Без спирта не сыграть

Музыканты Ахметова 15 лет выступали в военной форме.

Дирижер Канат АХМЕТОВ - несерьезный человек. Даже юбилейный концерт своего оркестра назначил на первое апреля.

Госдух - Государственный духовой оркестр - настоящий музыкальный бренд. Кстати, единственный, на который билеты раскупают за два месяца до выступления. Там царит неприкрытый мужской шовинизм, там нет жалоб на маэстро, хотя он и ноты может швырнуть, и в выражениях не стесняется. Ахметов смеется:
- Надо было нам не четверть века, а пятидесятилетний юбилей отмечать. Я же вредный дирижер, со мной год за два идет...
- Чиновников тоже криком берете?
- Я и послать могу. Правда, сейчас чиновники изменились. Раньше я знал: несмотря на повышенный тон разговора, они меня уважают за то, что я делаю дело и есть результат. А сейчас стоит сказать слово поперек - обижаются как девочки, дают команду “фас”, и тогда не то что помощи не дождешься, но твою фамилию в этом кабинете никто не рискнет произносить. Мне повезло - я успел вскочить в последний вагон, создавая свой коллектив.
О духовом оркестре Канат мечтал, и когда учился в Караганде, и когда поступил в Московскую консерваторию, и когда вернулся в Алматы. Подготовил соответствующее письмо руководителю республики Динмухамеду КУНАЕВУ - и сразу получил “добро”, даже сам удивился. Решено было не откладывать дело в долгий ящик, а создать новый коллектив в последний год 12-й пятилетки. Никто еще не знал, что она будет последней. Тогда, в 1990 году, нашлись деньги и на инструменты для оркестрантов, и даже пять квартир.
- Я мотался в Москву, набирал ноты, - рассказывает Канат. - Тогда все ротапринты были на учете КНБ, и размножить какую-либо литературу было очень сложно. Я брал сумку нот, отправлял самолетом в Алма-Ату, мой директор встречал посылку и всю ночь работал с копировальщиками, благо в родном городе было легче договориться. А утром отправлял ноты назад в Москву. Это была невероятная схема, но она обеспечила нас хорошей музыкальной библио­текой. Не знаю как, но в первый же год я выбил еще и поездку на фестиваль во Францию. Кстати, такого “кровавого” фестиваля у нас больше не было - мы давали по три-четыре выступления в день. Зато Госдух сразу прогремел!
- Скажите честно, почему вы не берете на работу женщин?
- Я не единственный такой дирижер. Караян тоже не брал. Он говорил: “Красивая женщина раздражает коллег, а некрасивая - меня”. У нас в оркестре не бывает склок, не создаются лобби, не пишутся письма руководству. Мне кажется, это тоже благодаря исключительно мужскому составу. Да и работа будет идти гораздо медленнее, если из-за женщин придется тщательно подбирать слова на репетиции... А если серьезно, мы слишком любим наших прекрасных дам, эта работа не для них. Зачем женщине играть на плацу в мороз и холод?
- Можно подробнее, как ваши музыканты оказались на плацу?
- Буквально вскоре после создания оркестра меня пригласил на разговор генерал Нурмагамбетов, он хотел создавать военную оркестровую службу. Я тогда ему прямо сказал, что если будем делать два оркестра, то оба развалим, а если дадим возможность совмещать работу, то получим сильный коллектив. Пятнадцать лет мы тащили две лямки, научились играть на ходу, маршируя и вообще в любых условиях. Зато мужчины неплохо зарабатывали. У нас есть ребята, у которых по пять детей! А ведь семью надо кормить.
- Трудно было научиться маршировать, делать перестроения и одновременно играть?
- Это не самое сложное. Гораздо тяжелее другая специфика военного оркестра: мы должны были играть при любой погоде. Например, однажды работали при минус сорока. В такой мороз губы примерзают к металлу, деревянные инструменты могут просто лопнуть, а чтобы не заедали клапаны медных, их заливают спиртом. Подходит к нам генерал и ругается: “Почему пахнет спиртом от оркестра?!”. А однажды оказались в... тюрьме. Это было на заре независимости, когда Астана только строилась. Когда готовились к выступлению, нас поселили в камерах, репетировали на плацу. А вы говорите - почему женщин в оркестр не принимаете!
- В юбилейный год вы записываете диск не просто с лучшими произведениями из репертуара, а с произведениями казахстанских композиторов. Патриотизм?
- Мы должны продвигать свой товар, потому что за нас это никто не сделает. Моцарта будут играть и в Вене, и по всему миру, а вот казахстанских композиторов должны открывать именно мы. Что, кстати, мы всегда и делали. Например, в 1993 году мы съездили на фестиваль духовых оркестров в Испанию и были там признаны лучшими среди 44 оркестров со всего мира! Тогда мы исполняли музыку казахстанских композиторов, и после этой поездки издатели всего мира стали обращаться к нашим композиторам. Более того, венское издательство нам заказало диск и даже заплатило за работу! Моя зарплата в то время равнялась двадцати долларам, а за запись каждый музыкант получил такую сумму. Юбилейный диск актуален еще и потому, что уже накопилось много произведений, которые специально написаны для нашего коллектива.
- Существует много нелестных мифов об исполнителях, играющих на духовых инструментах. И что пьяницы они, и что мозг выдувают.
- Что касается выпивки, то во времена моей учебы так и было. А сейчас люди действительно все меньше употребляют спиртное. Но если от музыканта на репетиции пахнет, то я с ним работать не буду. С несколькими оркестрантами пришлось расстаться. Оркестр не детский сад и не собес, чтобы воспитывать взрослого человека. Что касается отношения к духовикам... Элитой в учебных музыкальных заведениях считаются пианисты и струнники. Из каждого готовят солиста, а на деле хорошо, если пианист устроится в своей же музыкальной школе концертмейстером, а скрипач попадет в оркестр. А духовик знает, что он будет работать в оркестре, и знает, что там он должен играть как солист.
- Какие инструменты самые капризные?
- Любой требует настоящей человеческой любви. Его надо протирать, заливать свежее масло, гладить, разговаривать с ним. Нельзя играть в плохом настроении, нельзя “дуть”, надо рассказывать о чем-то очень важном. Вот и весь секрет.
- Правду говорят, что вы вредный дирижер?
- Я по характеру очень добрый, просто никто этого не знает, все думают, что я тиран и деспот...

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы