Казахом можешь ты не быть

Всякий раз, когда представитель нетитульной нации, проживающий в нашей стране, говорит: “Я - казах!”, возникает вопрос: зачем он это делает?

О проблеме общественного самоопределения этносов внутри Казахстана говорят давно, много и по-всякому. Камень преткновения - запутанность взаимоотношений этнонимов и политонимов. Пример из старины глубокой: в империи Чингисхана слово “монгол” было политонимом, то есть представитель любого племени, политически входящего в структуру монгольского государства, определялся как монгол. Что не мешало ему оставаться кипчаком или уйгуром. Но в эпоху расцвета могущества империи было выгодно идентифицировать себя с доминантной силой: как пишет Александр ЮРЧЕНКО в “Элите монгольской империи”, “термин mongqol приобрел престижные коннотации и превратился в нечто вроде статусного индикатора, обладание которым давало право на пользование определенными “корпоративными привилегиями”.
В современном мире, с поправкой на все исторические изменения, аналогичной статусностью обладают владельцы паспорта гражданина США. И они тоже являются частью политонимической системы “американцы”, сохраняя в разной степени собственную этническую идентичность.
У нас понятия смешались, что порождает смысловые казусы вроде массового отторжения инициативы президента об определении жителей страны как казахстанцев. Хотя это было всего лишь публичное озвучивание позиции, давно закрепленной в Конституции РК, преамбула которой гласит: “Мы, народ Казахстана, объединенный общей исторической судьбой, созидая государственность на исконной казахской земле…” Народ Казахстана = казахстанцы. Это политоним. Земля исконно казахская, а народ, в нынешнее время проживающий на ней, казахстанский.
На бытовом уровне, конечно, все проще. Любой житель Казахстана независимо от этнической принадлежности определяется за рубежом как казах. В свое время гости из СССР тоже повально идентифицировались за границей как русские, хотя собственно русских в какой-нибудь среднеазиатской делегации совсем могло не быть.
Один мой знакомый, часто выезжающий за рубеж, до сих пор любит играть с новыми знакомыми иностранцами в “угадай мелодию”. Подавляющее большинство из них впадает в ступор, узнав, что он считает себя корейцем, хотя родился в Казахстане, а говорит вообще по-русски. Корейцем в их понимании должен быть гражданин Южной Кореи. Ну или КНДР. Житель Казахстана, соответственно, казах.
Но внутри нашей страны “казах” обозначает этническую принадлежность, и ничего более. Поэтому мой приятель казахом себя не считает (хотя не против, если его так называют за рубежом). И в этом его отличие от многих других представителей различных национальностей, которые в последнее время достаточно часто выступают в СМИ и соцсетях, утверждая, что ощущают себя казахами. Таким образом они выражают свое почтение титульной нации и ее традициям, ассоциируют себя с гражданственностью страны и так далее.
На первый взгляд ничего плохого в этом нет, да и общественное одобрение налицо. Так приятно видеть русскую девушку, которая на чистом казахском говорит: “Мен қазақ қызымын!” Сразу умиляет.
Но что если казашка, живущая в России, заявит: “Я русская!”? А казах, проживающий в Китае, скажет, что он вообще-то по миро­ощущению чистокровный хань и рад этому обстоятельству? Однозначно тут же включится национал-патриотический гвалт, и персонажей запишут в национальные предатели, причем - будем откровенны - небезосновательно.
Тогда почему русских или уйгуров, номинативно трансформирующихся в казахов, мы предателями не считаем? Как же их великие традиции и корни предков, память об отцах и дедах?
Так сложились обстоятельства, что подобная мимикрия всего лишь утверждение лояльности к титульному этносу, которую этот этнос всячески поощряет, поскольку этноним “казах” подспудно пытается примерить на себя функции политонима, не являясь таковым по сути. Казах - это название титульной нации Республики Казахстан. Все остальные нации, проживающие на территории страны, казахами не могут быть по определению. Если кто-то пытается назвать себя казахом, то он сигнализирует о смене этнической принадлежности (чего, кстати, нельзя сделать генетически, так что это вдвойне глупо), но не становится при этом большим патриотом или лучшим гражданином, что пытаются доказать сторонники “казахизации” других национальностей.
Возможно, казахстанцы не слишком удачный политоним. Как, например, и татарстанцы. Но другого пока нет. А самое главное, что дело совсем не в названии, а в том содержании, которое сопровождает термин.
Быть американцем - значит иметь соответствующий паспорт и разделять принципы общежития народонаселения США, ключевым из которых является свобода. Быть французом помимо “корочки” означает принятие трех фундаментальных правил существования французского государства и общества: свобода, равенство, братство.
А что значит быть казахом?
Если вычленить всю схоластику, то выяснится, что сигнальным маркером для определения “казахскости” помимо гражданства является знание языка. Какого-то свода ценностей, подразумевающего потенциальное единение народа вокруг себя, не существует. Это, к слову, одна из причин растущей исламизации: религия позволяет чувствовать сопричастность к умме. А поскольку общепринятых ценностей нет, постольку обостряется восприимчивость к популистским вещам, идущим вразрез со здравым смыслом. А ведь русские не будут казахами, даже если сто раз в день говорить “мен қазақпын!”.
“Мен орыспын, бірақ қазақша судаймын”. По-моему, так гораздо лучше звучит.

Тулеген БАЙТУКЕНОВ, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы