Вече при министерстве

- Федор Яковлевич, вы наверняка читали отчет Всемирного банка о результатах внедрения обновленки в школах. Что вас удивило больше всего?

- Ничего нового я там не увидел. Различные международные организации на протяжении многих лет дают нам рекомендации, у нас проводят международное тестирование PISA, но образование лучше не становится. Вот этот парадокс меня удивляет. Это результат системных проблем, которые не решаются годами.

Когда-то образование базировалось на трех институтах: Респуб­ликанский методкабинет, Респуб­ликанский институт повышения квалификации с отделениями на местах и Национальная академия образования. Все сильные, самодостаточные, авторитетные. Потом начались реформы: мы прак­тически нивелировали важность работы методкабинетов, централизовали систему повышения кадров (она стала громоздкой и потеряла свою значимость на местах), а академия ушла в тень после того, как ее перевели из Алматы в столицу. Хотя именно они осуществляли управление самым главным - качеством образования.

Потом система стала перестраиваться, и на месте главного института в сфере образования оказались НИШ (Назарбаев Интеллектуальные школы). МОН заняло бюрократическую позицию. В этот же момент выплыл самый интересный игрок - издательства. Они штамповали учебники, зная, что вложения в них в разы отобьются.

Мы получили лебедя, рака и щуку - каждый тянет в свою сторону, но при этом никто не говорит про качество образования. НИШ написала программы, их внедрили во всех школах (они работали на автомате, никто их не улучшал). МОН тушило пожары. Издательства клепали свое. При этом комитет по обеспечению качества в сфере образования действовал по принципу: “молчать, сидеть на цепи, не двигаться”.

- Почему молчать? Невыгодно показывать реальную картину?

- Конечно. Реальные показатели качества освоения знаний далеко не такие, какие указаны в “Кунделике”, я все время об этом говорю. Искать виноватых? Дети плохие? Запомните: не бывает среднего ребенка - бывает средний учитель!

В классе 30 человек. У всех разная степень физиологического развития: только 10 процентов детей доросли до того, что требует педагог, оставшиеся 90 дорастают. Учитель должен владеть методиками, которые дотянут этих ребят до требуемого уровня. Поэтому сначала воспитание и развитие - и только потом обучение.

Наши реформаторы, внедрившие обновленку, упор сделали только на обучение. На нем все заточено. А общеучебные навыки - скорость письма, чтения, счета, таблица умножения, словарный запас - ушли на второй план. Это основа основ. Если ее нет, ребенок не сможет понять все остальное. Трагедия нашего образования - это подход “одна тема, один урок” вместо “40 процентов - новый материал, 60 процентов - повторение и закрепление”. Мы не даем детям шанса быть готовыми к обучению. И самое ужасное, что ребенку, который в силу физиологии не усваивает материал, ставят клеймо отстающего. Это антивоспитание. И большое количество случаев буллинга происходит именно по вине учителей. Они утратили педагогическое мастерство, ответственность, стали слепыми исполнителями обновленки...

- Разве не они способны изменить ситуацию? Сейчас Министерство образования проводит съезды учителей. На них говорят, как нужно изменить обновленку, есть и критика, и здравые предложения...

- Вам не кажется странным, что у нас по поводу и без повода собирают учителей в МОН, на съездах, советуются с ними? Здесь не хватает какого-то звена.

- Родителей?

- Ученых! Прошу понять меня правильно: я не имею ничего против учителей, но у каждого из них есть свое мнение, квалификация, отношение к работе. С чего вдруг они становятся научно-методической базой, от решения которой зависит, как наши дети будут учиться в школе? О чем это говорит?! О девальвации науки! Заработает, как я ее называю, обновленная обновленка и снова окажется не такой, как нам хотелось бы. С кого будут спрашивать? С многочисленных учителей?

Есть Национальная академия образования. Внутри нее разные подразделения, специалисты, которые анализируют, разрабатывают, апробируют, сверяют, выезжают на место, принимают решения, улучшают, убирают - вот так должно быть. Как я сказал, базу системы образования разрушили, и со времен Ерлана САГАДИЕВА (обновленку внедрили в его бытность главой МОН. - О. А.) начались вече при министре: давайте соберем учителей. В программу внесли их мнения, желания, хотелки - что мы в итоге получили?

- Мы можем повторить этот печальный опыт, несмотря на то, что сейчас в обсуждение включились не теоретики, а практики?

- Что такое практик? У нас 40 процентов учителей не прошли государственную аттестацию, не смогли набрать нужное количество баллов на предметных тес­тах. Катастрофа? Нет. Почему? Потому что педагога нужно оценивать не по тестам (ты можешь хорошо знать математику, но не уметь объяснить ее ученику), а по качеству работы. И платить не по тарифной сетке, а в зависимости от этого показателя: какие достижения в твоем классе? сколько ты вырастил отличников, ударников?

- Начнут оценки рисовать, и будет полкласса отличников...

- Для этого нужна независимая экспертиза. Подал педагог документы на аттестацию - пришли в школу специалисты, посмот­рели, как он работает. “Родной, ты зачем пошел сдавать тесты на присвоение квалификации, когда в твоем классе полный бардак?!” - “А мне деньги нужны”. Вот и все.

Слабый учитель появляется, если отсутствуют главные институты его роста (методкабинет) и внутришкольный контроль. Когда этого нет, квалификация падает. Но это проблема не педагога, а системы. Она учителем не занимается. Более того, поступает по отношению к нему некорректно - загоняет его в яму под названием “аттестация”.

- Недавно министр образования сказал, что школы Алматы “будут нашими главными инновационными площадками”. Сразу появился вопрос: а как же НИШ? Могут ли эти школы, по кальке с которых пытались учить и во всех остальных, потерять свой авторитет и статус, отойти на второй план?

- Две недели назад вместе с коллегами я был в НИШ в Нур-Султане и спрашивал о том же. Судя по всему, сейчас грядут перемены, в которых министерство пытается взять на себя главенствующую роль и не передавать какие-то функции образовательным микроорганизациям (я имею в виду НИШ), пусть и с большими полномочиями. В корректировке обновленной программы образования НИШ будет выполнять лишь консультативно-обучающую функ­цию. Базовую - Национальная академия образования. Мы надеемся, что независимых экспертов тоже включат в рабочие группы.

- В этой ситуации нужно ли продолжать продвигать те реформы, которые гремели несколько лет назад? То же трехъязычие? Хотя его, похоже, тихо похоронили.

- С ним просто не справились. Невозможно за короткий срок обучить учителей так, чтобы они могли преподавать биологию или физику на английском языке. Это чистой воды популизм! У каждой министерской команды был такой проект. Пришел новый руководитель в МОН: “А почему бы нам не засветиться? Давайте внедрим трехъязычие!”

- Не самый удачный способ войти в историю...

- Для нашей страны это, увы, норма. Поэтому сейчас мы можем даже не заикаться про трехъязычие - это один из ляпов нашего образования. Когда нет научного ядра, хаотические попытки что-то предпринять напоминают затыкание дыр в корабле. Сегодня лучшее образование получают дети элиты и среднего класса. Да, это издержки капиталистического строя, но Казах­стан, несмотря на все изменения, остается социально ориентированным государством. Почему же мы не печемся о будущем большей части наших детей?

Хочешь разрушить страну - разрушь ее образование. Пока мы идем по этому пути. Чтобы свернуть с него, нужно по крупицам собирать тех специалистов (и делать это немедленно!), которые могут системно мыслить и знают, как устроено образование.

Оксана АКУЛОВА, фото Олега СПИВАКА, Алматы