Академический опуск

Члены Национальной академии наук написали обращение на имя Касым-Жомарта ТОКАЕВА. В нем академики высказались резко против присвоения НАН статуса некоммерческого общественного объединения и предположили, что ряд ответственных лиц государственных органов саботирует поручения президента и противодействует его реформам, направленным на строительство Нового Казахстана

Напомним, на юбилейной сессии Национальной академии наук (НАН) глава государства поручил придать академии государственный статус. “Произошел невероятный конфуз. Вместо ожидаемого традиционного государственного статуса НАН получила квазигосударственный статус НАО (некоммерческое акционерное общество) со 100-процент­ным государственным участием. Для Академии наук форма некоммерческого акционерного общества - это нехарактерный, если говорить прямо, унизительный статус!” - пишут академики в своем обращении к президенту.

В чем, собственно, заключается унизительность и почему ученые мужи против НАО? Об этом мы побеседовали с генеральным директором Национального центра по комплексной переработке минерального сырья, академиком, дважды лауреатом Государственной премии, профессором Абдурасулом ЖАРМЕНОВЫМ.

- Абдурасул Алдашевич, в открытом обращении на имя главы государства члены НАН возмущены, что академии придается статус НАО, в котором высшим органом управления является единственный акционер. Если единственный акционер - это государство, то что не так?

- Акционерное общество - это частная форма собственности, и не важно, какое там участие государства. Президент же четко сказал: вернуть Академии наук статус государственной структуры. А сейчас происходит прямое невыполнение поручения президента. Во-вторых, нам прислали предполагаемый устав НАО. В нем сказано, что президент, вице-президент, академики назначаются уполномоченным органом. Где это видано, чтобы академиков назначали? Они должны избираться общим соб­ранием академического сообщества.

И вообще, наши юристы говорят, что НАО - это не совсем законная форма. Например, наши вузы сделали некоммерческими обществами. Но ведь они на платной основе продолжают набирать студентов, то есть продают свои услуги. Какое же это некоммерческое общество? Мы тоже предполагаем, что будем делать научные разработки и продавать их. Следовательно, НАО не соответствует нашим интересам и планам.

Поэтому позиция академиков простая: нужен специальный закон о национальной академии, так же как и в других странах. В нем должен быть прописан особый статус академии. Потому что ни одна форма собственности, в том чис­ле государственная, которая сегодня существует в казах­станском законодательстве, для НАН не подходит, поскольку ни в одной из них не предусмотрены выборы членов организации. Поэтому мы это и требуем.

- Человеку, далекому от деятельности НАН, со стороны может показаться, что академики просто не хотят усиления контроля со стороны государства и строгой ответственности. Так ли это?

- Абсолютно не так! Если мы будем государственным учреж­дением, то контроль, наоборот, будет присутствовать. Но государство не должно вмешиваться в вопросы выбора членов академии. Это сугубо дело ученых. А по всем остальным вопросам, в том числе финансовым, пусть государство контролирует!

- Даже если будет выбрана форма госучреждения, можно ли говорить о независимых и честных выборах?

- Это все зависит от системы. Если система допускает нечестность, если позволяет вмешиваться во все назначения, то это будет! Я не говорю, что академики всегда избирают в свои ряды идеальных людей, но над этим надо работать. Если мы хотим развивать академию, хотим восстановить ее былой авторитет, то должны правильно проводить выборы и выбирать правильных людей, которые поднимут престиж академии. И у нас проводить честные выборы получалось в большей степени, чем в других госорганизациях. Всегда!

- Учитывая коррупцию, свойственную многим государственным структурам, есть ли гарантии, что при принятии специального закона “О НАН” членство в ней не будет попросту продаваться? Ведь наверняка найдется немало желающих пожизненно получать выплаты-стипендии...

- Это сложный вопрос. Но! Сейчас президент Академии наук, который, по идее, мог бы продавать членство в академии, не имеет такого влияния на академиков, чтобы они проголосовали так, как он хочет. А ведь каждый член академии избирается. Поэтому вероятность того, что академические места будут продаваться, минимальная.

- Но ведь статус члена академии пожизненный, равно как и выплаты-стипендии. Это ведь большой соблазн - купить членство и получать пожизненно стипендию…

- У кого купили? 230 членов-академиков, пять-шесть отделений. В каждом отделении от 30 до 60 человек. За выборы академиков голосует каждое отделение. Это что получается - всем надо заплатить? Вы думаете, что каждый член-академик продажный и не болеет за судьбу академии? А вот если кто-то один будет назначать, тогда вероятность продажи членства значительно возрастет. Поэтому исключить вероятность продажи членства я не могу, но при действующей системе голосования она достаточно низкая.

- И все-таки непонятно противодействие форме НАО… При нынешней сис­теме, на мой взгляд, можно сделать один раз научное открытие, получить членство и потом всю жизнь лежать и плевать в потолок… Может, пришло время для современного, более рыночного подхода?

- Я в академии с 1995 года. Мог бы лежать и плевать в потолок. Такой вариант не исключается. Да, академики могут лежать. Но они в этот момент будут думать, прорабатывать какие-то идеи. Я за 27 лет в академии в отпуске был всего пять раз! Пашу как вол. Ученый, который достиг уровня академика, не может себе позволить ничего не делать. Я таких академиков не знаю. Ни одного!

- Положа руку на сердце: все ли действующие члены академии соответствуют своему статусу и являются академиками заслуженно?

- Я не могу этого утверждать, к сожалению. Вы понимаете, что 19 лет академия была в загоне. Никакого авторитета у нее не было. Помните расхожую фразу, что если плюнуть, то попадешь в академика? Так вот Казахстан за 5 лет преодолел это расстояние. У нас, во-первых, бесчисленное количество академий, где, возможно, места продавались. Но относительно большую чистоту в этом плане сохранила именно Национальная академия наук. Это мое глубокое убеждение. Но сказать, что сюда попали только самые достойные, я тоже не могу, потому что часто бывает, что люди ошибаются в выборе.

- В письме авторы неоднократно указывают, что статус НАО негативно отразится на научной деятельности. С другой стороны, я не припомню, чтобы за годы независимости были сделаны какие-то научные открытия такого масштаба, чтобы научная общественность Казахстана прогремела на весь мир. Может быть, дело как раз в ее организационной форме?

- Скажу про себя. Я ни одного дня не провел вне науки, работал в академическом институте в Караганде с 1977 года. В 35 лет защитил докторскую диссертацию. Потом приехал в Алматы. За все эти годы в науке я повидал немало. Сегодня я из бюджета получаю только 25 процентов. Остальное зарабатываю самостоятельно. Я не дармоед.

По нашим технологиям, которые были разработаны в Национальном центре по комп­лексной переработке минерального сырья за последние 20 лет, были построены заводы с нуля в Канаде, Бразилии, Боливии, России, Узбекистане, Китае, Казахстане. Сейчас строим в Иране, Монголии. Это уникальные технологии мирового уровня.

Везде быть впереди всех невозможно. Но есть определенные направления, где казахстанские ученые сохранили лидерские позиции и даже приумножили. Заводы, которые построили по нашим технологиям, ежегодно выпускают продукции на 4 миллиарда долларов! На создание этих заводов инвесторы, поверив в наши технологии, потратили 3,5 миллиарда долларов. Я думаю, это до­стойный показатель.

- Но ведь вы говорили, что не можете утверждать, что все академики получили членство заслуженно…

- Я стараюсь следить за успехами коллег. Вы знаете, что есть несколько математических школ. Я дилетант в математике, но попробую все же объяснить. К примеру, есть классическая математика, в которой говорится, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Но есть и другая, которая утверждает, что a + b не равняется b + a. И знаете, кто мировой лидер в этом направлении? Казахстанский математик Аскар ДЖУМАДИЛЬДАЕВ. Он по всему миру ездит и читает лекции.

Или вот появился парень-казах. Ему сейчас 21-23 года, он создал математическое направление, где цифры делятся на ноль. Его заслуги признал весь мир! Это новая математика! У нас много достойных физиков, математиков, химиков, металлургов мирового уровня. Так что успехи у казахстанской науки есть, просто мы их не рекламируем… У нас в Казахстане наука живет плохо, но уровень ученых высокий, особенно академиков.

- В письме ученые утверж­дают, что поручения президента саботируются. Кто и зачем это, на ваш взгляд, делает?

- Это большой вопрос. За руку мы никого не ловили, конечно, поэтому пофамильно назвать никого не можем. Но то, что не только поручения президента были проигнорированы, но и статус Академии наук в виде НАО был засунут в число поправок в некоторые законодательные акты по вопросам энергетики, энергосбережения и повышения энергоэффективности, а затем его быстро прогнали через мажилис, сенат и подсунули президенту на подпись, - это, конечно, саботаж. Этот закон просто опустил Национальную академию наук на уровень ниже любого вуза! Я думаю, что это сделали те, кто не хочет, чтобы Токаев строил Новый Казахстан.

- То есть причины чисто политические?

- Я в этом абсолютно уверен!

- Сейчас создана государственная комиссия для разработки закона “О Национальной академии наук” и решения вопросов, связанных со статусом НАН. Если вдруг стороны не придут к взаимопониманию и академия все равно получит форму НАО, то каковы будут дальнейшие действия?

- Насколько я знаю, вопрос о НАО уже не рассматривается. Но на общем собрании Академии наук мы решили, что если государство все-таки превратит академию в НАО, то мы останемся в виде РОО - республиканского общественного объединения. Мы не будем закрывать РОО. Пусть потом государство, если захочет, судится с нами, пусть даже выселит нас из нашего здания. Найдем себе другое. Но останемся РОО.

- А такое возможно?

- Да. Это, конечно, неприятно и для государства, и для академиков. Но думаю, что до этого дело не дойдет.

Руслан БАХТИГАРЕЕВ, Алматы