Советы непостороннего

Доктор физико-математических наук профессор Махмуд Садыбеков в интервью “Времени” продолжает скандальную тему формирования научных советов и приносит нашей газете извинения за нелестные высказывания на заседании совета по этике

На прошедшем недавно совете по этике всего было вдоволь, кроме собственно самой этики. Герой нашего сегодняшнего интервью профессор, доктор физико-математических наук Махмуд Садыбеков (на снимке) публично заявил, что журналисты “Времени” вообще не специалисты для того, чтобы рассказывать о науке, и добавил, что в нашей газете за деньги можно опубликовать все, что угодно. Правда, после извинился, а мы предоставили профессору возможность высказаться по самой скандальной околонаучной теме современности, начатой нами в предыдущих материалах (см. “Сомнение - мать строения”, “По принципу “агашки”, “Время” от 13.2 и 20.2.2018 г.).

- Господин профессор, в редакцию чуть ли не каждый день обращаются ученые и изобретатели. Одни считают, что необходимо просто принять решение об аннулировании результатов распределения грантов на научные проекты. Другие полагают, что надо доработать правила формирования национальных научных советов (ННС).  Какой позиции придерживаетесь вы в этом конфликте?
- По моему мнению, действующие правила формирования национальных научных советов вполне жизнеспособны, и если их полностью выполнять, то создание работоспособного и легитимного состава ННС возможно. Скандал разразился именно из-за нарушения правил. При подготовке постановления правительства от 26.12.2017 г. за № 879 об утверждении составов советов были проигнорированы сразу несколько основных пунктов самого Положения о национальных научных советах. Об этих нарушениях подробно рассказал в прошлом номере вашей газеты мой коллега, ученый из Института астрофизики Сергей ДУБОВИЧЕНКО.
Кто виноват? Кто готовил проект постановления. Это руководители Минобразования и комитета науки. Обратите внимание, что никто из них даже не постарался разобраться в сути конфликта, а вместо этого дружно принялись защищать нелегитимный состав ННС.
Без ложной скромности добавлю, что и в отношении меня был нарушен п. 8 положения о ННС, согласно которому “отбор казахстанских ученых в состав советов производится на основе списка, ранжированного по индексу Хирша публикаций ученых за последние пять лет”. Дело в том, что по этому пункту в состав ННС должны были включить и меня как ученого, имеющего наибольший индекс Хирша за последние пять лет среди всех казахстанских математиков. Однако моя кандидатура не прошла. Я трижды по этому поводу обращался на блог министра образования и науки Ерлана САГАДИЕВА начиная с 8 января. Но в ответ получаю формальные отписки.
Мое мнение: как бы неприятно для самолюбия МОН это ни было, надо признать грубейшие ошибки, распустить нынешний состав ННС, отменить все его решения, пока еще государственные средства не растрачены. Как поступать с виновными, пусть думают те, кому это по службе положено. Я простой ученый.
- Почему ни вы и никто из ваших коллег не поднимали вопросы о неправомерности формирования ННС до того, пока не выяснилось, что большинство грантов досталось не институту, в котором вы работаете, а другим? Почему не били в колокола до того момента, как поняли, что ваш Институт математики и математического моделирования сильно недофинансирован?
- Как только я узнал (это было 5 января) об утверждении нового состава ННС, обратился на блог министра образования по поводу серьезных несоответствий списочного состава положению о национальных научных советах. Я еще тогда сказал, что ННС должен быть признан нелегитимным. Обращался несколько раз. Однако пока получил только формальные отписки. В третьем ответе мне было предложено встретиться с председателем комитета науки МОН Болатбеком АБДРАСИЛОВЫМ.
Встреча состоялась 9 февраля, однако ее результатами я остался неудовлетворен и настоял на письменном ответе. Потому что при любом бумажном ответе у меня появится возможность обращения в суд с заявлением о признании нынешнего состава ННС нелегитимным и о нарушении моих прав как ученого.
Я уверен, что нынешний состав ННС так или иначе будет признан нелегитимным. Отрицание этого факта со стороны МОН только приводит ко все более тяжким последствиям.
При этом я с гордостью могу заявить, что наш институт хоть и не получил большинство грантов, но занимает второе или третье место по объему финансирования. И этому есть вполне объективные причины: мы являемся самым результативным в стране научно-исследовательским институтом.
Именно поэтому меня возмутили слова президента Национальной академии наук Мурата ЖУРИНОВА в интервью вашей газете (см. “Капиталы гранта”, “Время” от 8.2.2018 г.): “Более того, я, как и большинство других ученых, догадываюсь об истинных причинах скандала. Просто в прежние годы большая часть грантов по непонятным нам причинам и нелогично доставалась Институту математики и математического моделирования”. Президент академии прекрасно знает (и это отражено, например, в подготовленном им национальном докладе по науке 2017 года, стр. 19), что по количеству рейтинговых научных публикаций среди всех НИИ страны за 2012-2016 годы наш институт занимает первое место, в три раза превосходя институт, занявший второе место.
На прошлой неделе я обратился в совет по этике при Нацакадемии наук с требованием обязать Журинова опровергнуть это его высказывание как ложное. Ответа пока нет.
В общем, мы били в колокола. И главное не в том, что институт сильно недофинансирован (об этом никто и нигде совершенно не говорит), а в угрозе будущему всей казахстанской науки, которое подрывается таким поведением ННС. Да, несколько заявок от нашего института с высокими баллами (35 из 36 возможных и др.) не получили финансирования. Это меня сильно разочаровало, но не это является главной причиной возмущения.
- Говорят, что раньше ННС рассматривал несколько сотен грантовых заявок, а сейчас - несколько тысяч. Не в этом ли причина конфликта?
- Нет, не в этом. В рамках аналогичного конкурса на 2015-2017 годы было получено 4884 заявки, то есть почти как в этом году. Другое дело, что бюджет был побольше - 14,1 млрд. тенге в год вместо нынешних 9 млрд. тенге.
Да, общий объем финансирования уменьшился. Но и его можно было бы справедливо распределить в интересах науки. Возмущение вызывает не то, что некоторым заявкам с высокими баллами экспертизы финансирование не дали, а тот факт, что при этом оказались профинансированы заявки, получившие значительно меньшие баллы, руководители которых заведомо не являются значимыми учеными, а тематика заявок не является особенно важной для страны.
Высказывание руководителей МОН и ННС о том, что, мол, эти проекты нужны для оборонной промышленности, связаны с цифровизацией страны и т. п., ничем не подтверждены!
Еще раз повторю: главная причина возмущения - нелегитимный состав ННС. Но при этом необходимо оговориться, что в составе ННС есть вполне достойные люди - и ученые, и представители общественных организаций, бизнес-структур. Но из-за их малого количества они не смогли перебороть порог в 2/3, необходимый для поддержки финансирования хороших проектов и противостояния заведомо слабым. Нахождение этих 2/3 в ННС сразу наводит на нехорошие мысли.
- Какова вообще природа происхождения такого количества заявок? На совете по этике прозвучала фамилия профессора ОРАЗБЕКОВА, пойманного на самовольном включении себя в соавторы чужой научной работы. Какая часть, на ваш взгляд, из этих более чем 4,5 тысячи заявок является оригинальными научными разработками отечественных ученых, а какая позаимствована у других исследователей?
- Причина кроется в заниженных требованиях к руководителям научных проектов, заложенных в конкурсной документации. Например, по условиям конкурса в течение трех лет работы над проектом должно быть опубликовано не менее трех статей в рейтинговых зарубежных научных изданиях. При этом от руководителя проекта требуется наличие всего одной такой публикации за последние пять лет. Но как может человек, имеющий всего одну публикацию за пять лет, разместить три рейтинговые статьи за три года? Это сделано именно для того, чтобы иметь возможность подавать заявки от “своих” слабых руководителей.
Поступок Оразбекова является позорным. Я не могу сказать, какая часть из этих более чем 4,5 тысячи заявок является оригинальной, а какая позаимствована у других исследователей. Одно точно - Национальный центр научно-технической экспертизы провел предварительный анализ всех заявок на предмет плагиата. Однако сравнение проводилось только по казахстанской базе данных, то есть по заявкам из этого и прошлых конкурсов.
Гарантией отсутствия заимствования на международном уровне являются публикации руководителя и членов исследовательской группы в международных рейтинговых специализированных научных журналах. Такие статьи проходят жесткий процесс рецензирования независимыми экспертами и членами редколлегий. Наличие таких публикаций по теме заявки гарантирует квалификацию исследовательской группы и отсутствие заимствований...
Но приведу весьма наглядный пример. ННС принял решение о выделении значительного финансирования одному проекту, о котором эксперты (имеющие индекс Хирша не менее 5 именно по этой специальности) написали: “Судя по предлагаемым задачам, эта программа не является научно обоснованной. Программа не имеет научного значения и не нова ни с научной точки зрения, ни с точки зрения технологии”. Преподносится это под предлогом интересов Казахстана, прикрывая тем самым личный интерес.
- Можно ли использовать грантовые деньги не по назначению? Один из профессоров рассказал нам на условиях анонимности, как выглядит схема по выводу средств со счетов вузов: руководитель проекта оформляет в качестве лаборантов или сотрудников несколько десятков студентов, назначает им зарплату около 100 тысяч тенге, но фактически платит только по 5-10 тысяч тенге, обналичивая разницу. Студентам же за это помогают со сдачей сессий. Если такая возможность вероятна, то как с этим бороться?
- Я о таких схемах не знаю. Однако описанный механизм вполне возможен. Как это можно было бы проверить? Если руководитель проекта выплачивает существенные суммы студенту, то он должен показать его реальные научные достижения. В противном случае это очень похоже на описанную вами схему по отмыванию грантовых средств. Однако если такие факты и имеются, то до сих пор они были единичными. Чтобы выплачивать студенту 100 тыс. тенге в месяц, необходимо 2 млн. тенге годового финансирования. При общих небольших суммах грантового финансирования такое было возможно очень редко. К сожалению, очень похоже, что при нынешнем порядке распределения грантов будет применена именно описанная вами схема.
- Господин Садыбеков, на заседании совета по этике вы публично заявили о том, что в газете “Время” “за деньги или на коммерческой основе” можно опубликовать все, что угодно, намекая, что интервью с Муратом Журиновым у нас вышло на коммерческой основе. На чем основывается ваше обвинение?
- Я ни в коем случае не хотел оскорбить газету “Время” в своем выступлении на заседании совета по этике. Я хочу принести свои извинения за высказывание, которое можно отнести к моей несдержанности и всплеску негативных эмоций, возникших во время перепалки, вызванной высказываниями Мурата Журинова. После того, как Журинов не подтвердил мой тезис, что “это была проплаченная публикация”, я с этим согласился. Прошу принять мои извинения.

Подготовил Игорь НЕВОЛИН, фото Романа Егорова, Алматы