К мелодии на ощупь

Мы хотели провести с Ольгой день, чтобы понять, каково человеку, который не видит, добираться до работы, вести уроки, после заскочить в магазин и сочинить нехитрый (на шедевр нет ни сил, ни времени) ужин.

- Приготовьтесь тогда весь день просидеть за партой. Школа - самая яркая часть моей жизни, - Ольга смеется.

И лукавит. Ведь она композитор. Пишет музыку, в которой виден ее собственный мир. Музыка ложится в стол. Продвигать себя - это же так нескромно.

Ее должность называется красиво: концертмейстер-педагог. На ней все, что имеет отношение к шоу школьного формата: подготовка маленьких артистов, создание музыкальной канвы к выступлениям и, главное, обучение музыке ребят с проблемами зрения. Занятия факультативные. А вот отношение к ним самое серь­езное. Ловко прыгать с бемоля на диез здешним воспитанникам нужно не для огранки личности. Музыка - хлеб. Поэтому для занятий ею в школе работает целое отделение.

- Нам непросто составить конкуренцию зрячим людям, - называет вещи своими именами Ольга. - Далеко не каждая профессия может быть доступна незрячему человеку. Сейчас активно развивается IT, и даже здесь нам непросто: все девайсы должны быть оборудованы целым спект­ром специальных программ и сторонних приложений. Так что самые популярные профессии - по-прежнему массаж или занятие музыкой. Мы приглядываемся к детям, отмечаем способности и помогаем выбрать то, что пригодится в будущем.

На столе перед Ольгой лежит пожелтевший от времени фолиант. Его страницы усыпаны выпук­лыми точками. Проводя указательным пальцем по рельефной строчке, она читает текст. Очень быстро, скорее, чем если бы писали от руки, ученики конспектируют урок. Выходит шумно - с помощью специального прибора, позволяющего записывать текст шрифтом Брайля, ребята впечатывают в лист точки. Листы плотные, точно картон. Для письма нужно усилие. Пишут справа налево. А вот читают наоборот: перевернул лист - и готово. Говорят, что руки запоминают текст лучше, чем если просто на слух. Аудиокниге не заменить шелест страниц.

Освоить технику чтения и письма по методу Луи Брайля непросто. Те, кто потерял зрение в зрелом возрасте, зачастую оказываются лишенными любимой привычки к чтению. Но даже если и выучишь эту непростую грамоту, нужно будет еще постараться найти свежие книги. Например, пособие, по которому преподает своим ученикам теорию музыки Ольга, издано в 1977 году.

- Я тогда даже не родилась еще, - улыбается учительница. - Нотная литература для стран СНГ распечатывается сейчас в основном в России. Стоимость распечатанного листа гораздо выше, чем обычного, потому что процесс записи нотного текста отличается от зрячего. Ноты для брайлевского носителя набираются в специальных программах. К сожалению, в Казах­стане недостаточно специалистов для этого и нет типографий, готовых выпустить нотную литературу значительным тиражом. Для этого нужна господдержка.

Издание литературы с брайлевским шрифтом - процесс очень дорогостоящий. Из-за особенностей размещения текста количество страниц в книге увеличивается вдвое. Недешево обходится и покупка специальных книг из-за границы, обычно из России. А уж с изданием литературы для незрячих на казахском языке ситуация и вовсе критическая. Ощутимые сдвиги можно будет почувствовать только в 2025-м - в этом году запланировано открытие первой в стране типографии, издающей книги для незрячих людей. Пока же библиотечный фонд для слепых и слабовидящих людей увеличивается лишь на два процента в год.

- Спасибо за урок! Он был очень даже интересным! - ставят свою оценку дети, собирая ученический скарб.

А потом, осторожно касаясь кончиками пальцев столов и стуль­ев, покидают класс. Тут же снова распахивается дверь, и Ольгу окружает ребячья толпа - малыши пришли подготовиться к конкурсу талантов. Ольга любит детей - это из детства. Семья, в которой она родилась, была большая даже по нашим казах­станским меркам.

- У меня было пятеро братьев и пять сестер, - она даже говорит певуче. - А родители были незрячие. Это передалось и нам, детям. Шестеро из нас тоже имеют проб­лемы со зрением. Пять моих братьев и сестер окончили ту же школу, где я сейчас работаю. Мы сами из Тараза. На тот момент такой школы-интерната там не было, и родители отправили нас в Алматы. Нам вместе было легче - все же родная кровь.

А потом дерзкая южанка набралась духу и поступила в колледж. За обучение платила сама с пособий по инвалидности и подработок. На тот момент она была единственной в учебном заведении незрячей студенткой.

- Это первая взрослая трудность, с которой сталкиваются все наши дети. Ну нет в стране специальных средних и высших учебных заведений для незрячих. Представьте, вокруг люди, которые видят, а значит, в более выигрышном положении. Чтобы обойти их, нужно быть очень сильным и подкованным. Здесь многие и ломаются. Когда я поступала, группы обучения на русском языке не было - поступила на казахское отделение. А уже потом часть предметов шла на одном языке, часть - на другом. Трудно было? Ну, конечно! Представьте, в колледже нет специальной литературы для меня. Я все должна воспринимать на слух. А еще иногда с переводчиком. Убедилась тогда: самообразование - великая вещь. Не было бы стремления и дисциплины, вряд ли справилась бы, - признается Ольга. - Помогали однокурс­ники. А еще родные сестры и братья. Одна сестра до сих пор говорит: “Я с тобой окончила колледж, хотя и не поступала туда”. Она мне читала, помогала выбирать самую суть, диктовала лекции, которые я потом пересказывала преподавателям.

Они, к слову, к особенной студентке тоже всегда относились с пониманием. Не за диагноз. За усердие. За упертость. И хотя ничего не понимали в ее “шифровках”, ставили за музыкальный диктант ей отличные оценки.

- Пригодилась школьная муштра - читать и писать ноты по Брайлю. Зато я окончила колледж заочно, уже работая в школе и подрабатывая в аудиоредактуре, - рассказывает Ольга.

Живет она с сестрой и племянницей. Еще один член семьи - добродушный лабрадор Кокос, которого когда-то взяли в дом, чтобы воспитать из него собаку-поводыря. Не вышло. Избаловали любовью.

- Может быть, это мы бездарные кинологи, - смеется Ольга. - Но наш план провалился. Вообще, не развито у нас в Казахстане обучение собак-поводырей для незрячих. Это нужно нам, но абсолютно не нужно всем остальным.

И действительно, единственный в стране центр, где обучают собак-поводырей, талдыкорганский клуб, переживает сейчас не лучшие времена. Поддержка таких социальных проектов от государства ничтожно мала. А ведь необходимо не только приобрести собак, но и потратить силы на их содержание и обучение: на­учить прокладывать для человека путь без препятствий и луж, не реагировать на прохожих и животных. За границей собак-поводырей пускают и в общественный транспорт, и в магазины. У нас нет. Частенько еще и облаивают людей с собакой-поводырем: почему, мол, без намордника? Хотя он не положен по службе.

Домой и на работу Ольга добирается на инватакси, когда удается вызвать спецтранспорт. Не вышло - не беда, доедет и на автобусе.

- Не смогу разглядеть номер - спрошу у прохожих. На улице и в быту я очень самостоятельная. Чисто прибираю, веду как положено дом и вкусно готовлю, - говорит Ольга.

Кстати, девушка пока не замужем. И вовсе не исключает для себя возможности там побывать. Не все же в школе пропадать.

Юлия ЗЕНГ, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы