Уроки белорусского

Казалось бы, на постсоветском пространстве не сыскать более противоположных политических и экономических моделей, чем у бывших Казахской и Белорусской Социалистических Республик. Но это только на первый взгляд. Общего у нас гораздо больше, чем отличий. Поэтому когда казахстанцы воспринимают события в этой стране как собственные, то правильно делают.

В самом деле, изначально наши страны пошли натурально в противоположные стороны: если бывший председатель колхоза Александр ЛУКАШЕНКО превратил суверенную Беларусь в островок СССР и один большой колхоз под собой, то бывший первый секретарь ЦК Нурсултан НАЗАРБАЕВ осуществил самые быстрые и радикальные рыночные реформы. Куда ни посмотри, все наоборот. Опора экономики Беларуси - это агрогородки и промышленное производство. Рыночная экономика Казахстана поднялась в основном на экспорте нефти и металлов в Европу, а машиностроение осваивает пока отверточный уровень. Тем временем Беларусь, не имея нефтедобычи, экспортирует в ту же Европу качественные ГСМ и продукцию нефтехимии. Короче, перечислять, насколько все у нас противоположно, можно бесконечно. В чем сходство-то?

Вот, пожалуйста.

С 1994 года, после первых лет пост­советского развала, установления твердой президентской власти и определения программного курса и до 2009-го, подведшего итог “тучных” лет, экономика страны развивалась успешно: средняя зарплата выросла с 30 до 450 долларов. Нет, не так: с 48 до 456 долларов. Это про какую экономику в первом и про какую во втором случае и велика ли разница?

“Но с тех пор зарплатные показатели не растут, соответственно, и уровень жизни если и меняется, то не в лучшую сторону”. Здесь вопрос про страну - адресата этой цитаты - можно не задавать, разницы нет.

“В большинстве регионов получать больше 350 долларов в месяц считается успехом. Живет столица и ряд богатых регионов” - эта цитата, вообще-то, про них. Но разве и не про нас?

Теперь не про людей, а про собственно экономику: ВВП на одного человека в 2008 году был 6377 долларов, а в 2019-м 6663 доллара, топчется на месте. Нет, не так: в 2008 году подушевой ВВП был 8513 долларов, а в 2019-м 9686. Можно порадоваться: у нас с ВВП чуть получше, даже некоторый рост имеется, но вообще все сходно.

А вот цитата из наших публикаций во “Времени”: “...Важнейшие для казахстанской экономики показатели экспорта-импорта и ВВП в долларах в 2019 году оказались на уровне… 2010 года”. Смело прикладываем ту же самую констатацию и к Беларуси.

Еще параллель: золотовалютные резервы страны составляют чуть больше семи миллиардов долларов, тогда как накопленный экономикой внешний долг вышел на уровень 40 миллиардов. Тут гадать не приходится: против наших примерно 90 млрд валютных запасов и 153 млрд долларов внешнего долга у белорусов размах скромнее, но одна и та же тенденция: валютных накоплений в разы меньше, чем накопленных долгов. Соответственно, их обслуживание с каждым годом вымывает из экономики все больше валюты. И у нас, и у них.

А теперь решающий вопрос нашей викторины: сальдо торговли с Россией крупноотрицательное. В 2019 году оно составило минус 8,5 миллиарда долларов. Это про кого? Не мучайтесь, это сразу и про них, и про нас. Экономики у нас разные, а буквально разорительная убыточность торговли именно с Россией одна и та же, совпадает даже арифметика. Кстати сказать, утешит ли это казахов с белорусами, но мы не одни такие - все без исключения постсоветские суверены имеют убыточные для себя и выгодные исключительно бывшей метрополии экономические отношения. Так, остальные члены ЕАЭС в 2019 году потеряли в торговле с Россией: Киргизия минус 1,1 млрд долларов, Армения - минус 0,9 млрд. А у собирающегося стать наблюдателем Узбекистана сальдо минус 2,7 млрд.

На этом месте остановим сравнения и попытаемся обобщить.

В Беларуси экономика и социалка уже десять лет топчутся на месте, коронакризис же вообще подстегнул ухудшение. Если все это время у власти один и тот же некогда успешный президент и если дальнейшее его пребывание гарантированно не сулит ни перемен, ни улучшений, то трудно ли понять тех, кто от такого просто устал? А тут еще от Минска рукой подать до Вильнюса и Варшавы, поэтому всегда найдутся желающие проголосовать за европейскую альтернативу. И даже опыт вляпавшейся в такое Украины не всех учит.

Вряд ли у Минска получится так же, как у Киева. Кроме поучительного украинского примера есть и собственный мощный тормоз: доля его экспорта в направлении России - 41 процент, а импорт из России вообще больше половины - 56 процентов. Торговля с таким партнером белорусам категорически невыгодна (мы это уже сказали), но… жизненно необходима. Повторись в ней украинская ситуация - в стране разразится полная экономическая катастрофа.

Для сравнения: Украина в 2019 году в сторону страны-”агрессора” сохранила 6,4 процента от всего своего экспорта, доля же импорта из России у нее чуть побольше - 11,5 процента, сальдо - минус 1,8 млрд долларов (мы же говорим, у всех в минус, только у России в плюс). Но это именно остатки, украинская экономика все же как-то приспособилась. Тогда как Беларуси разрыва просто не пережить, поскольку ее экономика, по сути, так и осталась частью российской и даже укрепилась в таком качестве.

А вот здесь у Казахстана с Беларусью на первый взгляд совершенно разные позиции: мы как раз все, что могли из прежних союзных связей разрушить, разрушили, что могли заменить связями с третьими странами - заменили, осталось лишь то, без чего обойтись невозможно. И если брать арифметику, это именно остатки: в 2019 году доля России в казахстанском экспорте оказалась меньше 10 процентов, а та же доля в нашем импорте хотя и существенная, но тоже не подавляющая - 36,4 процента.

Казалось бы, в случае чего можно и без этого обойтись, независимость дороже, было бы куда уходить. Правда, у нас в другую от России сторону не Варшава с Вильнюсом и Киевом, как у Минска, а Урумчи. Но почему бы не вообразить, что можно прожить и так - чисто самостоятельно. Это на первый взгляд, но давайте не забывать, что три четверти от тех самых 90 процентов экспорта, идущих не в Россию, идут через нее - через ее железные дороги, трубопроводы и порты. И в таком понимании казахстанская экономика объективно является частью российской не в меньшей степени, чем белорусская.

Итак, Беларусь действительно является нашим полным зеркалом, глядя в которое мы легко увидим собственное отражение. Включая понимание, что если все давно топчется на месте и начинает проседать, а правительство ничего не способно с этим сделать, то менять надо не кадры во власти, а экономическую модель. На какую иную? Давайте понаблюдаем за нашим зеркалом. Хотя можно и сразу сказать: поскольку любые события, даже самые противоречивые и непредвиденные, в конечном счете укладываются в торную историческую колею, нынешняя президентская коллизия закончится, вот увидите, не отрывом Беларуси от России и никакой не аннексией.

А потому и нам вместо несбыточных иллюзий и необоснованных страхов лучше самим сформулировать и предложить союзникам образ совместного будущего.

Пётр СВОИК, обозреватель, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА