Полкоровы не хватило

В мраморном зале Дома армии между потертым паркетом и эпохальными светильниками разместилась центральная серия выставки с длинным названием “Буран - Байконур, между Шелковым путем и Млечным”. Центральная серия - это точная копия памятника бывшему президенту Казахстана Нурсултану НАЗАРБАЕВУ, того самого, что стоял в Талдыкоргане и был снесен толпой во время январских событий. Вот эти три секунды, момент падения того, что казалось незыблемым, и увековечил скульптор Ербосын МЕЛЬДИБЕКОВ.

Публика на вернисаже была в восторге, люди бесстрашно позировали у ног свергнутого елбасы с шампанским в руке, трогали медь, пилили контент. Сам художник, уже утомленный вниманием, не уставал повторять: это не желание отыграться на бывшем лидере, это жесткая констатация одного момента истории.

- Думаю, что имею право на свой художественный взгляд, - размышляет Ербосын. - Делал я этот проект на свои собственные деньги, взял кредит даже. Здесь нет хайпа, ржачки или, как меня сейчас обвиняют, попытки напасть на раненого тигра. Смерти подобны такие обвинения для меня. Все равно что художника, который делает работу про Освенцим, упрекать в выборе темы. Я работаю с конкретным моментом истории, он уже состоялся, я только воспроизвожу его в замедленном виде, документально закрепляю. У меня лично вообще нет мнения, хороший или плохой президент. Это скорее высказывание о том, что казавшееся незыблемым может в несколько секунд упасть на землю и быть разбитым толпой. Что власть исчезает быстро.

Причем тут Байконур, спросит дотошная интеллигенция? Цитируя классиков от “Земля поклонись человеку” до “…при свете погашенных звезд”, куратор выставки Дастан КОЖАХМЕТОВ подводит базу под собранные в зале скульптуры, видео-арт, коллажи: мол, вся Центральная Азия - это такой большой заржавленный космический корабль, который несется через космос между мирами, временами и пространствами. И фиг его знает, куда держит путь.

Красиво говорит куратор. Ербосын формулирует более сочно и жестко. И делает это при помощи скульптур: вот головы канонических идолов, в которых почему-то присутствуют черты самого автора, он словно примеряет на себя образы Жамбыла, Валиханова, Муратбаева. Все вырублены из пней карагача. Изящно и топорно одновременно.

Есть интересные продолжения старых работ, например в “Памятнике неизвестному герою” отрубленные копыта коня превратились… в лапы то ли страуса, то ли доисторической птицы. Это уже больше похоже на вестника апокалипсиса.

А знаменитый плакат “Брат мой - враг мой” становится скульптурой “Прощай, брат!”. К пистолетам, направленным друг в друга, добавилось по пуле во лбу каждого. Они все же выстрелили.

Да, и поскольку современного зрителя не положено сильно расстраивать, Мельдибеков охотно рассказывает веселую байку, почему он вообще пошел в художественное училище. Оказывается, родственник покупал у отца корову, но на целую денег не хватило, и в счет второй половины обещано было пристроить мальчика в какой-нибудь колледж. Сделать это удалось только в художественный.

- Но мне крупно повезло, - смеется Ербосын, - это сейчас художественные училища есть почти в любом городе, а тогда для меня, парня из глубинки, это было счастьем. Правда, папа хотел, чтобы я, отучившись, все же получил профессию тракториста, художники же тогда любили выпить… Но папа ушел из жизни и не довел меня до ума.

И если ругать автора за несерьезное отношение к монументам, то надо было делать это раньше. Ербосын известен тем, что любит тему официальных скульп­тур, поиск национальных героев: делает их в форме конструктора, дескать, все равно вожди меняются, а искусство вечно. Некоторое время назад показывал вообще издевательский образ - литой воображаемый вождь почти упал, повис с постамента на сдувшихся ножках… Так что оргвыводы надо было делать раньше.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото Тимофея ЕВДОКИМЕНКО, Алматы