Казахстану надо усилить свое лобби в России

Завершившийся август был в политическом плане богат на события. Закончена работа комиссии по земельной реформе, введен пятилетний мораторий на поправки в Земельный кодекс, президент Нурсултан НАЗАРБАЕВ провел ряд важных встреч с главами нескольких государств. Было еще много других не менее важных событий. Обо всем этом наш корреспондент побеседовал с представителем Ассоциации приграничного сотрудничества в Казахстане политологом Маратом ШИБУТОВЫМ (на снимке).

- Марат, вы принимали участие в работе земельной комиссии, созданной по указу президента. Одним из результатов этой работы стало предложение о продлении моратория на наиболее спорные поправки в Земельный кодекс сроком на 5 лет, которое было поддержано главой государства. Можно ли сказать, что все, чего добилась комиссия, - это отсрочка введения поправок, причем в первоначальном их виде?
- Нет, продление моратория - только одно из 10 принятых решений. Принят целый комплекс мер, который наведет определенный порядок и подготовит почву для снятия этого моратория. Учтено как мнение сельчан, так и других слоев населения по целому ряду наболевших вопросов. Я бы отметил следующие из них: сохранение аренды сельхозугодий казахстанскими аграриями, прозрачность в вопросах владения землей и предоставление права землевладельцам использовать сельхозучастки для ИЖС. Все это очень важно. Так что, я считаю, комиссия не зря поработала.
- Комментируя в одном из интервью работу комиссии, вы отметили, что в Казахстане - цитирую - “методически всегда слабое обоснование даже не самих реформ, а их необходимости, поскольку нет анализа регуляторного воздействия, нет законодательной экспертизы, нет реальных общественных обсуждений и социологических опросов”. Опираясь на эту точку зрения, можно сказать, что необходимость большей части проведенных реформ вызывает сомнения, поскольку при принятии соответствующих законов не было общественных обсуждений. Если это так, то какие законы, на ваш взгляд, нуждаются в подробном разбирательстве общественными советами с тем, чтобы улучшить их?
- По большому счету - все.
Сейчас в новом законе о правовых актах есть два положения: все законопроекты, связанные с бизнесом, рассматривает Национальная палата предпринимателей (НПП), а все проекты, связанные с правами, свободами и обязанностями граждан, рассматривает общественный совет ведомства-разработчика. Это как бы страховка от идиотских или пролоббированных в чью-то пользу решений. Но страховка слабая - в реальности надо обсуждать еще план законопроект­ных работ, то есть вообще необходимость разработки таких законов. Это - во-первых.
Во-вторых, должна быть оплачиваемая государством антикоррупционная экспертиза проектов документов и анализ регуляторного воздействия. В-третьих, сейчас замечания НПП и общественных советов не являются обязательными для рассмотрения государственным органом, и он может их просто проигнорировать. То есть, другими словами, наша система принятия законопроектов слабо защищена от дураков. Нужно менять систему экспертизы законов в целом, чтобы это не было уделом только Министерства юстиции, канцелярии премьер-министра, юридического отдела администрации президента, ведомства-разработчика и отчасти - парламента.
- Президент в начале лета распорядился основательно пересмотреть проводимую экономическую политику, подготовить соответствующие предложения, но это до сих пор не сделано. Почему многие инициативы главы государства чиновники спускают на тормозах?
- Если говорить об изменениях экономической политики, то следует отказаться от некоторых весьма губительных вещей - от постоянного лоббирования интересов банков и роскошного, убыточного для государства существования квазигосударственного сектора. Кроме того, надо изменить бюджетную политику по некоторым вопросам - кое-где урезать. Придется наступить на любимые мозоли очень многим влиятельным людям, в том числе и во власти. А это чревато реакцией и проблемами для инициаторов данного наступления. Поэтому они и не торопятся выполнять президентские поручения.
- 1 сентября совместным заседанием палат открылась очередная сессия парламента. Стоит ли ожидать от депутатов каких-либо сюрпризов?
- Исходя из интервью, которые накануне давал спикер мажилиса Нурлан НИГМАТУЛИН, депутаты будут настроены на критику правительства в публичном пространстве. Однако приведет ли эта критика к реальному изменению содержания законотворческой работы? Реалии говорят о том, что парламент пока не может противостоять исполнительной власти и квазигосударственному сектору.
- История о том, как Назарбаев примирил ПУТИНА и ЭРДОГАНА, облетела весь мир. Участие Казахстана в урегулировании международных конфликтов объясняется защитой собственных интересов или же все-таки российских?
- Так как Россия один из наших крупнейших экономических парт­неров и стратегический союзник, мы сильно зависим от ее состояния и благополучия. Глупо думать, что если у соседа пожар или прорвало трубу, то тебя это не коснется. Поэтому мы отстаиваем интересы Москвы в ряде конфликтных ситуаций в мире именно с расчетом на собственные интересы в России. Если ее экономика упадет, мы потеряем существенную часть нашего экспорта, а это чревато возникновением целых областей безработных. Поэтому Казахстану надо структурировать и сплотить свое лобби в России, чтобы лучше отстаивать свои интересы. Думаю, года за 2-3 мы с этой задачей справимся.
- В начале этого года в Казахстане была волна критики в адрес ЕАЭС, который Москва, к слову, просит именовать ЕврАзЭС. Противники интеграции заявляли, что этот союз - политический и что выгоду в нем получает только Россия. Сейчас такой критики практически нет. Почему? Противники союза поняли его выгоды или устали от безрезультатных наездов?
- Многие уже влились в реальность и в ней перестроились, повысили конкурентноспособность, нашли новые ниши для бизнеса - причем успешного. К примеру, в 2011 году казахстанцы купили в обменниках 24,5 млрд. российских рублей, а продали 13,8 млрд. В 2015 году купили 220,6 млрд. руб­лей, а продали 44,1 млрд. По этим цифрам хорошо видно, насколько для простых людей важно сотрудничество с Россией. Так же, как и с Беларусью. Люди поняли плюсы, и им это понравилось, так что никаких проблем нет.
- Вы как-то отметили, что все попытки трансформации Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) терпели и терпят неудачу из-за амбиций элит России и Китая. В то же время наибольший уровень приграничного сотрудничества в ШОС демонстрирует Казахстан. Сможет ли наша страна стать ядром этой организации и придать ей новый импульс развития?
- Не сможет - силы слишком неравны. Мы довольно малы, особенно после того, как в организацию войдут Индия и Пакистан. Хотя, конечно, всегда есть вероятность, что тяжеловесы все-таки возьмутся за ум.
- На прошлой неделе было несколько инцидентов на киргизско-узбекской границе, на спорных ее участках. Если ключевой целью ШОС является приграничное сотрудничество, то почему происходят конфликты между членами организации? И какова должна быть позиция Казахстана в этом вопросе?
- ШОС была создана прежде всего для урегулирования вопросов границ бывшего СССР и Китая, а не границ между постсоветскими странами - тут изначально другие задачи. Там, в Ферганской долине, несколько сотен километров неурегулированных границ, и, судя по всему, вопрос разрешится, увы, только силовым путем. Так что инциденты на границе соседей, видимо, неизбежны. Что касается Казахстана, то, думаю, у нас нет четкой позиции по данному вопросу - будем смотреть по ситуации.
- Недавно главком Воздушно-космических сил России Виктор БОНДАРЕВ сообщил: в Казах­стане в ближайшее время в рамках единой региональной системы ПВО двух стран заступят на боевое дежурство пять дивизионов зенитных ракетных комплексов С-300, которые Москва передала Астане. Какие плюсы и минусы получает Казахстан от объединения с Россией систем ПВО? И не повлияет ли это на сотрудничество Казахстана по военно-политической линии с НАТО?
- Зенитные комплексы - это вещь крайне нужная для любой страны, хорошо, что они есть. На мой взгляд, это касается собственной безопасности Казахстана и никак не влияет на отношения с НАТО. Мы со странами этого блока не граничим, рядом с нами нет их баз, никаких ограничений по обычным вооружениям у нас в регионе нет, так что пусть их это не беспокоит. Насколько я знаю, отношения у нас нормальные, просто несколько поугасли из-за вывода войск альянса из Афганистана.
- В прошлом году, когда Казахстан подписал соглашение о передаче узла “Балхаш” России, казахстанские эксперты посчитали этот шаг, мягко говоря, необдуманным, поскольку, по их мнению, наша страна, возлагая надежды на обеспечение собственной безопасности на Россию, все больше теряет собственную независимость и в первую очередь от северного соседа. Они правы?
- Узел “Балхаш” принадлежал нам после раздела советского военного имущества, но все время находился в аренде России. Просто в недавнем соглашении пересмотрели границы территории узла, и теперь там будут дежурить еще и наши военные. То есть все обстоит с точностью до наоборот.
Вообще, вы привели дико смешную точку зрения. Узел “Балхаш” - это радиолокационная станция ПВО, которая отслеживает в основном крылатые ракеты и стратегические бомбардировщики. Он особо никак не влияет на нашу обороноспособность, потому что мы не собираемся воевать с теми, у кого есть крылатые ракеты и бомбардировщики. Мы им (не открою военную тайну) даже ответить не сможем, по причине отсутствия ядерного арсенала и средств его доставки. Так что я не думаю, что надо на этот счет беспокоиться. И какая вероятность, что мы сможем от них прикрыть территорию страны, тоже не очень ясно. А вот объединенная ПВО - это намного сильнее, и позволит нам защищать свое воздушное пространство.
- Недавно стало известно, что самарский ракетно-космический центр “Прогресс” займется разработкой и созданием ракеты “Сункар”, которая станет заменой носителей, работающих на гептиле. Как пишут “Известия”, вкладом российской стороны станет разработка самой ракеты, а вопросы по оснащению наземной инфраструктуры Байконура, видимо, лягут на плечи Казахстана. Есть ли смысл вкладывать средства в развитие космодрома исключительно под российские ракеты?
- А зачем какой-либо другой стране запускать свои ракеты с Байконура? Байконур - это площадка, основная стоимость запуска - это стоимость самой ракеты. Никто ее не повезет из той же Франции или США в Казахстан, потому что для этого нужны специально подготовленные пути. Весь смысл космодрома в том, что он привязан к конкретному производителю ракет. Если мы будем иметь долю в производстве ракет, то наша прибыль повысится.
- Хотелось бы также уточнить, каковы перспективы российско-казахстанского сотрудничества в космической сфере с учетом введенного в эксплуатацию космодрома “Восточный”?
- В любом случае “Восточный” будет, во-первых, затратнее Байконура, во-вторых, он должен еще окупить вложенные инвестиции, в-третьих, надо еще там отработать систему доставки необходимого оборудования - для той же ракеты. Если американские или какие-нибудь другие корпорации смогут придумать дешевый способ запуска грузов в космос - это и будет реальным концом Байконура. Так что мы больше должны смотреть не на Россию, а на развитие технологий в США.

Руслан БАХТИГАРЕЕВ,фото Владимира ЗАИКИНА и с интернет-ресурсов, Алматы