Духовая пища

В течение двух лет бывший прежде традиционным фестиваль оркестров, приуроченный к Дню города, не проводился. Может быть, потому, что за культурную политику в южной столице отвечал человек от эстрады. В этом году традиция возобновляется. Более того, 7 октября состоится концерт “Пришел и говорю”, посвященный юбилею Каната АХМЕТОВА, главного дирижера Государственного духового оркестра РК, автора идеи фестиваля.

Музыкант, вывозивший свой коллектив на международные фестивали в самые сложные для культуры страны годы. Человек, заставивший классических музыкантов не просто маршировать, но и танцевать. Правда, за время этой паузы многое изменилось - Канат Ахметов уже не так кудряв и весел. Год назад он потерял жену, до сих пор остро чувствует свое одиночество и старается не строить планов на будущее.
- Музыканты - странный народ. Нормальный юбиляр приходит в ресторан, на него надевают чапан и говорят хорошие слова. Музыканты же в свой день рождения предпочитают пахать с удвоенной энергией.
- Юбилей проводится не для юбиляра. Наша задача - как можно больше людей обмануть и затащить в музыку, показав, как это хорошо и красиво.
- Вы родом из Караганды, города, славного шахтерами и... музыкантами... Парадокс?
- Так ведь мы учились у лучших в стране музыкантов, профессоров КАРЛАГа. Хотя лично я хотел быть футболистом. Но мама за ухо отвела меня в музыкальный интернат. Кстати, еще в школе я задумал, что у меня будет свой духовой оркестр. Эта мечта исполнилась. Вообще к пятидесяти годам примерно половина моих задумок была реализована. Так что, наверное, придется жить до ста лет.
- Правда, что духовики - особая порода музыкантов?
- Да. Потому что фортепиано или скрипка - инструмент солистов. А нам приходится свою самую яркую индивидуальность подчинять общей цели. Зато у нас очень развито чувство братства. Мы приезжаем в любую страну, и коллеги встречают нас как родных братьев. Например, во Франции был такой случай: мы встретились с музыкантами из Украины и решили посидеть после концерта. После чего не смогли уйти домой и у меня в номере остались ночевать 18 человек. И еще мы очень открытый народ, потому что чаще других выступаем в парках и на открытых площадках.
- Как вам удавалось в самые тяжелые годы “засветить” оркестр на международных фестивалях и сделать себе имя?
- Я просто ходил с протянутой рукой и клянчил деньги. Самое интересное, что в то время находились спонсоры, которые помогали, хотя и предпочитали не афишировать поддержку. Сейчас с деньгами в стране вроде бы полегче, но выбить спонсорскую помощь практически невозможно. А насчет имени - я мечтал сделать оркестр если не лучшим в мире, то очень хорошим. На традиционных парадах оркестров нас стараются ставить последними, потому что народ собирается вокруг нас, а следующие коллективы идут в гордом одиночестве, под стук собственных каблуков. Так было и в Тюмени, и в России, и на Тайване.
- Ваш оркестр многофункциональный, вы не только играете, но еще и маршируете...
- А как мы танцуем!
- Как же вам удалось заставить “классиков” двигаться, ведь этому не учат серьезных музыкантов ни в школе, ни в консерватории?
- Показывал на собственном примере. Первым делом придумал себе целый номер - не переставая играть, крутился, бегал, выделывал ногами различные па. Когда на репетиции один музыкант возмутился: “Мы же не танцоры, неудобно танцевать на сцене”, я парировал: “Интересно, как это тебе, студенту, неудобно, а мне, заслуженному деятелю, профессору - удобно?” И показал. А делать все надо отчаянно, потому что если танцевать стесняясь, выглядеть это будет убого.
- Признайтесь честно, вы как дирижер - деспот и грубиян?
- Думаю, что я неплохой дирижер. Естественно, приходится быть иногда и жестким, поэтому на репетиции я не допускаю женщин, чтобы они не услышали чего не положено. Женщины работают только в нашем “дочернем предприятии” - в коллективе “Сакс-хорус”. Они все по возрасту годятся мне в дочки, поэтому я и называю саксофонисток “дочернее предприятие”.
- Вы часто говорите, что казахстанцам надо как можно больше играть в оркестрах. Почему?
- В каждой стране, особенно в той, которая хочет занять лидирующие позиции в мире, в школах обязательно должны быть занятия хора и оркестра. Работа в коллективе по-иному формирует мировоззрение и невероятно объединяет людей. Нам сейчас больше всего нужны консолидация, умение подчинить свое личное общему.
- Дедовщина в оркестре есть?
- Как же без нее... А еще у нас есть особая служба, которую мы называем “межгород”. Перед поездками она собирает “абонентскую плату” и делает запасы из привычных продуктов питания. У нас в Таиланде был такой случай: после утомительной серии концертов ехавший с нами друг-фотограф размечтался о привычной еде: “Вот бы сейчас тушенки...” Президент “межгорода” сразу: “Подогреть или как?”. Друг только рукой махнул: мол, не издевайтесь. Каково же было его удивление, когда он увидел открытую банку да еще с родным аксайским хлебом! На самом деле для исполнителя на духовом инструменте пища очень важна. Перед соло надо обязательно покушать казы, чтобы была сила, а непривычная еда может навредить сильнее, чем марш на плацу, разбивающий губы.
- Задам больной вопрос. Что такого вредного в вашей профессии, что в прежние времена духовики, как и танцоры, имели право на пенсию по выслуге лет?
- Дело в том, что за 35 лет усиленной работы легких (а сюда входят и 10 лет учебы) этот орган или увеличивается, или растягивается и не может нормально работать. Поэтому раньше музыкант, проработавший 25 лет в государственном оркестре, имел право выйти на пенсию. Я много говорил о возврате этой льготы и не понимаю ажиотажа вокруг нее. Ведь по всей стране примерно 20 человек подпадают под нее. Если даже прибавить сюда танцоров и циркачей (тоже лишенных пенсии по выслуге лет), наберется не более 150 человек. Неужели казахстанский бюджет не потянет такую “нагрузку”?
- Существует два мифа о духовиках. Первый: с ними нельзя заводить романов, поскольку они не целуются, берегут губы. Второй, что как раз они непревзойденные мастера поцелуев. Что правда?
- Бывает по-разному. Иногда, когда “переиграешь” губы, целоваться очень даже полезно, поскольку это расслабляет. Вообще губы - это очень тонкое устройство. Например, съел с утра чего-то соленого, и мышцы “не держат”, выпил крепкий чай - во рту сухо, играть невозможно. Одно скажу точно: мы готовы целоваться до 63 лет, а вот играть - нет.

Фото Владимира ЗАИКИНА,Алматы

Ксения ЕВДОКИМЕНКО,
evdokimenko@time.kz