Работа на вынос

Казахстанцы, не замеченные в участии в каких-либо более-менее массовых и устойчивых объединениях любого толка, проявили невиданную ментальную консолидацию по выносу депозитов из банков второго уровня. В едином порыве слился народ!  Где же правда, наш разум не разберет.

Казахстанское общество подвержено любым силам, кроме центростремительных: оно делится по языку, социальному статусу, отношению  к существующему политическому строю, макраме и творчеству Олжаса СУЛЕЙМЕНОВА. Если есть малейший повод распасться еще по каким-нибудь признакам, будьте уверены, его используют на все сто процентов - иногда кажется, что в школе по математике нам преподавали только деление.
Собрать относительно многочисленное и постоянное движение в нашем социуме практически невозможно. Точнее, возможно, но исключительно административным ресурсом, что никак нельзя отнести к естественным мотивациям.
Какое-то подобие единства у народа проявляется только во время крупных спортивных побед соотечественников, но так как победы не настолько часты, как хотелось бы, эти проявления единодушия похожи на секс после выхода на пенсию. То есть бывает и такое, но по факту больше заботит давление и артрит.
Проблема давно известная и тысячу раз описанная, причем и в исторической перспективе тоже - общепринятая точка зрения гласит, что казахи всю жизнь страдали от разрозненности, а когда объединились, то смогли показать всем вокруг, где саки зимовали. Позиция очень удобная, поскольку многое объясняет, но даже поверхностное изучение истории дает понять, что именно рецидивирующее размежевание казахского народа помогло сохранить ему, во-первых, территориальность, а во-вторых, многозначительную историю взаимоотношений с такими крутыми соседями, как Россия и Китай. Если бы в свое время землями, занимаемыми казахскими родами, управлял один хан, то вопросы колонизации или аннексирования решились бы гораздо раньше и с неизвестным (для нас) результатом. Но степь всегда была проблемным, стихийным регионом, с кучей центров влияния, и договориться сразу со всеми не представлялось возможным. Одного купил - другой недовольный. Собственно, как и сейчас.
Другое дело, что с феодальных времен сменилось несколько так называемых формаций, и текущая ситуация вроде бы предполагает развитие гражданского общества. А оно, в свою очередь, невозможно без регулярных массовых общественных инициатив. Демократия не творится в индивидуальном порядке.
Но объединяться на более-менее постоянной основе у нас мало кто способен. Во-первых, все друг друга (часто небезосновательно) подозревают в продажности и использовании в своих интересах. Если появилось новое движение в поддержку многоженства или японских памперсов, значит, это кому-то выгодно, кто-то что-то лоббирует.
Во-вторых, многие избегают залезать в любые групповые предприятия в силу укоренившейся опаски получить потом по рогам, даже если дело касается только актуализации вопроса снижения популяции сайгаков.
В-третьих, наши люди просто безынициативны, им лень что-либо делать, а уж во имя таких отстраненных вещей, как общественное благополучие, тем более.
Однако там, где нет организации, люди все равно диалектически объединяются, просто без администрирования. И появляется хаос и паника. Паника - всегда признак неорганизованного сообщества. Она нарастает галлопически, и чем менее продвинутые люди вовлечены в нее, тем она страшнее.
Проблема в том, что у нас народ паникует по любому мало-мальски заметному поводу. Как только появилось сообщение о девальвации, население начало осаждать супермаркеты и топливозаправочные станции. Люди стояли в очереди на заправки по два часа, чтобы сэкономить в результате пару тысяч тенге. Где логика? Логики нет. Ее не бывает в панике.
После атаки на продуктовые магазины там появились таблички в стиле приснопамятных 90-х: “В одни руки не более двух пакетов”. Как не больше двух пакетов?! Значит, продукты действительно заканчиваются?!
А тут посыпались еще SMS с новостями о предполагаемом банкротcтве некоторых банков. Люди из супермаркетов кинулись в банки. Атмосфера наэлектризовалась еще сильнее.
Представляете, что будет в случае, если повод для тревоги появится более весомый, чем пара SMS? Ну, например, случится землетрясение?
Да, в общем, и представлять не надо - в 2011 году просто после прогноза о повторной сейсмической активности бежавшие из Алматы жители закупорили все выездные магистрали. А магистралям, как тут же выяснилось, много не надо для коллапса - сам департамент ЧС признал, что основные “пути отхода” из мегаполиса блокированы рынками и строениями.
По большому счету, известия, вызывающие общественный ажиотаж, - это проверка социума на прочность. И уже который раз выясняется, что прочности никакой нет. Что население подвержено девиантному поведению, что управлять массами власть способна только в условиях штиля, а как долго он еще продлится, никто не знает. Власть, кстати, пресекает любые мирные шествования и вообще собрания именно потому, что понимает: как только людей соберется достаточно много, последствия будут непредсказуемыми. “Наш народ, как толпа, не знает, как себя вести в театре. Не знает, как себя вести в кинотеатре. В мечетях люди не знают, как себя вести в пятничных молитвах. Везде бардак, неорганизованность, не­уважение к тем, кто оказался рядом, незнание неписаных правил поведения и этикета и т.д. С чего вы взяли, что этот наш народ умеет делать мирные митинги протеста? С чего вы решили, что полиция или ОМОН умеет вести себя адекватно в таких ситуациях?” - написал в Фейсбуке аналитик Амирхан ОМАРОВ, и с этим трудно спорить.
Другой вопрос, что с этим делать. Причем тем, кто наверху.
Малообразованное затюканное население - это хорошо, пока пастбища густы и вода спокойна. Когда начинается заваруха, оно же таит в себе огромную опасность, потому что его поведение невозможно предсказать. Оно не будет никого слушать и ничему верить (тем более что неоднократно было обмануто), а станет двигаться стихийно. Куда в итоге вырулит и с какими потерями - одному богу известно.
Единственная возможность как-то предупредить такой сценарий - перестать относиться к народу как к бесправному стаду и начать с ним разговаривать на равных.

Тулеген БАЙТУКЕНОВ, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы