А женюсь - на казашке

Чингиз помогает чинить крышу.

“По фигу, что повсюду ухабы, да и те заплеваны семечками, что везде мусор. Главное, что это РОДИНА!” Вот так отреагировал шестнадцатилетний паренек из Германии на шымкентские реалии. Раньше Чингиз ШЕГЕБАЕВ прилетал в Шымкент на каникулы к апашке и аташке. Однако три года назад выпускник немецкого колледжа решил для себя окончательно: он хочет жить на родной казахской земле. За прошедшее время молодой человек сполна хлебнул прелестей шымкентской жизни и все же не поменял решения связать судьбу с Казахстаном.

Пятилетним мальчонкой попал Чингиз в Германию. Любовь ПАУСТИАН и Тимур ШЕГЕБАЕВ вывезли детей в сытую и спокойную Европу подальше от постперестроечного шымкентского ада. Родители рассчитывали, что Германия станет для Чингиза и Регины родным домом, однако жизнь распорядилась иначе.
- Сколько себя помнил, всегда мечтал вернуться в Казахстан, - говорит Чингиз. - Все каникулы у апашки с аташкой проводил. В Германию всегда с тяжелым сердцем возвращался, а когда окончил колледж в Аугсбурге, сразу же купил билет и рванул в Шымкент.
Первое время Чингизу было туго: ни казахского, ни русского языка толком не знал. Его прекрасный немецкий и сносный английский никто из шымкентской родни и новых друзей не понимал. За четыре месяца упрямец настолько хорошо выучил оба языка, что смог не только запросто со всеми общаться, но даже поступил в колледж.
- Меня удивило, что в Казахстане не все казахи знают родной язык, не говоря уже про другие нации, проживающие здесь, - говорит Чингиз. - В Германии жить, не зная немецкого, просто невозможно.
Но не только языковой нигилизм вызывал поначалу у Чингиза недоумение. Парень искренне не понимал тотального отсутствия пунктуальности, характерного для южан. Юноша, с молоком матери впитавший немецкую педантичность, поначалу выпытывал у бабушки причину национальной расхлябанности и необязательности.
- Первым шоком для внука стала свадьба родственника, - смеется бабушка Зейнеб Мукашевна. - На юге ведь как… Гостей приглашают на 7 вечера, часам к восьми люди собираются, ну а сам той начинается часу в девятом. Чингиз таким шымкентским “обычаем” был тогда просто огорошен. Он и до сих пор поражается необязательности, но уже не воспринимает ее так болезненно… А тои он все равно любит, особенно если их в ауле делают. От души веселится с аульными братьми-сестрами. Тост говорит непременно про любовь к родине и обязательно на четырех языках: казахском, немецком, английском и русском. Нас, стариков, в такие моменты от гордости распирает!
Однако не все было радужно. На первом курсе колледжа старшекурсник “разрисовал” Чингиза так, что бабушка Зейнеб впервые пожалела о решении внука жить в Казахстане. И только после того, как женщина увидела, как ее внук отделал соперника, она поняла, что все опасения напрасны.
- Он тогда моего друга задел, я и заступился за товарища, - вспоминает Чингиз. - Их было трое, нас двое… Я как приехал в Казахстан, занялся боксом, потому взял на себя двоих, а друг дрался один на один. Бились по-настоящему, без поблажек и снисхождения. Один из моих соперников оказался серьезным противником, он боями без правил увлекался… Потом спустя немного времени он извинился. С тех пор ко мне в колледже стали относиться с еще большим уважением.
Эта мальчишеская стычка стала для Чингиза очередным потрясением. Он все никак не мог понять, почему куча сверстников наблюдала за тем, как ребята до изнеможения мутузят друг друга, и ничего не предпринимала. В Германии “зрители” как минимум вызвали бы полицию, а как максимум сами разняли бы драчунов. Это потом Чингиз понял, что таковы неписаные правила шымкентского двора: если дерутся, то один на один, и вмешиваться в разборки пацанов нельзя.
Между прочим, Чингиз до приез­да в Шымкент даже гвоздя в руках не держал. Зато сейчас без него дед как без рук. Внук и огород перекопает, и глину замесит, и самовар раскочегарит, никакой работы не чурается. Правда, ворчит, когда по просьбе апашки приходится чистить вишню-абрикосы для варенья - не мужское это дело. Зато, когда летним вечером за большим столом во дворе дома собирается вся шегебаевская родня, Чингиз аж светится от счастья.
- Такую благодать нигде не найти, - рассуждает парень. - Вокруг темно, сверчки звенят в саду, лампочка над столом, на столе самовар и бабушкины вкусности. Все разговаривают, смеются. Да ради таких вот минут можно все отдать! Я долго думал и понял вот что: в Германии, конечно, комфортнее, а на родной казахской земле душевнее. Вот потому я здесь.
По большому секрету бабушка Зейнеб рассказала, что нередко перед сном Чингиз, лежа в своей комнате, просит ее спеть вместе с ним… гимн Казахстана. Они поют, а у апашки нет-нет, да и задрожит голос. Это старушка с трудом сдерживает слезы счастья за такого “казахского-расказахского” внука.
Но и арийская кровь оставила в характере Чингиза свой отпечаток. Паренек дотошно распланировал свое будущее на ближайшие пятнадцать лет.
- А женюсь я непременно на казашке, и детей будет у нас много, - мечтает Чингиз.

Зауре МИРЗАХОДЖАЕВА, фото автора, Шымкент

11.07.2013