Белый и пушистый

Евгений ЖУМАНОВ - актер театра и кино, знакомый каждому казахстанцу еще со времен первого отечественного телесериала “Перекресток”. 
Теперь он приглашает зрителей на вечера неожиданного формата

Творческими актер называть их не хочет, поскольку считает, что любой выход артиста на сцену уже таковой. А вот название “Со-общение” говорит о многом. Это возможность пообщаться. Во время таких вечеров Жуманов читает собственные тексты - то, что обычно пишут на своих страничках в соцсетях. Ну и верх самонадеянности актера - назначить начало спектакля на одиннадцать часов вечера в пятницу.
- Я или амбициозный, или обнаг­левший... - смеется Евгений. - Уже два года работаю с этим проектом, и мне очень нравится, когда случается диалог со зрителями, хотя у нас публика слишком благодарная, чтобы вступать в полемику. А может быть, я не только амбициозен, но и действительно умен, раз то, что я читаю, не вызывает у людей желания вступить в спор...
- То есть вы еще и графоман...
- Когда-то в сопливой юности я писал стихи, за которые мне теперь стыдно, поскольку понимаю, насколько это наивно. Что касается прозы... Семь лет назад я сел писать книгу о себе, о жизни. Начало появилось очень легко, а потом я впал в ступор. Если в актерской профессии благодаря тридцатилетнему опыту у меня много наработок, на которые я могу опереться и сделать свое дело (не будем кривить душой, актерство - это зачастую просто ремесло), то в писательском деле мне нужен сильный пинок, чтобы сесть и что-то написать. К счастью, наша жизнь дает много таких поводов для высказывания. И когда я читаю эти записи со сцены, они находят у публики очень живой отклик, меня просят писать еще и еще. Кстати, два года назад, начиная этот эксперимент, я созванивался с друзьями из Москвы, и они сказали, что в России тоже становятся трендом такие встречи - разговоры по душам со зрителями. У нас же звучат вечные сетования, что вот в Москве, в Европе что-то происходит, а мы, как всегда, отстаем... Все есть, надо просто чаще ходить в театры! У нас же зачастую интерес к реальной жизни подменяется кликанием в Интернете. Кликнули - посочувствовали жертвам теракта, кликнули - поддержали начинание, лайкнули - высказались за благо­творительность, перепостили поиск донора - все равно что кровь для ребенка сдали. Сколько раз замечал: выкладываешь пост о вечере, его облайкают со всех сторон, но те, кто нажал на мышку, на встречу с актером не придут, у них такое ощущение, что они уже к этому событию прикоснулись.
- Вы такой матерый актерище, но нет ли у вас ощущения, что пик популярности остался далеко позади?
- Я бы не сказал, что у меня какой-то особый статус, поскольку не облагодетельствован званиями и прочими почестями. Но есть ощущение, что популярность длится в том или ином качестве. Я не передвигаюсь по городу на машине, и меня постоянно узнают.
- Не заработали на четырехколесного друга?
- Я на пассажирском-то месте не могу сдержаться, когда вижу бардак на наших дорогах. Боюсь, что если сам сяду за руль, то каждый день буду на таран идти.
- Вы практически перестали бывать и на светских мероприятиях...
- Я достаточно тесно общаюсь со старой киношной гвардией, но действительно перестал ходить на тусовки. У меня стали болеть плечи от дружеских похлопываний, я устал слышать одну и ту же фразу: “Тебя снимать надо!” Как будто я уперся и не даюсь. Утомляет пустобрехство. Тем более что частенько уговаривают работать исключительно из любви к кино. А как только заходит речь об оплате труда, звучит фраза: “Ты же знаешь наши бюджеты...” В том-то и дело, что знаю! Поэтому, когда мне начинают плакаться на нехватку денег, я говорю: “Так кладите скорее трубку, у вас же единицы пропадают!”
- Роман с театром тоже не стал романом на всю жизнь? Вы сейчас официально не состоите в штате ни одного из них?
- Я бы не сказал, что роман не состоялся. В театре им. Лермонтова я за шесть лет сыграл шесть главных ролей, получил Госпремию и звез­дил так, что мама не горюй! Каждый вечер был по колено в цветах и утыканный записками: “Позвони мне, я хочу от тебя ребенка”.
- Сколько сделали детей?
- Одну дочь. Если бы тогда не выбрасывал эти записки, может быть, сейчас, когда появилось больше свободного времени, начал по ним звонить. Но тогда я буквально жил в театре и на что-то другое меня не хватало. Видимо, моя цель жизни не в размножении. Я знаю, что ко мне был прилеплен ярлык эдакого ходока, котяры. Я даже попал как-то в рейтинг самых сексуальных мужчин и занял в нем третье место. В жизни все далеко не так. Хотя прекрасно отдаю себе отчет, что женским вниманием не обделен.
- Возвращаясь к теме театра - из Лермонтовского вы ушли с конфликтом... Вы неуживчивый человек?
- Что вы! Я белый и пушистый! Но не даю себя нагибать. Причем как только один раз ты не идешь на какое-то неудобное для тебя соглашение, назад дороги нет, ты никогда не будешь позволять так обращаться с собой. Еще я проработал 25 лет в ТЮЗе им. Сац, только несколько месяцев назад официально уволился оттуда.
- За последние годы был моноспектакль “Падение”, был проект в партнерстве с Сергеем ПОГОСЯНОМ. Вы уверены, что “Со-общение” затеяно не от одиночества?
- Нет. На самом деле, мне очень нравится одиночество. Это самые прекрасные моменты, когда я сижу у себя в кабинете за компьютером, с плотно сдвинутыми шторами и включенным кондиционером, а в руке дымит постоянно зажженная сигарета. Дочь иногда заглядывает и смеется, говорит, что я похож на вампира. Вот в темноте, дыму, холоде и одиночестве мне действительно очень комфортно. А выходить на сцену - это просто профессиональная необходимость и привычка.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото Романа ЕГОРОВА, Алматы