Желание долюбить
Тетрадь-завещаниеОднажды папа попросил Розу: когда меня не станет, позаботься о голубой папочке, она в столе. В папке той были две тетрадки. В одной папа-историк записал шежире трех казахских родов. В другой - воспоминания о годах своей работы.
Когда школа, которой многие годы руководил ее папа, отмечала 60-летний юбилей, Розу пригласили на торжество.
На сцену поднимались выпускники и вспоминали прошлое, в котором был ее папа, Тлеуберды Сауранбаев, посвятивший 35 лет школе-интернату № 22. Дети железнодорожников рассказывали: когда на зимних каникулах за ними не могли приехать родители с маленьких полустанков или разъездов, директор забирал их к себе домой.
На том же торжестве было предложено улицу, на которой стояла школа, переименовать в улицу Сауранбаева.
Она пришла в тот день домой, открыла тетрадку, завещанную отцом.
Мама умерла, когда Розе было 11 лет. Папы не стало, когда ей было 50. Поэтому ее воспоминания больше связаны с отцом. Папиным почерком были описаны четыре года работы в Монголии, где они с супругой были первыми из учителей, командированных из Казахстана в 1940 году для организации все-обуча казахского населения в Баян-Ульгее.
В 1998 году Всемирная ассоциация казахов помогла Розе побывать в Монголии.
По радио объявили: приехала дочь учителя. Откликнулись почтенные старики из тринадцати районов.
- Было ощущение, что приехала не я, а отец, - говорит Роза.
Там она узнала, что один из учеников папы Кәп Құмарұлы, ставший писателем, посвятил ее отцу поэму.
Ей рассказывали, что отец вместе с родителями учеников месил глину для кирпичей и строил школу из двух комнат. И парты, и стулья - все своими руками.
Но первым делом построил там баню. Мама мыла девочек, папа - мальчиков.
Они жили так же, как все местные, в юртах, где отсутствовали элементарные санитарные условия. Папа учил их печь хлеб.
Из тетради я узнала: в 1931 году, будучи студентом педтехникума, папа поехал на практику в Туркестан воспитателем детского дома, а через месяц его назначили директором. Там ежедневно десятками умирали дети, а директор и вся его родня питались за счет голодных детей. Первое, что сделал отец, попросил повара все запасы сливочного масла растопить и поил маленькими дозами голодных умирающих детей с дистрофией. Он спас всех оставшихся детей. Папа мне говорил: если встретишь однофамильцев, спроси, откуда они родом, может, это те, кому я давал свою фамилию в детдоме.
Папину тетрадку с воспоминаниями я восприняла как завещание. Так родилась мысль о книге, которую я вынашивала четыре года, собирая рассказы учеников отца, работая в архивах.
Когда села за работу, мне показалось, будто бы папа мне помогает. Я написала ее впервые на казахском языке! Книга не была предназначена, скажем так, для широкой общественности.
- А для кого?
- Для папиных учеников. В 2000 году меня официально пригласили в Монголию, где папиным ученикам вручали государственные награды: один был офицером монгольской армии, другой - судьей Верховного суда… Заврайоно Баялхан-ага протянул мне свою награду: это награда твоего отца. Я поблагодарила: она ваша, вы же впитали в себя то, что дал вам папа.
ОйсиЕсио Косэки попал в Казахстан в 1945 году как японский военнопленный, хотя он не воевал, а работал на шахте в Японии. Просто семья, ради которой он зарабатывал деньги на шахте, оставалась на Сахалине. Поэтому после войны Есио вместе с 27 такими же, как он, купил в складчину старенький катер, и отправились они из Японии к своим родным на Сахалин. Конечно, их задержали как нарушителей границы, и все они получили сроки.
Есио Косэки ехал к маме, а попал в казах-станский Талгар и задержался на чужбине на 50 лет.
Раз в месяц отмечался в милиции. Гражданства не принимал. Мечтал вернуться в Страну восходящего солнца. Уехать обратно Есио мог еще в 1949 году, когда официально разрешили, но он с другим японцем пас скот в горах, а директор хозяйства не посчитал нужным сообщить работникам об этом.
Потом он встретил Катю, родилась у них дочь Галина, маленькая и хрупкая.
- Еще можно было уехать, - рассуждает Галина. - Мама моя - сирота. Я маленькая. Папа остался из-за меня. Потом мать умерла, он так и не женился. Я же одна дочь у него.
Отец пел дочери песни на японском языке, которые ему пела мама в детстве. Галина до сих пор помнит слова.
Только когда дочь уже вышла замуж и родила ему трех внуков, Есио решил, что теперь он может исполнить свою мечту - увидеть своих близких и уехать в Японию. Это был 1994 год.
Была японская выставка в Алматы. Отец подошел к организатору выставки господину Тырау. И от волнения не сразу заговорил на родном языке.
Господин Тырау в Японии обратился на телевидение: наш соотечественник ищет своих родных.
И закрутилось колесо: сначала приехал сюда его младший брат, потом он сам с внучкой отправился в Японию по гостевой визе. Мамы и старшей сестры уже не было в живых, а остальные окружили его заботой и любовью, которую он ждал долгие годы.
Там Есио подлечили. Там ему стало лучше.
И отец Галины уехал насовсем из Казахстана. Звонил дочери и кричал в трубку: сестры тебя зовут. Надо было понимать так: я тебя зову. Ему назначили не пенсию, а пособие, и оно было больше, чем пенсия сестер.
Есио Косэки прожил рядом с родными 12 лет.
- Здесь бы он у меня не прожил столько, - говорит Галина. - Здесь были приступы астмы, там нет. Мне многие говорили: езжай, раз тебя зовут, ради детей, отец один. Я побоялась. За детей.
Дочь побывала у отца в Японии два раза. Сразу после его переезда и незадолго до смерти. Готовила для японской родни пельмени и борщ без свеклы - ну не растет там такой овощ. Тетки пробовали и говорили: ойси - вкусно, значит.
Папа ее спросил:
- Может быть, было бы лучше, если бы я остался рядом с тобой? Ты меня с собой заберешь?
У нее больно сжало сердце:
- Папа, я тебя не довезу.
После известия о его кончине Галина приходила в школу, где работает сторожем, и ревела в голос.
- Вспоминала, как он рассказывал, что сюда их везли на товарняках и на каждой станции выносили трупы. Папа вспоминал: мы ели то, что у людей скотина не ела.
Меня успокаивали: напиши о папе. Пусть это будет твой долгий разговор с отцом. Я сначала загорелась, а потом… Это же сложно. Образования такого нет, наклонностей нет. Как-то не очень много мы говорили с отцом, которого мне так не хватает…
Но я все-таки пишу...
- При жизни мы не все смогли дать своим родителям в ответ на их любовь, - объясняет Роза Сауранбаева. - Когда сам идешь к финишу, начинаешь понимать, что ты не с луны свалился, что все, чего ты достиг в жизни, - от родителей. Моя книга родилась, наверное, из желания долюбить.
Хельча ИСМАИЛОВА, Алматы, тел. 259-71-99, e-mail: ismailova@time.kz , фото Владимира ЗАИКИНА
Поделиться
Поделиться
Твитнуть
Класснуть
