Нам не повезло…

     Этой осенью первому официальному рок-клубу Алматы исполняется ровно 30 лет. Жив или мертв наш рок в преддверии празднования юбилея своего клуба? Об этом мы решили узнать у самого яркого представителя казахстанского рок-движения, певца и радиоведущего Александра КИРИЧЕНКО.

- Торжественно отмечать создание рок-клуба мы будем 10 ноября, хотя случилось это грандиозное по тем временам событие 30 сентяб­ря. Это было время перестройки, до которой рок был в загоне, а фактически неофициально запрещен в СССР. И лишь когда началась перестройка, нам дали зеленый свет. И даже партия стала заигрывать с рок-музыкантами, потому что за ними была огромная толпа фанов, а это представители молодого поколения. Тогда же стали всячески поощрять показ кинофильмов и передач по телевидению с участием рок-музыкантов. “Кино”, “Машина времени” стали греметь на весь Союз. Я в то время работал на рес­публиканском телевидении бутафором-декоратором и через знакомых узнал, что на завод “Поршень” в художественную самодеятельность нужен солист. Чтобы иметь возможность петь, я оформился рабочим на полставки. И так все шесть участников нашего ансамбля. Мы выступали на всех праздниках, которые отмечались на заводе, пели социалистические песни, участвовали в конкурсах художественной самодеятельности. И вот совершенно случайно я узнаю о рок-клубе от музыканта Игоря ОРЛОВА, с которым мы иногда поигрывали на свадьбах. Он был руководителем художественной самодеятельности Алматинского мясокомбината. Там же, в Доме культуры комбината, Игорь организовал группу “Единственный выход” и позвал меня в коллектив. Так я попал в группу, которая со мной, как с новым вокалистом, уже и прошла аттестацию в рок-клуб. У нас появилась наконец своя сцена, где мы могли спокойно выходить и работать живьем. Площадка клуба сначала находилась в подвале на пересечении улиц Карла Маркса и Горького, а потом нам вообще дали огромный зал Дома печати “Баспагер” на Абая и Гагарина. И народ туда просто повалил! Ведь там выступали суперпопулярные тогда “Триумвират”, “РСД”, “Максус”, “Вист”, “Единственный выход” и “Форпост”, который я организовал позже.
- В девяностых годах выступления казахстанских рок-групп в “Баспагере” часто совпадали с выступлениями популярнейших поп-музыкантов из Москвы во Дворце Рес­публики. И при этом у вас в зале всегда был аншлаг. Ваши коллеги недавно вспоминали, что даже группа “На-На” не была помехой нашим рокерам…
- А теперь, когда будем праздновать юбилей рок-клуба, учитывая даже родственников и друзей музыкантов, мест триста, думаю, осилим! (Смеется.) Конечно, устроить такое мероприятие, как было месяца два назад в Санкт-Петербурге, когда отмечали юбилей Ленинградского рок-клуба, мы не сможем однозначно. Они вздрогнули на Дворцовой площади, и даже транслировали этот концерт!
- Почему у нас такая музыка оказалась в загоне?
- Я считаю, что это связано с тем, что у нас как-то резко, году в 93-м, появилась своя современная эстрада. Причем очень качественная. Вот смотрите: Кирилл ЛИ, дуэт “Мюзикола”, Нурлан АБДУЛЛИН, Нагима ЕСКАЛИЕВА, Парвиз НАЗАРОВ, Руслан ТАХТАХУНОВ, группы “Дуэт Л”, “Яшлык”, “Дервиши”. И все они пели очень качественные песни. А сколько хитов было! Каждый месяц во Дворце Ленина - так он тогда назывался - проходили эстрадные солянки, и залы забитые были, билеты достать невозможно было. А на группу “Ал давай” вообще такой лом был!.. Потом эстрадные исполнители начали снимать очень достойные клипы и делать профессиональные записи, которые стали крутить на телевидении. А рок-музыканты были как какие-то нигилисты: “Зачем клипы, записи? Надо же живьем выступать!” Вот и все!
- То есть наша эстрада похоронила нашу рок-культуру?! Но в России МАКАРЕВИЧ или ШЕВЧУК как-то ведь выжили...
- Потому что у них пошла коммерческая основа, за них там хорошо взялись. Кто был уже в Москве, тот выжил. Ведь одно дело - раскручивать тех, кого уже показали по Цент­ральному телевидению, а другое - браться за тех, кто варился тут в собственном соку. Поэтому все всю жизнь и стремились в Москву. Она была всегда для музыкантов постсоветского пространства как для любого актера Голливуд.
- Почему вы со своими группами “Единственный выход” и “Форпост”, которые гремели на весь Казахстан, не пытались покорить Москву?
- Пытались. Наша группа “Триумвират” вообще смогла войти в состав Ленинградского рок-клуба в свое время. И это было большое достижение. Я же в 1987 году отправил первый альбом группы “Единственный выход” на Всесоюзный конкурс магнитоальбомов в жанре рок, который был организован ленинградским журналом “Аврора”. И мы, единственные из Казахстана, взяли тогда поощрительный диплом. А дипломы первой, второй и третьей степени брали те же ДДТ, “Кино” и “Наутилус Помпилиус”, то есть мы вошли в эту когорту. Но проблема в том, что итоги конкурса подвели в 1989 году, а в 1990-м фактически начался распад Союза, и до нас уже никому не было дела. Вот так все неудачно сложилось. Не спасло нас и то, что в 1991 году мы попали в сборник “Рок в СССР”, который был издан в Свердловске. Был бы СССР, “Форпост” пошел бы дальше, но страны не стало. В этом плане нам не повезло.
- Поэтому Александр Кириченко вдруг подался на эстраду?
- Это был еще один момент, где мне не повезло. Решив попробовать себя как вокалист, в 1991 году я выступал на Всесоюзном конкурсе молодых эстрадных исполнителей, который проходил в Юрмале. Нашел две более-менее легкие композиции, баллады, а не хард-рок, который мы играли, и отослал на конкурс. Месяца через два прилетела телеграмма с Цент­рального телевидения: “Срочно позвоните главному режиссеру Алле ДМИТРИЕВОЙ”. Я звоню ей, а она меня матом: “Почему я должна искать вас? Почему не оставили телефон?” А у меня просто не было тогда домашнего телефона!.. Меня отобрали для участия в конкурсе, но сказали: одна песня подойдет, а вторую надо поменять, потому что она не подходит по тематике. Мы быстро с клавишником из “Форпоста” Володей КИСЕЛЕВСКИМ записали его песню. Выступил я нормально - стал лауреатом, но именно в это время Союз начал распадаться. Это чувствовалось уже на самом конкурсе: Латвия отказалась принимать финал, и его сначала пере­именовали в “Ялта-транзит-Москва”, а потом он стал называться “Ялта-91”, и финал проходил уже в Ялте. Вот так не­удачно все получилось: достиг вершины, а тут проблемы с паспортами и передвижениями. И я вернулся в Алма-Ату.
- А разве не могли остаться в Москве?
- Нам, финалистам-полуфиналистам, предлагали остаться. Та же Алла Дмитриева говорила: “Вы должны крутиться здесь, быть под боком, тогда станете настоящими звездами”. На том конкурсе Гран-при взял наш Мурат НАСЫРОВ. Он остался в Москве. И что? И ничего! Даже он нигде практически потом не светился, его узнали только через пять лет, когда в 1996 году появился хит “Мальчик хочет в Тамбов”. Еще со мной в полуфинале того конкурса участвовала Света НАЗАРЕНКО, известная как Айя из группы “Город 312”, но она тоже прославилась гораздо позже. Мне, возможно, и надо было остаться в Москве, но в Алма-Ате у меня были семья и дети. А перевезти их туда и скитаться по квартирам я не мог. Тем более что до двухтысячных я был совершенно доволен своей жизнью здесь - был звездой казахстанской эстрады, выступал везде, клипы мои постоянно показывали, и у меня была своя программа: я ездил в Москву брать интервью у звезд. А когда я стал работать на радио, то популярность усилилась и стала просто бешеной.
- Тогда зачем вы отправились в Америку?
- В Америке уже давно живут мои родные. Однажды я поехал к ним в гости и случайно познакомился в русском ресторане с владельцем Russia Media Майклом ФАЙНШТЕЙНОМ. Он оказался бывшим жителем Курска, а я окончил в этом городе худграф. Вот так неожиданно я подписал контракт на четыре года. Кстати, из Штатов я публиковал интервью с американскими звез­дами в нескольких казахстанских газетах. Но когда вернулся, понял, что меня в Казахстане просто потеряли.
- А тут еще ваши коллеги рок-музыканты постоянно твердят, что общий уровень культуры в стране упал и все поглотил той-бизнес!..
- Думаю, что это не совсем так. Просто есть несколько пластов музыкальной аудитории, и они живут параллельно. Той-культура - это тоже огромный пласт исполнителей и их поклонников, и он всегда был, а сейчас, возможно, вышел на другой уровень. Теперь их, как когда-то нас, показывают по телевизору, о них пишут в газетах. Но это не значит, что их все любят. Если раньше меня все узнавали в автобусе, потому что обо мне написала “Казах­станская правда”, то это не значило, что песни “Форпоста” все обожали.
- Какой-то вы необычный - очень уж покладистый рок-музыкант…
- Я всегда говорил, что я неправильный, точнее, неагрессивный.
- Но зато о вас всегда говорили, что вы просто отпетый сердцеед…
- Сердцеед, который был так утомлен поклонницами, что убегал от девушек после вечерних эфиров на радио. Об этом все время говорили, как и о том, что у меня романы чуть ли не с половиной Алматы. И даже спрашивали постоянно об этом, а я отвечал, что это просто физически невозможно.
- А еще вас всегда “женили” на самых известных медийных персонах. Например, вам приписывали сына от радиоведущей Елены ПОЛЯКОВОЙ…
- Не только с Поляковой. Меня без меня женили и на Динаре ЕГЕУБАЕВОЙ, когда мы вместе исполнили хит “Фотография”. Не слышали о нашем романе?.. А вообще я женат единожды, у меня двое сыновей и внучка. Как говорил великий советский сатирик Аркадий Райкин: “Мне так кажется!” (смеется). Поэтому могу серьезно отвечать только на серьезные вопросы.
- Хорошо. У вас есть несбывшаяся мечта?
- Есть. Я так и не стал звез­дой российской эстрады!

Оксана ВАСИЛЕНКО, фото Руслана ПРЯНИКОВА, Алматы