16 августа 2007, 00:00 8721

Тогда они еще не знали...

Ибрагимчик был четвертым ребенком в семье Али и Гюльназ АЛИЕВЫХ. Долгожданным. “Хотел мальчика, вот тебе мальчик!” - Гюльназ протянула мужу голубой конверт. Али откинул пеленки - черноглазый крепыш потянулся к нему ручками. “Сын!” - восторженно прошептал он.В 10 месяцев Ибрашка уже ходил, в 11 - произносил “мама”, “папа”. Посещавшая его патронажная сестра с удовлетворением отмечала ежемесячную прибавку в весе и росте. Когда мальчику исполнилось полгода, семья вернулась из Петропавловска, где супруги занимались бизнесом, домой - в село Мерке Жамбылской области. А здесь уже отношение к младенцам было другое. Пока сама мамаша ребенка врачам не покажет - никто о нем и не вспомнит. И вот в конце января назрела необходимость напомнить местным медикам о мальчике Ибрагиме: у него отчего-то вдруг покраснели глазки.
- Ерунда, промойте заваркой, и все пройдет! - “выписал рецепт” приглашенный участковый врач.
- Я, честно говоря, удивился тому, что врач-профессионал проповедует знахарские методы, - рассказывает Али Алиев. - Естественно, никакая заварка не помогла: вскоре у сына поднялась температура, он, не переставая, плакал. Вызвали “скорую”, и нашего Ибрагимчика увезли в Центральную районную больницу. Сразу определили в реанимацию.Было это 3 февраля 2005 года. Жену поместили в палату детского отделения. Ночью к ней зашел врач и ободрил: “Малыш чувствует себя уже неплохо, температуру мы сбили, так что утром заберете его домой”. Но наутро ребенок оказался в еще более тяжелом состоянии. Я стал требовать, чтобы мне его показали, и нехотя меня пропустили в отделение. Что я увидел: сын лежал голенький в отнюдь не жарком реанимационном зале, глазки его были закрыты, он не шевелился.Под ключицей у него стоял катетер. “Что с ним?” - вырвалось у меня. “Он в коме”, - ответила медсестра. Сказала спокойно, как об обычном явлении. Впрочем, тогда я еще не знал, что такое кома. Поинтересовался у заведующей реанимацией КАКИЕВОЙ, как долго это будет продолжаться. “Он должен сам перебороть свою болезнь”, - последовал ответ.
Гюльназ покидала больницу в слезах. Али ее утешал: врачи знают, что надо делать, они обязательно вылечат Ибрашечку! На следующий день родителей к ребенку не пустили, а потом неожиданно разрешили принести ему молочное. Вне себя от радости Али помчался в магазин, накупил кефира, молока, йогурта. “А можно, мы сами покормим сына?” - “Нет, пища пойдет к нему через зонд”.Каждый день утром и вечером Алиевы исправно доставляли в больницу свежие молочные продукты. Тогда они еще не знали, что все эти вкусные пакетики достаются совсем не их малышу…
Так продолжалось дней десять, и всякий раз, приходя в больницу, Али и Гюльназ слышали одно: “Ребенок в коме”.
- Я не выдержал и зашел к заместителю главврача Жанне ОСПАНОВОЙ, - продолжает Али Алиев. - “Я хочу знать о будущем сына. Ваше лечение не помогает. Может, отвезти его в область?”
На это Оспанова заявила, что в областной детской больнице мест нет и что они и сами в состоянии поставить ребенка на ноги. На четырнадцатый день родителей запустили в больничные покои, сказав, что их сын пришел в себя. И действительно Ибрагимчик лежал с открытыми глазами. Но взгляд его был направлен в никуда…
Тогда они еще не знали, что после комы ребенок ослеп и потерял способность двигаться, и что все это - следствие перенесенной нейроинфекции, которую доктора райбольницы почему-то не диагностировали. 23 февраля районные медики наконец отправили своего пациента в областной центр. Мальчика поместили в городскую больницу № 1. Он не ходил, не сидел, не держал голову и ни на что не реагировал. Таразские врачи назначили больному поддерживающую терапию - это все, что оказалось возможно в данной ситуации. Время было безвозвратно упущено…
Уже на следующий день после выписки у Ибрагима начались страшные судороги. Его ломало, корежило, выгибало до состояния “мостика”. И 12 апреля ребенок вновь оказался в реанимационном отделении Меркенской ЦРБ.
- И снова нам отказали в выдаче направления в область, - горько вздыхает мой собеседник, - мотивируя все тем же “отсутствием мест”. На самом же деле, мне кажется, сельские доктора просто боялись, что их некомпетентность всплывет на областном уровне. В конечном счете так оно и вышло. А в тот момент, забирая ребенка из клиники, где нам так и не смогли оказать нормальной медицинской помощи, жена обратила внимание, что сын весь опухший…
Тогда они еще не знали, что в больнице их малышу сломали руку и ключицу…
Травмы обнаружились дома. Ибрагимчика, видно, мучила жажда, он пил, пил из ложечки и все не мог напиться, а потом стал мочиться, и отек с него спал. Но осталась опухоль на правой ручке. Понесли к бабке-костоправу, она поставила на место сустав (рука была вывихнута!) и посоветовала сделать снимок. Рентген показал: переломы.
В Бишкеке, куда они повезли своего любимца, в Национальном центре педиатрии и детской хирургии им сообщили, что от длительного пребывания в коме у Ибрагима погибло девяносто процентов клеток головного мозга, его парализовало, он потерял зрение и слух и обречен на пожизненное “растительное” существование. “Вы слишком поздно привезли больного”, - заключили люди в белых халатах.
В сентябре 2005 года Ибрагим Алиев был признан инвалидом детства. Он так и пролежал в кроватке до самой своей кончины, наступившей спустя год, - стеная, плача, изгибаясь в судорогах. А перед самой смертью - улыбнулся и затих…
Горю матери и отца не было предела. Но Али сумел взять себя в руки. Еще в декабре 2005 года он обратился в районную прокуратуру с заявлением о том, что медики сделали его сына инвалидом. Ответа не получил. Не дождался ответа и на свое обращение в облпрокуратуру. И только письмо президенту заставило надзорный орган зашевелиться. Областная прокуратура повела доследственную проверку, в ходе которой была назначена комиссионная судмедэкспертиза.
Эксперты не успели еще вынести заключение, а следователь Меркенского РОВД Эльбрус СУЛТАНКУЛОВ уже вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. С этим не согласилась райпрокуратура и вернула материал в полицию для организации дополнительной проверки. Теперь уже дело возбудили по статье 114 УК РК “Ненадлежащее выполнение профессиональных обязанностей медработниками при оказании медицинской помощи”. Экспертам потребовались дополнительные сведения из Петропавловска, которые могли быть получены только по запросу внутренних органов, однако следователь заявил: “Вам надо, вы и езжайте в Северный Казахстан, а мне на это командировочные не выдадут”. Что ж, он поехал, отвез туда запрос. Там над ним еще посмеялись: мол, эту бумажку можно было за пару минут по факсу переслать…
В общем, следовательская волокита продолжалось до тех пор, пока потерпевший не умер. А там уже вторая экспертиза понадобилась для ответа на вопрос: связаны ли действия медиков со смертью больного? Дело в том, что меркенские эскулапы напрочь отказались признавать результаты первой экспертизы, завершившейся 29 января 2007 года. В ее заключении цитируется справка по результатам комиссионной проверки меркенской райбольницы Жамбылским областным управлением комитета по контролю за качеством медицинских услуг Минздрава, выявившей вопиющие недостатки при лечении Ибрагима Алиева. Даже простое перечисление их занимает не одну страницу. Здесь и поздний осмотр ребенка специалистами либо вообще отсутствие такого осмотра, и неадекватная оценка тяжести состояния пациента, и поздние назначения - короче, не тем и не от того лечили. И важный вывод уже экспертов - директора Жамбылского филиала ЦСМ ЕСКУЛОВА, заведующего экспертным отделом КОМЧАТОВА и судмедэксперта КАПСАЛАМОВА: “При своевременном квалифицированном и адекватном лечении ребенка Алиева И. инвалидность могла не наступить”.
А теперь внимание: та же самая бригада, только вместо Капсаламова судмедэксперт УТЕПБЕРГЕНОВ, ровно через три месяца дает заключение, что причиной смерти Алиева является врожденная (выделено мной - Г. В.) патология центральной нервной системы, и “причинно-следственной связи между упущениями медицинских работников Меркенской ЦРБ и наступлением смерти в данном случае не усматривается”.
Такое вот окончание этой истории болезни Ибрагима Алиева. Какая уж тут медицина… Здесь - естественный отбор…

Фото Ольги ЩУКИНОЙи из семейного альбома Алиевых, Жамбылская область
На снимках: Али Алиев сам уже стал “следователем”; Ибрагимчик с мамой Гюльназ.