Анау-Мынау о Текущем Моменте
Айдос САРЫМ, руководитель Фонда Алтынбека Сарсенбаева
Ради чего?
События, происходящие в братской киргизской стране, заставляют по-новому взглянуть и на то, что происходит в нашем государстве и обществе. Кыргызстан, по большому счету, - это зеркало, взглянув на которое, мы должны сделать для себя далеко идущие выводы. Прежде всего выводы о цене демократии и целях государства. Та цена, которую мы в итоге решим заплатить сегодня, будет самым решительным образом влиять на то, каким будет Казахстан завтра...
А задуматься есть о чем. Например, об относительной популярности в политической тусовке маргинально-радикальных взглядов. Точнее, даже не популярности как таковой, а о той обезоруживающей простоте, с какой подобные идеи влияют на умонастроения, казалось бы, умных, взвешенных, состоявшихся уже людей.
Взять, к примеру, ситуацию, связанную с
“выходом-невыходом” молодежи на Старую площадь Алматы 11 апреля т.г. Молодежные лидеры, которые добились решения своих конкретных социальных проблем, в сети Интернет были обвинены в
“преступном малодушии” и
“сделке с дьяволом”. И это самое цензурное из того, что было о них сказано за последние десять дней. Понятно, что подобные массированные нападки, организованные жалкой кучкой анонимов и платных троллей, способны сбить с толку кого угодно. Но призываю в данном случае молодежных лидеров быть хладнокровнее и задаться вопросом, вынесенным в заголовок. Иногда надо банально
“включать дурочку” и на вопрос
“А вы могли бы уважать радикала?” интеллигентно так отвечать вопросом же:
“Простите, ради чего?”
Другой пример. В интернет-пространстве, а также в части бумажных изданий активизировались нападки на известного общественного деятеля, лидера создаваемого сегодня движения
“Тәуелсіздікті қорғау” Мухтара Шаханова. Что-де Шаханов является
“проектом власти”, “предателем народных интересов” на основании того, что он
“пошел на сговор с властью” и
“не вывел людей на улицы”.
При этом поражает, что абсолютные маргиналы, не способные ни к организации, ни к политике, ни к жизни, позиционируются как самые принципиальные и честные. Диванное злопыхательство, откровенное провокаторство становятся своего рода мейнстримом. Причем не в силу реальной соцподдержки, сколько из-за отсутствия на рынке здоровых и зрелых позиций и мнений. Понятно, что позиция порядочного, думающего человека не должна уподобляться спаму, но ведь и отсутствие разумных альтернатив на информпространстве негативно сказывается на обществе! Если нынешние идолы и мученики интернет-форумов станут подлинными
“властителями дум” нации, то за будущее страны невольно становится страшно.
Задуматься должна и власть. Идеологическая монополия в конечном счете приводит к деградации не только режима, но и общества. Кыргызстан, который уже считается “файлед стейтом”, яркий тому пример. В Казахстане во многом происходят аналогичные общественные процессы, просто в силу масштабов страны они растянуты по времени и размазаны по пространству. Поэтому и кажутся сейчас маловозможными. И дело не только в толщине лопатников и запасах подкожного жира. Толстые и богатые иногда бывают более злыми и агрессивными, нежели худые и нищие. Выбор между “бунтом нищих” и “бунтом богатых” также безнравственен и глуп, как выбор между виселицей и гильотиной.
Сергей УТКИН, юрист
Дело за малым
Тот, кто боится, умирает каждый день, а тот, кто не боится, умирает только один раз.
Эти слова приписывают судье, который начал борьбу с сицилийской мафией. Только после решений этого судьи власть мафии стала отступать, а народ стал восстанавливать цивилизованное государство.
Российский журналист Юлия Латынина на днях рассказала одну замечательную историю.
Бывший вице-президент США Альберт Гор стал борцом с глобальным потеплением и даже получил за это Нобелевскую премию. Чтобы выглядеть солиднее в ученом мире, политик позиционировал себя учеником профессора Ревеля, который был одним из отцов теории глобального потепления еще с 60-70-х годов. Но в конце жизни профессор Ревель со своим приятелем Фредом Сингером, одним из виднейших астрофизиков Америки, опубликовал научную статью о том, что глобального потепления на самом деле нет…
Вредные журналисты стали ехидничать над Альбертом Гором. И тогда Фреду Сингеру позвонил его знакомый с предложением снять подпись профессора Ревеля под той научной статьей, где глобальное потепление признается чушью собачьей. Но для солидного ученого такое предложение оказалось невозможным, ведь в научном мире это просто немыслимо. Тогда на Фреда Сингера началось страшное давление. Ну мы в Казахстане можем себе это представить, когда какой-то ученый стал вдруг неугоден большому политику. Везде рассказывалось, что профессор Ревель перед смертью выжил из ума, а его подпись под той
“плохой” для Альберта Гора статьей якобы была подделана.
В итоге дело дошло до суда. Конечно, это судебное дело было вовсе не о глобальном потеплении и не о каком-то там профессоре Ревеле, это было в высшей степени политическое дело, на котором решалась репутация вице-президента США Альберта Гора. Так вот американский судья внимательно изучил гранки статьи, правленные рукой профессора Ревеля, внимательно изучил расписание профессора Ревеля и пришел к выводу, что ученый находился в здравом уме и твердой памяти, в связи с чем суд запретил позорить его имя.
О чем говорит этот случай? Ровно о том, что люди во всех странах одинаковые. И политики могут ради своей шкурной выгоды пойти на всё. Но вот системы государственного устройства и суды в разных странах различаются. Поэтому и уровень жизни граждан в разных странах существенно различается. Вот только представьте себе, что в Казахстане через суд можно восстановить справедливость. Например, прекратить уголовное дело по подкинутым полицейскими наркотикам; отстоять бизнес, который подвергся рейдерскому захвату со стороны родственников власть имущих; привлечь к ответственности казнокрада, находящегося
“в обойме”; отменить результаты выборов, на которых допускались фальсификации, и т.д.
Получается, что по-настоящему авторитетный и независимый суд может решить большинство глобальных проблем в государстве. И тогда граждане будут уверены, что всегда смогут найти защиту и в любом случае смогут восстановить справедливость. Ведь для людей очень важно опираться на что-то незыблемое, чтобы была уверенность в своем будущем. Спросите сегодня людей на улице - и вы не услышите такой уверенности.
Нам нужна реальная система по восстановлению справедливости. Дело осталось за малым - построить такую судебную систему. Для начала достаточно хотя бы одного судьи, который не поддастся давлению и решится справедливо рассмотреть хотя бы одно громкое знаковое дело.
Найдется ли у нас такой?
Ермек ТУРСУНОВ, кинодраматург, режиссер
Эффект Чебурашки
Масимов сказал, что через 10 лет мы должны заговорить по-казахски. Ну и хорошо! Хотя почему не через пять или семь? Лично я думаю, не хватит и десяти. А если вдруг хватит, то не совсем понятно, какой это будет язык. Поскольку казахский новояз - явление совершенно особенное.
Наши языковеды перевели на казахский жирафа. Теперь он по-нашему звучит не совсем благозвучно - керік. Заодно перевели и бегемота. Получилось - су сиыр. Буквально - водяная (морская) корова. Крокодил был переведен раньше как қолтырауын. Тоже не очень, ну да бог с ним. Қолтырауын в суд не подаст. Поискал утконоса, броненосца, ехидну, паука птицееда... Не нашел. Может, оно и к лучшему. Зато нашел много чего другого. Вот, например. Маска - бетперде (букв. лицевая занавеска, шторка). Заказ - тапсырыс, хотя киллер - жалдап. Поселок - кент, сериал - топтама, вилка - шанышқы, афиша - жарқағаз, аудитория - дәрісхана, газета - ұнжария, деликатес - женшік ас, капуста - қырық қабат, маклер - делдал, медсестра - мейірбике, форточка - желкөз, иммигрант - кірме... Список легко продолжить.
Ну что тут скажешь? Для отечественных лингвистов настали хлебные времена. Тем более что технический прогресс не думает останавливаться. Что там нового наворотят умельцы Силиконовой долины? И эти еще - японцы. Страшно подумать. А сколько раздолья в научной терминологии. В экономической. В промышленной. В медицинской... Каждый день появляются новые вещи и понятия. К чему это может привести, трудно себе представить. С сотовым телефоном мы уже пролетели, потому что ұялы телефон (букв. гнездовой телефон) вроде как прижился. Хотя не должен был.
Дальше. Переводят передачи Первого канала, включая даже такую чернуху, как постановочный суд. По утрам классно смотрятся подуставшая Проклова с лысым Малаховым, который сильно смахивает на целителя-шарлатана. Шоу вечернего - лохматого Малахова - предусмотрительно переводить не стали. Скорее всего, просто не успевают. Казахский речестрой не предусматривает такого темпа.
Наверное, все это следует рассматривать как способ развития и включения языка в современный обиход. Но это не включение, а скорее - дискредитация. Засорение. Мы остановились и топчемся на месте. Ни о каком развитии речь не идет, а происходит соблюдение пустой формальности. Помнится, в одно время мы загнали язык за полночь, теперь включили в день. И что?
А из какого рода-племени наш родной қолтырауын Гена? Или Чебурашка? И что у них за отношения такие, мягко говоря, нестандартные? Что у них может быть общего? Они ведь из разных социальных слоев. Крокодил чем-то смахивает на московского гуманитария, эдакий профессор словесности с повадками скульптора-авангардиста. Вон детскую площадку размашисто соорудил собственными лапами. С Чебурашкой посложнее. Этот какой-то весь из себя люмпен. Недоросль, недокормыш. Явно из неблагополучной семьи. И прислали его, как бедного родственника в большой город, в ящике.
Обидно, конечно, но правда жизни такова - отношение у нас к языку, как к этому неприкаянному Чебурашке. Вроде как родня, и жалость вызывает, и девать его куда-то надо, но только не в дом. Лучше - на балкон. Или еще куда подальше. В телефонную будку. Пусть там поживет. А он и не обижается. Даже рад. Надеется, что еще вырастет, наравне со всеми будет…
