дешевле, чем коммерческие банки, либо выплачивают компенсацию коммерческого процента.

Вот это все и называется тем самым квазигоссектором, который и руководство страны, и мы с вами тоже много лет подряд дружно критикуем, требуем стать компактнее и эффективнее. Но, извините, без него нельзя: чисто коммерческое кредитование просто убьет половину внутренней экономики. А так, на суррогатном финансировании все более-менее держится, квазигоссектор и сам кормится, и много чего вокруг себя кормит.

Доказательства? А вот тот самый отчет о социально-экономическом развитии. Приведенные там проценты не нарисованы, все так и есть, и все это вне чисто коммерческого кредита, на тех или иных госпрограммах поддержки.

Да и, честно сказать, неистребимый госаппарат, сколь ни требуй его сокращения, тоже занят делом: делить-распределять потоки суррогатного финансирования - дело непростое. Хотя и увлекательное.

Но тогда, выходит, коммунисты зря рассказывают ужастики? Нет, они тоже вполне объективно описывают картину. Только это картина на том самом, третьем, этаже, до которого суррогатное госфинансирование не поднимается и обитателям которого приходится жить вот в этом самом “свободном” рынке. О котором нам с таким энтузиазмом рассказывают сторонники глобализации, забывая добавить, что мы прилеплены к ней в виде сырьевой и монетарной периферии.

И в такой “вывозной” экономической модели нам дальше ловить нечего. Вот на чем хорошо бы сойтись позициям правительства и всех трех парламентских партий.

Пётр СВОИК, обозреватель