Барин всегда ведает, что приказчики творят!

Известный казахстанский правозащитник профессор Марат БАШИМОВ (на снимке) рассказал, какие идеи Агентства по делам госслужбы окажутся нежизнеспособными и что на самом деле поможет искоренить кумовство и коррупцию среди чиновников и людей в погонах.

- Глава Агентства по делам государственной службы Алихан БАЙМЕНОВ недавно сообщил на пресс-конференции, что корпус “А” по результатам конкурсного отбора обновился на треть. Можно радостно рукоплескать, полагая, что наконец-то на госслужбу пришли честные, бескорыстные профессионалы?
- Сама идея качественного отбора госслужащих прекрасна. Но проблема в ее реализации. Многих юристов волнует вопрос: почему при проведении конкурса в корпус “А” не предусмотрели важнейший конституционный институт обжалования? Госслужащий, к примеру, недобрал всего один балл, но не может подать апелляцию. Это же нарушение элементарных прав! Аргументы, что, мол, тесты готовили суперквалифицированные юристы, абсолютно не убеждают. Они также могут ошибаться: идеальных тестов не бывает - всегда есть процент погрешности. В Европе результаты тестирования, о которых мы сегодня говорим с такой гордостью, вообще не признали бы действительными - именно потому, что не предусмотрен институт апелляции! Более того, во время тестирования не был организован контроль со стороны КНБ, поскольку тесты не входили в перечень государственных секретов. Не было “глушилок”, люди могли пройти на экзамен с сотовыми телефонами. Зато какой технический контроль на ЕНТ! Школьники потом неделями не могут оправиться от пережитого стресса.
- “Главный госслужащий” страны также сообщил, что
командные перемещения сократились аж в 50 раз по сравнению с прошлым годом. Неужели нам все-таки удастся искоренить пресловутое кумовство?
- Здесь Байменова можно похвалить. Действительно, запрет командных переводов сыграл позитивную роль. Как раньше люди поступали на службу? Министр давал команду, чтобы г-на N приняли в резерв. Потом из резерва он мог запросто перевестись в другое ведомство. Это было лазейкой для массы людей, использующих блат. По сути, резерв был институтом назначений по блату. Теперь его прикрыли. Но это не значит, что госслужба полностью избавилась от кумовства. Трайбализм, кранизм и непотизм, к сожалению, прочно вошли в сознание и поступки казахстанских чиновников. Нужны десятилетия на то, чтобы элиминировать эти проявления.
- Может, комиссары по этике помогут?
- Это заимствование вырвано из контекста развития западных стран. В Европе комиссар по этике - независимое лицо. Но ведь у нас-то он будет подчиняться непосредственно главе ведомства! И откуда он возьмет смелость решений, независимость оценок? Да и право голоса у комиссара вряд ли будет неограниченным. Лучше бы Агентству по делам госслужбы усилить работу дисциплинарного совета - коллегиального органа, в который входят НПО, журналисты. Во многих госорганах сегодня творится бардак! Я сейчас даже не имею в виду коррупцию. Бастыки заставляют своих подчиненных до ночи сидеть на работе. Главы департаментов не дают сотрудникам, поступившим в Академию госуправления при президенте, нормально учиться: принуждают их после учебы приходить на работу. Это незаконно! В такие вопросы должен вникать дисциплинарный совет и привлекать к ответственности руководителей, но пока эта работа слабо ведется.
- Недавно президент подписал указ, согласно которому первый руководитель должен подать в отставку, если его подчиненный пойман на взятке. Не кажется ли вам это крайней мерой? В конце концов, за всеми не уследишь, за все чужие ошибки не ответишь.
- Я уважаю бывшего председателя Верховного суда Мусабека АЛИМБЕКОВА за то, что он уволился, когда произошел коррупцион­ный скандал с шестью судьями ВС. Руководитель должен нести моральную ответственность за то, что происходит в его хозяйстве! Барин всегда ведает, что приказчики творят. Но в последнее время многие руководители стали очень хитрыми: финансовые документы стараются не подписывать, а передают это право своим заместителям, перекладывая на них ответственность. Но это ведь не означает, что первые руководители не владеют ситуацией! Ведь в основном они подбирают “своих людей” - вплоть до бухгалтеров и секретарей. Замечательной мерой против коррупции стало бы всеобщее декларирование расходов и электронные счета-фактуры, фиксирующие передвижение денег юрлиц за границу.
- Можно ли искоренить практику давления на судей? Как вы оцениваете скандал вокруг судьи, который применил условную меру наказания российскому бизнесмену Александру СУТЯГИНСКОМУ, обвиняемому в заказе убийства партнера?
- Какой ты судья, если подвергаешься давлению сверху? Утемисова должна была не отвода просить на судебном заседании - это смешная отговорка, а принять решение, основанное на законе и справедливости! Во всем мире юридический аппарат работает на жалобах, обращениях, заявлениях. А у нас даже судьи боятся отстаивать свои права! К сожалению, коррупция проникла абсолютно во все сферы общества, включая судебные, правоохранительные, контрольно-надзорные органы. Поэтому глава государства постоянно указывает на необходимость искоренения этого зла, невзирая ни на какие долж­ности. Я считаю, отбором судей должен заниматься не Верховный суд, а коллективный независимый орган - Высший судебный совет, работающий на постоянной основе, где есть прокуроры, ученые, министр юстиции. Возможно, тогда прекратится трудоустройство недостойных судей по блату. Необходимо также ужесточить требования к отбору судей: вместо троечников набирать отличников из магистратуры института правосудия Академии госуправления при президенте.
- Вы были начальником Академии финансовой полиции. Как считаете, научили финансовых полицейских бороться с коррупцией?
- Я делал все, чтобы этот правоохранительный вуз не отделялся от гражданского общества. Добивался, чтобы курсанты вообще не жили в казармах, чтобы не было дедовщины и коррупции. Даже в Академии КНБ после первого курса учащихся отпускают домой. Я старался внедрять демократию, исключая все атрибуты милитаризма. Укреп­лял связи с наукой, образованием, общественностью и СМИ. Водил курсантов в театр, чтобы они были ближе к культуре, искусству. Многие из них до сих пор благодарят меня за то, что я научил их вальсу, танго. Благо председатель финполиции и администрация президента меня поддерживали. Но гуманизировать эту сферу очень трудно, сторонников жесткого, почти военного режима было большинство.
- Все чаще в СМИ появляется информация, что финансовые полицейские, таможенники крышуют нелегальный бизнес, контрабанду наркотиков. Как бороться с коррупцией в органах, которые сами призваны ей противодействовать?
- Нужно ужесточить отбор в правоохранительные органы. Сейчас внедряют детектор лжи - отличная идея! Многие сомневаются в его эффективности, считая, что подготовленные люди перехит­рят полиграф. Ничего подобного! Большинство разведчиков мира спотыкались на детекторе лжи, обнаруживая свои нечистые помыслы. В контрольно-надзорные органы, где нужны честные кадры, людей на полиграфе проверяют в течение нескольких дней. И уж поверьте, результаты будут!
- Можно ли сегодня говорить об особенностях казахстанской коррупции, присущих только ей?
- В Казахстане процветает так называемая низовая коррупция, связанная с чиновничьим мздоимством и лихоимством. У некоторых казахстанцев коррупция заложена на уровне ментальности. А например, в Германии граждане даже не представляют, что можно дать чиновнику взятку, чтобы устроить своего ребенка в детский сад или получить разрешительный документ. Зато в Европе есть политическая коррупция, когда на очередных выборах президента заграничные источники финансируют кандидатов. Почему Казахстан до сих пор не присоединился к конвенциям Совета Европы об уголовно-правовой и гражданско-правовой ответственности? Ведь в этом документе понятие коррупции дается гораздо шире, чем в казахстанском законодательстве. В конвенции предусматривается наказание за коррупцию не только на госслужбе, но во всех сферах. Зачем изобретать велосипед, сочиняя новые методы борьбы с коррупцией, когда можно присоединиться к европейской конвенции и брать пример с той же Германии.

Лэйла Басарова, фото автора, Астана

26.09.2013