Врачебная расплата

Тревогу забили сами пациенты. Жительница Петропавловска Маргарита БАЯНОВА третий год борется с меланомой четвертой стадии. Химиопрепарат китруда она получала без проблем в 2019 и 2020 годах. Как-то раз кто-то из врачей обронил во время приема: мол, это последние курсы химиотерапии, будут ли препараты в апреле - большой вопрос. И, как выяснилось, для таких разговоров есть основания.

Процедура обеспечения пациентов областного диспансера химиопрепаратами такова. Сначала лечебница составляет заявку на будущий год, затем ее рассматривают в НИИ онкологии и радиологии в Алматы. Затем утвержденный перечень лекарств с указанием предельных цен отправляется в местный филиал Фонда соцмедстрахования, оттуда - в их центральный офис, а дальше для окончательного утверждения - в Министерство здравоохранения. И в рамках бюджета, который согласовал Минздрав, закупает препараты “СК-Фармация”.

В прошлом году заявка североказахстанского областного онкодиспансера была составлена на сумму 1 миллиард 300 миллионов тенге. Но бюджет на химиопрепараты, который в конечном итоге утвердили в Минздраве, оказался вдвое меньше - лишь 585 миллионов! Пациенты не почувствовали этого в прошлом году только потому, что местные врачи решили рискнуть и взять дорогущие препараты в долг.

- Мы очень рассчитывали на бюджетные корректировки в течение года и брали препараты буквально под честное слово, - рассказывает директор онкодиспансера Олег ДУДЯК (на снимке). 

- И 2020 год мы заканчивали с кредиторской задолженностью в 800 миллионов тенге! Этого нельзя делать, но какую-то часть долга за лекарства уже в последний месяц у нас забрали из зарплатного фонда, то есть в декабре мне нечем было платить зарплату. И прак­тически уже под звон бокалов с шампанским мы все-таки выпросили эти деньги в министерстве - рассчитались с “СК-Фармация”, с другими поставщиками, дали зарплату людям. И были уверены, что такого кошмара больше не повторится. Но на 2021 год при заявке в 1 миллиард 400 миллионов нам дают ровно такую же сумму - 585 миллионов...

В 2019 году в североказахстанском онкодиспансере на химиопрепараты потратили 900 миллионов тенге. Это был первый год, когда бюджет лечения раковых больных так сильно вырос. Дело в том, что теперь в Казахстане проводят молекулярно-генетические исследования опухолей (в трех случаях - при подозрениях на рак легкого, рак кишечника и меланому), для того чтобы подобрать наи­более эффективный препарат. А стоят эти препараты так называемой персонифицированной терапии огромных денег.

Например, один флакончик китруды, которую используют для лечения меланомы и рака легкого, стоит 1,5 миллиона тенге. Для одного введения необходимо два таких флакона. А периодичность этих инъекций 1 раз в 21 день. Получается, 51 миллион тенге в год на одного пациента.

- Это огромный прорыв! - убежден Олег Дудяк. - Сейчас мы очень гордимся тем, что можем даже при запущенном раке легкого продлить жизнь пациенту минимум на четыре года. А ведь раньше, даже если удавалось поймать на резектабельной стадии (когда опухоль можно оперировать. - У. А.), выживаемость пациентов была не дольше двух лет. И при других диагнозах, которые раньше звучали как приговор, мы говорим: “Давайте попробуем!” И у нас зачастую получается.

Вся эта баснословно дорогая химиотерапия для казах­станских пациентов совершенно бесплатна, причем вне зависимости от отчислений в рамках ОСМС. Эти препараты входят в гарантированный объем бесплатной медицинской помощи, они зарегистрированы в Казахстане и прописаны в клинических протоколах лечения. Но получается так, что теперь в Минздраве считают, что утвержденные ими тактики - это очень дорого.

- Нам в министерстве так и говорят: “Почему вы так много денег просите?” Но посмотрите на процент пятилетней выживаемости наших пациентов. Как можно оценивать человеческую жизнь с позиции выгодно-невыгодно?! - недоумевает Олег Дудяк. - Вместе с заявкой мы отправляем и все документы по нашим пациентам пофамильно. Это же настоящие люди, их можно пересчитать, почитать их истории болезни, которые мы отражаем в республиканской электронной системе. И их не так уж и много. Например, на китруду у меня в этом году семь пациентов, столько же на кризотиниб для лечения рака легкого, шестерым нужен рамуцирумаб для лечения рака желудка. Назначения наших врачей проверяются специалистами НИИ онкологии и радиологии. Все четко и прозрачно. И по абсолютно конкретным показаниям. Какие еще нужны обоснования для этих денег?!

Из-за такой чехарды с финансированием и объемами в растерянности и менеджеры “СК-Фармация”. О поставках препаратов, которые производятся в очень ограниченном количестве, приходится договариваться заранее, задолго до их поставок.

Так что вновь на свой страх и риск в североказахстанском диспансере берут препараты в долг. Пока на 100 миллионов тенге: около 40 миллионов на препараты для лечения меланомы и 60 миллионов тенге для химиотерапии лимфом - ее ждут четыре человека, в основном молодые люди в возрасте 30 лет.

Ульяна АШИМОВА, фото автора и с сайта youtube.com, Петропавловск