Месть шакала волкодаву

Поварившись достаточное время среди отечественных кинематографистов, начинаешь понимать, что выражение “национальное кино” у нас характеризует не столько использованные средства художественной выразительности, сколько самобытный процесс организации производства фильмов. Поэтому казахское кино можно безошибочно определить по ряду признаков. Казахскому кино всегда не хватает денег, оно никогда не сдается в срок. Для казахского кино не важно, что там написано в сценарии, потому что казахскому кино сценарии пишет сама жизнь по ходу съемок. Казахское кино рождается в муках, но умирает в тишине.
Поэтому фильм “Шакал” Серикбола УТЕПБЕРГЕНОВА - очень наше кино.


Об Утепбергенове заговорили после короткометражки “Немая прохлада”, обласканной многими призами на фестивалях. Критики в один голос утверждали, что после такого великолепного старта Серикбола неминуемо ждет светлое полнометражное будущее. На “Казахфильме” эти прогнозы тут же подтвердили, и режиссер получил большой проект. Ожидания от картины подогревались газетными статьями, из которых следовало, что будет нечто необычное, фееричное и местами за граничное (в смысле - за границами контекста привычного отечественного кино).

- Серикбол, а когда премьера вашего фильма? Или он еще не закончен? - спрашиваю режиссера по телефону.

- Давно закончен, - отвечает тот. - И уже показали его несколько раз.

Встреча была неизбежна.

...Сейчас Серикбол работает в продюсерском центре. Совместно с коллегами он продвигает первое в стране студенческое телевидение, пытается снять молодежный сериал и участвует в студенческом КВН. Судя по всему, “Шакал”, который для зрителя неизведанное будущее, для автора уже полузабытое прошлое.

- Сценарий фильма “Волкодав” изначально был совсем другой, - говорит Утепбергенов. - Это история про парня, который сделал неправильное фото высокопоставленного чиновника в неофициальной обстановке и вынужден на время уехать из города. Он попадает в аул, внешне очень тихий. А под прикрытием внешнего умиротворения там вовсю выращивается опий-сырец. И семья, которая этим занимается, “держит” весь аул. Потом возникает конфликт.
Сценарий мой утвердили в Астане. Но тех денег, которые мне выдали на “Казахфильме”, на фильм явно бы не хватило. Я рассчитывал на 800 тысяч долларов, а мне дали 350. И предложили самому выкручиваться из ситуации. Мне проще было написать новый сценарий, чем переделывать прежний. За пять дней мы написали “Шакала”. Тут выясняется, что даже из выданного бюджета деньги утекли на сторону. В конце концов фильм получил всего 150 тысяч долларов. Остальные средства распределили между другими картинами.
То есть схема финансирования очень странная. По идее нужно осмечивать сценарий и отправлять в Астану готовые заявки. Чтобы там сразу видели, какой фильм сколько стоит, и сообразно выделяли средства. А у нас получают деньги на пакет заготовок, а потом руководство “Казахфильма” раскидывает их между проектами. По принципу: “Вот тебе столько-то, сними на эту сумму”. Затраты примеряются на глазок. Ну и, естественно, молодые финансируются по остаточному принципу. Поэтому даже новый “бюджетный” сценарий мне пришлось сокращать в угоду бюджету.

- То есть вы сняли фильм, который никакого отношения к сценарию, утвержденному в Астане, не имеет.

- Да. Теперь это история наркоторговца, приезжего парня и певицы из ночного клуба, которую спонсирует мафиози. Между ними возникают разные коллизии. Рабочее название было “Умараса”, что в переводе с цыганского означает “месть”. Но мы сменили его, потому что вышел “Кек” (месть - каз.) МАНАБАЯ. Я уже устал переименовывать свой фильм.

- Вы довольны этим новым фильмом?

- Нет, конечно. Хотя многим нравится. Опять же это тупое планирование, когда тебе дают 20 дней и ты за это время должен снять кино. Подготовительного периода не было. Наркоторговца играет Ерлан КОКЕЕВ, по сценарию он ездит на мотоцикле. За два дня мы его научили держаться в “седле”, а потом боялись, что он разобьется. В финале должна была быть женская драка, но хореографию ставить не было времени, и мы ее просто убрали.

- А когда премьера-то?

- Показывали фильм несколько раз. В Анапе на “Киношоке”, на прошлогодней “Евразии”...

- На прошлогодней?

- Нас заставили показать недомонтированный и недоозвученный материал, потому что нечего было представлять на фестивале от нашей страны. Все в панике бегали, и поставили мою сырую картину.

- А нельзя было отказаться вообще снимать что-либо, когда стало ясно, что ничего хорошего из этого не получится?

- Можно было, и мне знакомые предлагали так сделать. Но я решил не упускать возможность снять полный метр, потому что это в любом случае школа. А режиссеру постоянно нужно набивать руку. По большому счету, это был полезный эксперимент. Я теперь точно знаю, как не надо делать, какой бюджет не нужен, какие сроки нереальны.
Кроме того, на “Казахфильме” никогда не дадут пошалить. А без хулиганства интересное кино практически невозможно снять. Даже если там будут снимать фильмы про современность, это будут картины в стиле “Хабара”. Поэтому надо привлекать частных инвесторов.

- И вы этим занимаетесь.

- Мы полгода потеряли на разработку фильма по теме “Евгения Онегина”, переложенного на современный лад. Сделали концепцию, написали сценарий, даже спонсоров нашли. Запустили кастинг. Потом мой компаньон Руслан СЫЗДЫКОВ встретился с Байгали СЕРКЕБАЕВЫМ, чтобы обговорить возможность написания саундтрека. И тут выяснилось, что точно с такой же идей к нему недавно подходил Федор БОНДАРЧУК! Естественно, мы сразу свернули свою работу. Он и маститее, и денег у него больше. Теперь мы вынашиваем идею молодежного сериала.

- Ну, вообще-то, у Пушкина много произведений, так что простор для творчества неимоверный.

- Ха, ну да. Просто идею “Онегина” мы пропустили через себя. Она очень хорошо ложится на нашу современную ситуацию. Проблематика почти та же. Только вместо балов - тусовки, вместо дуэлей - автогонки.

- А почему бы не сделать свое, оригинальное?

- Весь вопрос в финансировании. Если мы приходим к спонсору, то он скорее подпишется на Пушкина, чем на арт-хаус. И еще нам не хватает своего материала.
Почему пошло российское кино? Была прослойка писательской братии, которая в определенный момент заполнила рынок. У режиссеров, соответственно, появился выбор. Пришел в магазин, выбрал книжку, присмотрелся к сюжету и потом работаешь дальше. А что у нас в магазинах? Или российские авторы, или про историю, или жуткий криминал, который не то что снимать - читать не хочется. Поэтому мы и уходим к Айтматову, Пушкину. Некуда больше идти.

Тулеген БАЙТУКЕНОВ, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы