Бес комментариев

Чем обернётся для общества запрет на анонимность комментаторов в Интернете?

В конце прошлого года принят закон “О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Рес­публики Казахстан по вопросам информации и коммуникаций”, который, как сообщает Министерство информации и коммуникаций, направлен на “совершенствование законодательства по вопросам информации и коммуникаций”.
Строго говоря, в законе много положений, регулирующих сферу информации и коммуникаций. Но общественность взбудоражил именно пункт про анонимные комментарии. Причина на поверхности: в условиях постоянно сокращающейся свободы слова обезличенные комментарии стали естественным квазиканалом выражения гражданской позиции и личного мнения для многих казахстанцев. Зачастую комментарии на популярных ресурсах читать интереснее, чем собственно статью, под которой эти комментарии оставляются. В отзывах часто бывает много интересного инсайда, и иногда они реально помогают увидеть картину происходящего в объеме.
Теперь, судя по всему, таких комментариев не будет и нам придется довольствоваться версией автора статьи. К сожалению, в силу разных причин, сложившихся за многие годы, эти версии не вызывают доверия - безотносительно конкретного СМИ, автора и поднимаемой темы.
МИК утверждает, что запрет нисколько не затронет желания комментатора остаться инкогнито, поскольку непосредственно на ресурсе он волен выбирать любой никнейм. Но это звучит как минимум странно, поскольку комментатор теперь обязан верифицироваться посредством СМС или ЭЦП на сайте элект­ронного правительства. После чего его данные будут доступны государственным органам. А суть анонимного комментирования применительно к нашей стране была именно в том, чтобы писать отзывы, не связывая их своим именем и занимаемой должностью. Но почему бы всем комментаторам не выйти из тени и, как говорит министр АБАЕВ, говорить любые вещи открыто? Да потому, что подавляющее большинство людей в нашей стране, и особенно это касается госслужащих разных уровней, опасаются последствий своих открытых выступлений. В нашем обществе постепенно сложилась культура поведения, которая однозначно говорит о том, что любой откровенный демарш гражданина грозит ему как минимум аутсайдерством и последующей маргинализацией.
Основной вопрос тут в том, что является реальной ценностью для современного Казахстана - равный доступ к социально значимой информации или стремление государства к ее тотальному регулированию.
Предположим, что некий министр дает интервью о преимуществах здорового образа жизни и неоспоримости семейных ценностей. После чего на сайте, где опубликована статья, появляется комментарий о том, что вообще-то министр беспробудный алкоголик и имеет двух жен, одну из которых недавно избил до полусмерти. Такой комментарий как минимум повод для того, чтобы задать вопрос как самому министру, так и Агентству по делам государственной службы насчет достоверности сказанного. Общество должно знать правду - вроде такой консенсус у нас сейчас касательно общественно важной информации. Но в новых условиях комментарий подобного рода не появится, потому что важной информацией владеют только осведомленные люди, а они будут на крючке поголовной регистрации. Зато ничего не помешает самому члену правительства или сочувствующим ему привлечь ботов, которые начнут петь осанну министру и разоблачать его недоброжелателей. И никто не узнает, что это группа поддержки - данные ведь только у госорганов, никому они их разглашать не собираются.
“Никому” - значит “не тем, кому нужно”. А кому нужно, разоблачат. Как это происходило и происходит с данными граждан, которые пишут жалобы с фото- и видеоподтверждением нарушений ПДД на сайт e-gov, а потом виновники нарушений звонят им и предлагают “разобраться по-хорошему”.
Кстати, о хорошем. Без него тоже не обошлось. Борьба с сетевым экстремизмом - это мировой тренд, все правительства озабочены новой реальностью и пытаются что-то с ней сделать. В этом смысле Казахстан в авангарде мировых тенденций, как США во времена изобретения электричества, когда нужно было как-то законодательно зарегулировать то, что не взвешивалось и не имело облика. Компромисс между свободой слова и сетевой безопасностью - основной вопрос современности, и разные страны отвечают на него по-разному. В Китае, например, с октября 2017 года запрещены комментарии на онлайн-ресурсах без реального имени пользователя. В России с 2018 года граждане обязаны идентифицироваться в мобильных мессенджерах. А в Швеции запрет на анонимные комментарии действует аж с 2011 года, когда власти страны таким образом пытались избежать появления собственного БРЕЙВИКА. Правда, вето весьма условное, если судить по делу “Пихл против Швеции”. Г-н Пихл в прошлом году судился в Европейском суде по правам человека с местной неправительственной организацией. На сайте шведской НПО кто-то разместил анонимный клеветнический комментарий в адрес Пихла, обвинив его в членстве в нацистской партии и наркомании, а Пихл сразу подал в суд на организацию. Что характерно, шведский суд отклонил иск гражданина, и тот обратился в ЕСПЧ. Однако и европейский суд решил, что раз НПО признала ошибку, удалила комментарий и в нем не было призывов к насилию и какой-либо дискриминации, то Пихлу стоит довольствоваться этим, а не требовать возмещения морального ущерба.
Эта история как мини-иллюстрация функционирования открытого общества, в котором важные вопросы решаются посредством общественной дискуссии. Тут важно напомнить, что в свое время сами ведущие шведские СМИ выступили за запрет анонимных комментариев ради общественного блага. В таком поведении нет ничего удивительного, если у СМИ есть уверенность в том, что граждане имеют право на получение информации и отстаивание своей позиции, суды неподкупны, а власть не может напрямую давить на медиаресурсы. В дискуссии рождается истина.
А в нашем случае все запретительные меры похожи на простое закручивание гаек и властный волюнтаризм.
Взять простой пример блокирования президентского требования открытости и прозрачности наших судебных процессов. Да, технические средства трансляции повсеместно установлены. Да, любой судебный процесс подробно освещает гильдия судебных репортеров на своем ресурсе.
Но попробуйте в тиражной газете дать беспристрастный репортаж из зала суда без оценок и выводов, а просто, как в пьесе: Сериков сказал “а”, а Бериков заявил “б”... и судья вынесет официальное предупреждение, и не одно, как было с газетой “Время” в ходе громких процессов в Астане. То есть любой судья может вас спокойно привлечь только за то, что вы не только словом, но и делом решили посодействовать широко пропагандируемой кампании по повышению прозрачности судопроизводства.
В итоге запреты - открытые и скрытые - могут выйти государству боком, а скрытые трещины самые опасные. Потому что невидимые.
Тем более что теперь каналом обратной связи власти с населением, по сути, останется только Фейсбук. То есть американский сайт, расположенный на зарубежных серверах. Но и это еще не самое странное. Самое странное - там не нужно верифицироваться, чтобы оставить комментарий, достаточно любого левого аккаунта с вымышленным именем или вообще без него. Получается, все свободомыслие населения в нашей стране отдается на откуп иностранным интернет-платформам в ущерб местным СМИ. А если учесть, что в стране повально закрываются точки распространения отечественной периодики, то, в принципе, непонятно, как все это согласуется с развитием СМИ, программой “Рухани жаңғыру” и информационной безопасностью, про которую у нас принято так много говорить.
Правда, остается еще один вариант. Возможно, именно на него и рассчитывают чиновники медиаконтроля. Это большой рубильник с надписью “Выключить все”.

Тулеген БАЙТУКЕНОВ, журналист, уроженец Алматинской области, Талгар