Орбулак

В военной истории разных народов известны удивительные случаи, когда небольшим по численности отрядам солдат удавалось сдерживать в течение долгого времени натиск превосходящих сил противника или даже одерживать победу в неравной схватке. Такие подвиги, как правило, со временем обрастают мифами, многократно отображаясь не только на страницах исторических трудов, но и в искусстве. И неспециалисту трудно бывает понять, где проходит граница между вымыслом и правдой.

Есть такая памятная страница и в истории казахов. Речь идет об Орбулакской битве, произошедшей 370 лет назад, когда шестьсот казахских воинов дали бой пятидесятитысячной вражеской армии и сумели выстоять до прибытия помощи.

Только в Казахстане о славном деянии предков знают не очень много. Конечно, об этом сейчас в обязательном порядке рассказывают на уроках истории в школе, появляются время от времени статьи в газетах и журналах, есть и отдельные научные работы, посвященные данной теме. Но, видимо, этого мало, коль даже наша «продвинутая» в вопросах истории молодежь, свободно дискутирующая о технических характеристиках немецких танков времен Второй мировой, зачастую с недоверием относится к рассказам об этой битве, вероятно, считая ее частью казахского богатырского эпоса.

Разумеется, по объективным причинам, подробностей этого сражения известно мало. Казахских источников (если они были) вообще не сохранилось. В свою очередь, проигравшей стороне в лице джунгар тоже не очень сильно хотелось афишировать детали позорного поражения. Джунгарский посол Бахтый в переговорах с русскими властями в 1644 г. ограничился сообщением, что хунтайджи Батур "пришол ис походу с великим уроном побит от Янгиря царевича Казачьи Орды". К счастью для историков, русские посланники Григорий Ильин и Кучемберды Кучеев находились в момент событий в ставке джунгарского правителя и через осторожные расспросы кыргызских и ногайских пленников сумели собрать дополнительную информацию о произошедшем сражении.

Вполне возможно, что какая-то полезная информация таится в архивах и еще ждет своего исследователя. На предполагаемом месте столкновения не проводились археологические работы, хотя, к примеру, в свое время раскопки на месте знаменитого Фермопильского сражения позволили обнаружить много ценных находок. И даже имеющиеся материалы еще не в полной мере исследованы и осмыслены. В данной статье автору как раз и хотелось бы попытаться по-новому взглянуть на сведения, которыми мы располагаем на сегодняшний день.

Прошлое ни одного народа нельзя понять без знания прошлого его соседей. В истории казахов особое место занимает Джунгарское ханство, изучению истории которого, к сожалению, у нас уделяется не очень много внимания. Читая исторические книги, многие люди не могут понять, кем были все эти джунгары, калмыки, ойраты, что их отличало и что их связывало между собой. Поэтому представляется необходимым для начала немного раскрыть эту тему.

Западные монгольские племена, известные под общим названием ойратов, в основном занимали современную Джунгарскую равнину в северо-западном Китае и всегда держались особняком от других групп монголов. После крушения Монгольской империи они образовали свой Ойратский союз. Главной причиной тому была экономика. Если самым важным торговым партнером для восточных монголов был Китай, то для ойратов первостепенное значение имели связи с древними городами Аксу, Кашгар, Турфан, Яркенд, входившими в то время в состав Могульского государства. Основное население этих городов составляли исповедовавшие ислам предки современных уйгуров.

Князья основных ойратских племен регулярно собирались на съездах и координировали действия на внешних фронтах. Временами они достигали серьезного успеха: наносили тяжелые поражения своим соседям и облагали их данью. Однако в начале XVII века Ойратский союз оказался в критической ситуации. Правители восточных монголов, казахов и ногаев, заключив между собой союз, нанесли ряд сокрушительных поражений ойратам. Часть ойратов ушла на территорию современного Западного Казахстана, где, вытеснив ногаев за Волгу, образовала Калмыцкое¹ ханство, другая часть откочевала в Тибет, где появилось так называемое Кукунорское² ханство. Оставшиеся в родных краях ойраты продолжали подвергаться ударам со стороны соседей. Это давление и стало вызовом, повлекшим за собой возникновение Джунгарского³ ханства. Ойраты должны были погибнуть или объединиться.

В образовании крепкого государства, пришедшего на смену былому аморфному племенному союзу, была исключительно важна роль его первого главы Батура-хунтайджи. Этот персонаж, которого историки сравнивали с Чингисханом и Петром I, действительно сделал очень много для сплочения ойратских племен в единый кулак. Батур понял, что в стремительно меняющемся мире невозможно действовать по старым рецептам. Требовалась совершенно новая стратегия.   

С самого начала Батур поспешил урегулировать все трения с новым и самым могущественным игроком в регионе. Недавно завоевавшая Сибирь Россия продолжала методично расширять свои границы, что приводило к частым приграничным конфликтам. В процессе переговоров все трения были урегулированы. Одновременно была организована постоянная торговля. По просьбе джунгарского хунтайджи русские власти оказывали ему помощь в развитии птицеводства и свиноводства. Всего, по неполным данным И. Я Златкина, за время правления Батура русские и джунгарские власти обменялись тридцатью тремя  посольствами.

Режим наибольшего благоприятствования Батур создал для выходцев из могульских городов. С благоволения хунтайджи, мусульманская диаспора взяла под свой  контроль всю торговлю в Джунгарии и стала развивать ремесла и земледелие. Столь непривычно лояльное отношение к обычно презираемому кочевниками оседлому населению, позволило Батуру существенно увеличить свою популярность в регионе. Переехавшие в Джунгарию мастера и строители даже основали несколько городков, ставших центрами быстрого развития нового государства.

Подчинив правителей енисейских кыргызов и барабинских татар и принудив их к уплате регулярного ясака, Батур обеспечил своей казне еще один серьезный источник доходов. Причем дело не ограничивалось данью. В случае необходимости джунгарские подданные должны были принимать участие в военных действиях. Всего, по оценкам источников, подданные Батура могли выставить около 10 тысяч воинов.

Важнейшей целью Батура было достижение мира с восточными монголами. И в этом хунтайджи, несмотря на серьезные разногласия и взаимные обиды, тоже добился успеха. Для достижения общемонгольского единства ойраты вслед за восточными монголами решили отказаться от «черной веры» (т. е. тенгрианства) и принять в качестве государственной религии «желтую веру» (тибетский буддизм). 

Обращение восточных монголов в буддизм началось еще в конце XVI века, вследствие сближения одного из авторитетнейших монгольских правителей Алтан-хана и Далай-Ламы III. Даже сам титул «далай-лама» был дарован духовному главе Тибета Алтан-ханом. После смерти этого Далай-ламы III, его реинкарнацией был признан внук Алтан-хана, что стало единственным случаем в истории, когда духовным главой Тибета стал нетибетец.

В свою очередь, новообращенные ойраты активно поддержали Далай-Ламу V и помогли ему объединить под своей властью весь Тибет, благодаря чему он вошел в историю как «Великий Пятый». В Джунгарии стали активно строиться буддистские храмы и монастыри, следы которых поныне можно увидеть и в Казахстане.

Как полагает большинство историков, именно по инициативе Батура был созван съезд всех ойратских правителей в 1640 г. у подножья Тарбагатайских гор. В ходе этого съезда и был принят знаменитый свод законов «Их Цааз», в котором очень подробно была регламентирована жесткая военно-политическая организация ойратского общества. Даже разнообразные пошлины и платежи в казну с населения собирались оружием и доспехами. За воинские преступления вводились суровые наказания. В итоге хунтайджи в скором времени обзавелся дисциплинированной и превосходно организованной армией, наводившей ужас на соседние народы. Главной ударной силой ойратов была тяжелая конница. В русских источниках особо подчеркивалось, что джунгарские панцири не берет ни стрела, ни сабля.

Обезопасив себя с севера и востока, выстроив экономическую базу, утвердив жесткие законы и организовав мощную армию, Батур в короткие сроки сумел укрепить свое  только созданное государство, но его амбиции этим не ограничивались. Он хотел превратить государство в империю. А для этого нужны были большие деньги. Возведенные мусульманскими мигрантами городки, расположенные в стороне от основных караванных путей, приносили небольшой доход, податного населения, регулярно вносившего платежи в казну, было тоже недостаточно. Поэтому был жизненно необходим контроль над богатыми могульскими городами. Другой доступной и желанной целью была Средняя Азия. А связаны эти два региона были казахским Жетысу (Семиречье), представлявшим собой идеальный плацдарм для дальнейших действий. Столкновение с казахами было неизбежно.

История Казахского ханства в это время уже неотвратимо шла к закату. После смерти двух великих соперников в борьбе за власть Турсуна и Есима в 1627-1628 гг. ханство в очередной раз погрузилось в пучину бесконечных междоусобиц. Формальным старшим ханом был сын Есима Джанибек, называемый в русских источниках царем, но серьезным авторитетом он не пользовался, и реальным главой клана являлся его младший брат султан Джангир, пользовавшийся репутацией отчаянного храбреца.

Но большинство своевольных удельных властителей не подчинялось братьям. Даже родные дяди Джанибека и Джангира вели себя как вполне суверенные правители. Всего власть Джангира, по джунгарским оценкам, признавало около 70 тысяч кочевников.

Одним из самых сильных и практически независимых казахских правителей являлся знаменитый батыр Жалантос. Обычно в исторических работах его упоминают только как правителя Самарканда и бухарского вассала, но он одновременно считался и главой целого казахского улуса (вероятно, алшинов). В русских источниках вполне конкретно сообщается, что на пространстве между Джунгарским и Калмыцким ханствами располагались кочевья Джангира и Жалантоса. Получается, последний тоже выступает как независимый казахский правитель. Жалантос, согласно источникам, располагал двадцатитысячным войском, то есть, его власть признавало около 80-100 тысяч кочевников. 

Тем не менее, именно Джангир собрал и возглавил казахское ополчение в 1635 г., когда только воцарившийся джунгарский хунтайджи решил впервые испытать свои силы на востоке. В первом сражении начавшейся войны казахи одержали победу, но во втором потерпели тяжелое поражение, и в плен попал даже сам предводитель казахского войска.  Через три года состоялся новый поход джунгар, судя по всему, также закончившийся поражением казахов.

Джангиру в скором времени удалось освободиться из плена. Неизвестно, бежал он или был выкуплен, но, вероятно, именно во время пребывания в Джунгарии он сумел завести теплые дружеские отношения с одним из самых влиятельных представителей ойратской знати – Хундуленом-тайши.

Увиденные воочию разительные перемены, произошедшие в жизни соседей, не могли не произвести впечатления на казахского султана. Чтобы сдержать набирающего силу соседа, срочно требовались ответные меры.

Сначала Джангир сумел найти общий язык с самым сильным из других казахских правителей – батыром Жалантосом. Затем был достигнут мир с бухарским ханом Имамкули и заключен союз с могульским правителем Абдаллах-ханом. То есть, можно сказать, в ответ на монгольскую коалицию образовался тюркский союз.

Особое внимание уделил Джангир и вопросам военного дела. Правда, упор казахский хан сделал на совершенно иной компонент, нежели его визави, о чем речь пойдет ниже.

В 1643 году, Батур снова выступил в поход на казахов с целью окончательно захватить Жетысу. Вероятно, это произошло в июне-июле, когда степные кони уже были готовы к долгим переходам. По крайней мере, русские посланники, прибывшие в ставку хунтайджи в Ильин день (20 июля по юлианскому календарю), уже его не застали и вынуждены были 4 месяца ждать возвращения Батура.  

Хунтайджи подготовил поход тщательнейшим образом. Он созвал всех своих союзников. К джунгарской армии присоединились отряды восточных монголов и даже калмыков. Кроме того, к Батуру примкнул со своими силами и некий Кою-султан. Вполне вероятно, что это мог быть какой-то казахский удельный правитель. Всего Батур собрал под своими знаменами около 50 тысяч бойцов. Это была просто невероятная сила, которой Джангир не мог противостоять на равных.

Но среди джунгарской знати тоже не было полного единства. Соперничавший с Батуром в борьбе за власть Хундулен-тайши отказался от участия в походе и предупредил Джангира о намечающейся кампании. Заблаговременно получив вести, казахский султан сполна воспользовался возможностью подготовиться к встрече с противником.

Тем не менее, на первых порах поход против кочевавших в Жетысу казахов и кыргызов складывался довольно успешно. Батур быстро сумел захватить «две землицы» алатауских кыргызов и взять в плен около десяти тысяч «токмаков»⁴.

Однако при дальнейшем движении Батура ожидал очень неприятный сюрприз. Приблизительно в сентябре-октябре 1643 г. в одном из горных проходов джунгары встретили готового к бою противника. Джангир, под началом которого находилось всего 600 человек, разделил свой отряд на две части. Половина бойцов, вооруженная «огненным боем», «покопав шанцы», заняла оборону в самом проходе, а с другой частью отряда Джангир встал в засаду за «камнем».

Начиная с первых российских ученых, занимавшихся историей казахов, вошло в обыкновение толковать данные сведения в таком смысле, что часть казахского отряда, державшая оборону в проходе, вооруженная фитильными ружьями, находилась в окопах.  Неоднократно в своих статьях и книгах отдавал дань этому стереотипу и автор этих строк. Однако, вполне возможно, что показания источника интерпретируются неверно.  

На самом деле «огненным боем», находившимся на вооружении казахов, могли быть названы не только фитильные ружья, но и артиллерийские орудия. Дополнительную силу этому предположению придает тот факт, что в источнике оборонительные сооружения казахов именуются «шанцами». Дело в том, что окопы в военном деле не применялись вплоть до XIX века, для обороны пехота обычно сооружала валы. А «шанцами» именовались небольшие фортификационные сооружения, предназначенные для укрытия артиллерийских орудий. В том, что казахский отряд мог иметь на вооружении несколько пушек, нет ничего невероятного. Получить их Джангир мог от своих среднеазиатских союзников, или же они могли быть отлиты русскими пленниками и беглецами, пребывавшими среди казахов.

Может быть, именно по причине сеявшего панику артиллерийского огня огромное джунгарское войско не смогло сблизиться и вступить в рукопашную схватку с горсткой казахских смельчаков. В любом случае, даже несмотря на лучшее вооружение, четкие действия отряда, выстоявшего под натиском огромного войска, не могут не произвести впечатления. И это не могло быть ополчение, собранное впопыхах, пусть даже из числа лучших казахских батыров. Только постоянный отряд, привыкший к обращению с огнестрельным оружием и хорошо отработавший взаимодействие мог хладнокровно отбивать атаки многократно превосходящих сил противника. По всей видимости, Джангир вполне сознательно и на протяжении, по крайней мере, нескольких месяцев готовил этот сюрприз джунгарам. Думается, с этим мнением согласится любой военный специалист.

Как сообщает источник, после неудачного наступления на отряд, обороняющийся в проходе, джунгары вынуждены были выдержать бой с силами, находившимися под командованием самого Джангира. Как развивались события на этом участке, сказать трудно, но думается, вряд ли это могла быть неожиданная атака трехсот казахских джигитов, пусть даже с тыла. Очнувшись после первого натиска, джунгары просто смяли бы Джангира. Скорее всего, второй отряд, заняв какую-то выгодную и труднодоступную точку в горах («за камнем»), подверг обстрелу с высоты противника, откатившегося от первых казахских позиций и искавшего пути для обходной атаки. Именно тем, что во втором бою джунгарам пришлось вновь наступать в невыгодной ситуации (возможно спешившись), объясняется их неудача.

Пятую часть своей армии – десять тысяч человек – положил хунтайджи в двух боях с крошечными отрядами. Такие потери могли произойти только потому, что Батур упрямо вновь и вновь бросал своих воинов в атаку. Он во что бы то ни стало хотел сломить противника. Но все было тщетно, а вскоре к Орбулаку стало подходить двадцатитысячное войско, ведомое батыром Жалантосом. Джангир все рассчитал, как в шахматной партии.

Батур, осознав свое поражение, дал сигнал войскам отступать. Пытаться пройти Орбулак было уже бессмысленно. Но это не было бегством. Джунгарское войско отступало вполне организованно, забирая с собой всю ранее захваченную добычу и пленников. Джангир и Жалантос тоже не стали искушать судьбу и преследовать противника, поскольку на открытой местности двукратное превосходство в силах не замедлило бы сказаться.

Так закончилось данное сражение. Конечно, эта победа была лишь эпизодом в долгой и упорной борьбе, клонившейся в пользу джунгар. Через девять лет в очередном бою погиб бесстрашный хан Джангир. Сразивший его в единоборстве богатырь был воспет в ойратских легендах как один из величайших  героев. Вскоре казахами надолго были потеряны земли Жетысу и Сары-Арки.

Но победа шести сотен бойцов стала символом всей борьбы. Уступая в численности, разобщенные и рассеянные по всей степи, казахские племена не могли быстро мобилизовать свои силы, чтобы дать отпор врагу. Волей-неволей была выработана тактика борьбы с врагом малыми силами. Десятки, если не сотни, подобных Орбулаку по духу сражений дали казахские батыры. И мечта хунтайджи Батура о создании новой великой монгольской империи так и осталась мечтой.