Форменный кризис

В последнее время в армейской среде, правоохранительных органах страны произошел всплеск суицидов. Причем сводят счеты с жизнью как офицеры, так и рядовые. В чем причины этих ЧП? Какие проблемы сегодня беспокоят тех, кто призван обеспечивать безопасность общества? На эти и другие вопросы в интервью газете “Время” ответила практикующий психолог Гульжан АХМЕТОВА (на снимке), 16 лет своей профессиональной деятельности посвятившая службе в органах внутренних дел. Именно под ее руководством с нуля была создана психологическая служба МВД.

- Гульжан Каденовна, так что же такого экстраординарного происходит в среде наших защитников общества, стражей правопорядка, что толкает их на самоубийство? Причем в последнее время страну потрясли самострелы далеко не “зеленых” военнослужащих...
- Кризисные периоды случаются в жизни каждого человека - в семье, карьере, кто-то переоценивает обстоятельства своей жизни. Вот у людей предпенсионного возраста на закате карьеры часто бывают срывы из-за мысли, что очень скоро они станут никому не нужны. Более четверти века человек работал по 14-16 часов в сутки и в одночасье должен остаться не у дел.
Сегодня в органы внутренних дел приходит служить поколение 90-х, дети периода перестроек, в том числе и те, кто недополучил родительской любви, когда большинство взрослого населения было озабочено прежде всего вопросами заработка, пропитания и обеспечения семьи. Добавьте к этому духовный и нравственный кризис, отсутствие идеологии, что всегда характерно для переломных моментов любого общества. Одним словом, мы сталкиваемся с поколением психологически неподготовленных и эмоционально незрелых людей со слабой внут­ренней устойчивостью.
Эти факторы сыграли свою решающую роль в динамике само­убийств в силовых структурах.
К слову, впервые всплеск суицидов среди сотрудников полиции, в частности в подразделениях охраны, произошел в середине 1990-х годов. Время, повторюсь, было сложное: сначала безрезультатная перестройка общества, которая не в последнюю очередь коснулась правоохранительных органов, затем финансовый и жилищный кризис. А тут сотрудники охраны, находящиеся длительное время на постах в одиночку и с оружием...
Вот тогда-то всерьез и задумались над решением психологических проблем и в результате создали команды психологов в системе ОВД. У истоков этого нововведения в 1995 году стоял генерал-майор милиции Виктор КАН, в то время возглавлявший департамент государственной службы охраны МВД республики. Работа инспекторов-психологов в подразделениях охраны помогла снять психоэмоциональное напряжение их сотрудников, заметно снизила количество суицидов. А в 2000 году были введены психологи по работе с личным составом, в том числе для того, чтобы повысить готовность полицейских к экстремальной ситуации.
Но тут столкнулись с проблемой нехватки профессиональных психологов для работы в ОВД, в стране тогда не было профильных учебных заведений по подготовке таких специалистов. Пришлось на ходу переучивать гражданских психологов.
- Какая отличительная особенность в работе психолога, имеющего дело с сотрудниками силовых органов?
- Во-первых, гражданские психологи обычно имеют дело с уже возникшими проблемами людей. Во-вторых, к ним граждане обращаются за помощью сами. А мы не можем ждать, когда у того или иного сотрудника обострятся психологические проблемы: нервный срыв у вооруженного человека может обернуться трагедией. То есть наша задача, если можно так выразиться, - работать на опережение: нужно заблаговременно увидеть первые признаки психологического неблагополучия и принять необходимые меры.
Первоначально к нашей работе сотрудники относились с большим недоверием и опаской. Некоторые воспринимали меня не как психолога, а как психиатра. Постоянно приходилось слышать недоуменное “Зачем это?!”. Отказывались приходить на консультации, когда командиры направляли их ко мне. Так и говорили: “Я что, псих? У меня все нормально и в душе, и в семье”. Боялись сказать лишнее: а вдруг я доложу руководству об их проблемах? Доверие приходилось буквально завоевывать, потом уже сами приходили, приводили членов своих семей.
- С какими проблемами психологи сталкиваются чаще всего в военизированных структурах?
- Очень много проблем, связанных со спецификой работы. Вот типичный случай: после суточного напряженного дежурства мужчина приходит домой измотанный, уставший, а там ревнивая жена чемодан ему собрала - уходи, мол... Часто случаются ссоры на бытовой почве. В большинстве своем сотрудники сталкиваются с жилищными проблемами, живут в съемных квартирах. Невысокая зарплата, отсюда постоянная напряженность и вечная проблема, как свести концы с концами, чтобы обеспечить свои семьи. Классическая проблема отцов и детей. Неразделенная любовь - в полиции много молодых ребят. Измена супруги. В общем, все, как на гражданке, только в более обостренном виде, что ли. Порой приходится заставлять сотрудника выговориться, раскрыться, чтобы нащупать правильный вариант решения его проблемы. Если надо,
приглашаем на беседы членов семей.
Хочу особо отметить, что многое зависит от того, как примут в под­разделении молодого, начинающего сотрудника.
- Скажите, а много ли среди полицейских скрытых алкоголиков, которые на работе вроде бы держатся, а дома на стакане сидят?
- С такой статистикой я не сталкивалась. И потом - со склонными к злоупотреблению спиртным и другим нарушениям служебно-воинской дисциплины занимается инспекция по личному составу.
В противовес бутылочной форме снятия напряжения я предложила создавать комнаты для психоэмоциональной релаксации со специальным оборудованием - аудиовизуальными стимуляторами.
Надеюсь, со временем статус психолога в ОВД будет только повышаться. Ни в коем случае нельзя разрушать то, что создавалось годами. Тем более когда есть результаты. Правоохранительная система Казахстана никогда не входила в число самых суицидально активных по мировому перечню, за последние пять лет мы и вовсе добились того, что в системе МВД практически не было служебных суицидов, а два десятка бытовых случаев в год на 100-тысячную армию личного состава нельзя расценивать как бездействие штатных психологов.

Александра АЛЁХОВА, фото Тимура БАТЫРШИНА, Алматы