Кто сфальшивил?

Судебного процесса между марокканской певицей Асме Лмнавар и отечественной группой “Индиго” не будет, уверена продюсер герлз-банда Гульвира ИЛАХУНОВА (на нижнем снимке). Она готова принести искренние извинения марокканской исполнительнице, обнаружившей в YouTube свою песню, спетую казахстанской группой. 

Для “Индиго” это тоже оказалось шоком. Гульвира уверена, что марокканская певица поймет коллег, оказавшихся в двусмысленном и щекотливом положении, поскольку злого умысла не было. Музыкантов подставил недобросовестный автор.
- Мы как раз собирались записать клип, чтобы показать новый состав группы “Индиго”, - рассказывает Илахунова (на снимке). - Необходимо было сделать узнаваемыми лица девушек, и, конечно, меньше всего мы хотели бы начинать новую страницу группы со скандала и плагиата. Хотя, как мы грустно шутим, теперь только слепой и глухой не слышал про “Индиго”. Вот такой случился пиар...
Как и каждому продюсеру, Гульвире регулярно присылают и приносят массу музыкального материала для ее групп. Зачастую это узбекские музыканты, у которых гонорары существенно ниже, чем у казахстанских.
- С очередным автором из Ташкента мы общались в основном по телефону, а видела его я только один раз. Он принес нам несколько песен, из которых мы сразу выделили будущую “Тойла” и еще две. Мы очень хорошо сторговались и заплатили за эти три песни всего две тысячи долларов - таких цен сейчас на рынке нет. Автор пообещал прислать нам стандартный договор, подтверждающий наши права на выбранные песни. И после этого пропал. Больше на связь не выходил, телефон его не отвечал. Но мы особо не волновались: мало ли что бывает с человеком...
Тем временем самую зажигательную песню перевели с узбекского на казахский язык, сняли за один световой день клип, проплатили ротацию и выложили его в YouTube. А спустя пару недель пришло уведомление о том, что видео подлежит монетизации (деньги за просмотры должны поступать правообладателю песни), поскольку имеет сильное сходство с клипом марокканской певицы Асмы, то есть, попросту говоря, обнаружен плагиат.
- Мы нашли клип и убедились, что поем чужую песню. Вот тут мы поняли, почему телефоны автора отключены, ведь он нас попросту кинул... Сейчас я ищу переводчика, который поможет мне написать Асме, объяснить ситуацию, извиниться и предложить варианты дальнейшего сотрудничества. Мы можем записать эту песню вместе или любую другую. В крайнем случае, мы можем просто забыть эту песню и больше никогда ее не исполнять. “Индиго” - это не поющие трусы, нам нет смысла показывать новые лица под ворованную песню. Тем более такую популярную, которая собрала семь миллионов просмотров.
- Часто вы попадаете в такие щекотливые ситуации?
- Песни из репертуара “Индиго” и FM перепевают по всей стране и за ее пределами. Что называется, “жалко нету”, для нас это лишний промоушн. Как говорил Кадырали БОЛМАНОВ, когда нас просили бесплатно выступить на городских праздниках: “Это же бесплатная ротация!” Сложнее бывает, когда подставляют авторы. У нас уже были такие прецеденты, когда мы покупали песню, а потом узнавали, что ее приобрела другая группа, или даже видели клип коллег на нашу песню. Причем почему-то такие случаи происходят именно с “Индиго”. Один раз автор нам предложил в качестве компенсации другую песню, поскольку конкуренты уже успели снять клип. Другой раз мы первыми сняли видео, и разруливал автор не с нами. На все упреки в непорядочности ответ простой - нужны были деньги. Ну не убивать же человека?
- Неужели так сложно найти песню, зачем хвататься за минусовку неизвестного автора?
- Сейчас рынок упростился до невозможности: все исполнители хотят быстрые, зажигательные песни, чтобы их звали на свадьбы. Из-за такой однотипности многие авторы попросту исписались. А с репертуаром “для души” далеко не уедешь. Сейчас реально хорошо продаются на рынке полтора десятка артистов. Все остальные вынуждены перебиваться разовыми выступлениями. Вот и подсчитайте: гонорар местного артиста составляет в среднем три тысячи долларов за вечер (по крайней мере так было до очередной девальвации). Чтобы выступать, ты должен записать порядка восьми песен, и каждая стоит минимум 2-3 тысячи долларов, плюс аранжировка, запись материала в студии... Песня “под ключ” уже вытягивает тысяч на семь. Хотя бы раз в год надо снять и проротировать клип. Вот подсчитайте, сколько раз надо выступить, чтобы окупить все эти расходы. А еще надо что-то принести домой.
- А у коллег вы часто слышите позаимствованные мелодии?
- Называть кого-то было бы некорректно. Зайдите на любой музыкальный форум или посмотрите комментарии к клипам на YouTube, вы сами увидите. Все исполнители - и самые продаваемые, и работающие в кабаках - поют каверы, так что привлекать можно любой коллектив. Кто переосмысливает песню, кто-то просто копирует. Да вспомните та же “Джинуни” из репертуара “Ялла” - это марокканский хит. На рынке слишком мало зажигательных песен, поэтому все эти заимствования особо не осуж­даются.
- В вашем клипе даже видео­ряд похож на первоисточник: песня исполняется на фоне танцующей массовки...
- А что там может быть еще? Мы сначала хотели снять клип про свадьбу, но потом подсчитали, что это примерно столько же будет стоить, как сыграть настоящую свадьбу, то есть очень дорого. Мы снимали в одном зале на небольшой площади, а у Асмы люди танцуют на фоне города.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото из архива Гульвиры ИЛАХУНОВОЙ, Алматы