Магбат СПАНОВ, экономист: Дна тенге я пока не вижу, всё будет зависеть от действий правительства

Накануне отказа от валютного коридора и перехода к инфляционному таргетированию известный экономист Магбат СПАНОВ (на снимке) в интервью нашей газете спрогнозировал дальнейший рост курса доллара (см. “Чему быть - того не миновать”, “Время” от 20.8.2015 г.). И как в воду глядел: в день выхода его интервью курс доллара вырос до 255 тенге. Последние два дня курс колебался в пределах 213-238 тенге за доллар. Чего же ждать дальше? - спросили мы у Спанова.

- С точки зрения экономической теории переход к свободному плаванию должен основываться на определенных экономических факторах. Самый главный из них - крепкое промышленное производство. У нас этого фактора нет. В результате мы уходим в сильную зависимость от внешних игроков - от того же рубля и юаня. И если раньше курс этих валют оказывал опосредованное влияние на курс тенге и наше правительство могло хоть как-то управлять этим процессом, то с объявлением свободного курса мы становимся заложниками наших соседей. Соответственно, Казахстан рискует скатиться к статусу сырьевой добывающей страны третьего мира.
- По прогнозам различных мировых аналитиков, стоимость барреля нефти будет и дальше снижаться. Как это повлияет на нас?
- Мой прогноз: цена на нефть будет варьироваться в коридоре 40-60 долларов за баррель. Мы все знаем, что себестоимость одного барреля нефти в Казахстане намного ниже, чем 40 долларов. Соответственно, даже при такой стоимости наши нефтедобывающие компании смогут иметь прибыль.
- Помнится, обсуждалось, что к инфляционному таргетированию мы перейдем примерно через 5 лет. Однако это случилось раньше. Почему?
- Что такое инфляционное таргетирование? Это влияние на инфляцию. По большому счету, наше правительство и раньше пыталось контролировать уровень инфляции с помощью административных и экономических методов. Но! Я считаю, что недавнее кардинальное решение, принятое Нацбанком и финансовым блоком правительства, будет иметь эффект. Но краткосрочный.
- Что же теперь делать?
- Плакать и ругаться бесполезно - решение принято. Надо выстраивать новую экономическую политику.
Основной аргумент всех наших экономических игроков: из-за падения курса рубля наша продукция становится неконкурентоспособной. А ведь конкурентоспособность формируется не только за счет цены, но и макроэкономических показателей - производительности труда, внедрения других инноваций и т. д. У нас же эта составляющая совершенно не учитывается. Поэтому нам, чтобы постоянно не девальвировать валюту вслед за Россией, логичнее было пойти на опережение. Что и было сделано. Но другой вопрос - мы фактически поставили наш тенге в зависимость не от евро и даже не от доллара, а от слабой российской валюты - рубля...
- ...и от аппетитов сырьевых экспортеров.
- Я бы сказал, что между этими двумя утверждениями можно поставить знак равенства. Тот же г-н Миттал доволен свободным курсом - потому что он не потеряет свои доходы. Карл Маркс говорил: если капиталисту посулить прибыль свыше 100 процентов, он пойдет на все. Если наше правительство не восстановит кредит доверия сейчас, когда есть шанс сломать старую экономику и построить новую (а хуже уже не будет - это я вам точно говорю!), то ничего хорошего нас не ждет. Надо использовать этот момент и перестроить работу правительства и Национального банка. Но, повторяю, главное - добиться восстановления доверия населения, иначе любые реформы будут тщетны. Вспомните 1995-98 годы. Если бы тогда население не поддержало реформы, если бы оно ушло в социальные протесты - не было бы никаких позитивных шагов, которые смогло предпринять тогда правительство, и не было бы тех позитивных макроэкономических показателей, которых смогла достичь страна.
- Утром в понедельник в обменниках курс был 213 тенге за доллар, а после обеда вырос до 220. Складывается впечатление, что кому-то невыгодно укрепление тенге.
- У нас нет классического рыночного капитализма. Учитывая структуру экономики, экономический курс страны определяют крупные предприятия. Эти монополисты и имеют наибольшую прибыль. Это все и привело к такой ситуации. И боюсь, что выходить из нее будет даже не наше поколение, а следующее. Если честно, мое поколение устало от кризисов начиная с 1989 года, когда произошел развал СССР. Потом мы переживали кризис в начале 90-х, затем в середине 90-х, затем в середине 2000-х, и сейчас опять угроза кризиса.
- Ну так это ведь во всем мире! Если посмотреть на карту (см. “Девальвация шагает по планете”, “Время” от 25.8.2015 г.), то мы далеко не единственная страна, где национальная валюта за год серьезно ослабла по отношению к доллару.
- Но в тех странах есть внятная макроэкономическая политика. А мы не знаем, какой курс у нашего правительства. У нас очень серьезная ситуация. И президент, говоря об этом, как всегда, прав. Если сейчас не будут приняты соответствующие меры и если в правительстве не появятся люди, которые не побоятся взять на себя ответственность и будут знать, что делать в данной ситуации, то после 2020 года мы можем потерять экономическую независимость.
- До 2020 года времени еще много. А что будет с курсом до конца текущего года?
- Колебания будут, и достаточно серьезные. Но в конце года наши экспортеры будут продавать валюту, чтобы заплатить налоги, и, соответственно, курс более или менее нормализуется. Что касается глобальных тенденций. Если ситуация в мире не изменится, то очередная волна мирового кризиса начнется где-то во втором квартале следующего года.
- А дно курса тенге вы можете спрогнозировать?
- Я бы не хотел об этом говорить: все будет зависеть от действий нашего правительства.

Руслан БАХТИГАРЕЕВ, фото Владимира Третьякова и Романа Егорова, Алматы