Ляззат САРСЕНБЕКОВА: Прибыльное усыновление
В нашей стране под лозунгом “Казахстан без сирот” все чаще раздаются призывы полностью ликвидировать детские дома. Якобы в целях гуманизации системы. Но я лично категорически против этого. Попытаюсь объяснить почему.
Сейчас появился новый вид устройства детей из детдомов в так называемые профессиональные приемные семьи, где за воспитание трех-четырех и более детей семья (муж и жена) получают зарплату. Но я лично в такие семьи не верю: сужу по себе (третий год являюсь опекуном 17-летнего парня) - полюбить много детей нереально. То же самое касается и патронатных воспитателей (по документам их так и называют - воспитатели), которые тоже получают зарплату, а договор, заключенный между ними и государством, можно в любой момент разорвать и передать ребенка в другую семью (благо что у этих детей нет такого понятия, как семья, а следовательно, и глубоких привязанностей).
Теперь об усыновлении детей. Когда говорят, что желающим взять ребенка из детдома требуется выстоять огромную очередь, то почему-то редко уточняют, на детей какого возраста она есть. А очередь бывает в основном на малышей до трех лет, но никак не на подростков. Говорю об этом, можно сказать, со знанием дела, поскольку как волонтер не первый год сотрудничаю с детскими домами. Общаясь с их дирекцией, обратила внимание, что когда речь идет о детях уже школьного возраста, то там делают все, чтобы помочь им найти семью. Если и есть какие-то препятствия, то это связано с тем, что к этому процессу надо подходить очень осторожно: не все приемные родители являются таковыми, как они себя презентуют. В моем случае, например, шли навстречу и органы опеки, и детский дом. Я даже смеялась: если бы вдруг отказалась, то мне бы сына привезли домой.
Воспитанники детдомов, взятые в семью в сознательном возрасте, нередко изъявляют желание вернуться обратно, ведь у этих детей нарушено понятие семьи, они не знакомы с цепочкой “папа - мама - ребенок - бабушка - дедушка”. Чтобы восстановить ее, нужна настоящая (я имею в виду любящая и терпеливая) семья, а таких очень и очень немного.
Поэтому когда раздаются призывы избавиться от детдомов, то я задаю сторонникам этой точки зрения вопрос, который ставит их в тупик: а много ли у нас найдется желающих взять детей-подростков?
Приемные родители признаются, что в подростковом возрасте у усыновленных ими детей (примерно с 11 до 16 лет) начинаются серьезные проблемы. К примеру, одна 15-летняя девочка потребовала, чтобы ее вернули в детдом только потому, что ей не разрешали встречаться с парнем. Или еще случай: после того как очередная приемная мама познакомила девочку с предполагаемым биологическим отцом, она тоже потребовала, чтобы ее вернули в детдом. Говорила, что ее оттуда заберет родной папа. Но того, судя по всему, больше интересовала копившаяся на счете девочки сумма (пенсия по утере кормильца после смерти матери) и квартира, которую она должна была получить после выхода из детдома. Если бы он действительно хотел забрать девочку, то наверняка немедленно прошел бы тест на установление отцовства, а она не переходила бы из одной патронатной семьи в другую.
Если детских домов не будет, то куда пойдут дети, оставшиеся без родителей? В приемные семьи, которые не готовы к этому? Обычно проходит года два, а потом восторг “ах, я стала приемной мамой!” заканчивается, и детей возвращают в детдом. Передавать в другую семью небезопасно. Где гарантия, что дети там не будут подвергнуты насилию или их не будут использовать как бесплатную рабочую силу?
Поэтому выход только один: сделать детские дома другими. В идеале было бы здорово, если бы два министерства - культуры и спорта, а также образования и науки - объединили усилия с тем, чтобы в дальнейшем можно было определять детей в школы олимпийского резерва. Спорт, как показывает практика, оказывает мощное воспитательное воздействие на детей. Но вот так просто взять и закрыть детские дома невозможно.
Я как-то в Фейсбуке провела социологический опрос на тему “Кто хочет взять детей из детского дома?”. Только две семьи приемных родителей ответили утвердительно, а двадцать однозначно ответили отказом.
Ляззат САРСЕНБЕКОВА, индивидуальный предприниматель
