Процессуальное крушение

Шикарный подарок преподнес Казыбекбийский райсуд Караганды фигурантам громкого уголовного дела о коррупции в Прибалхашье. В связке подсудимых, напомним, переплелись не только соприкасавшиеся с тендерными лотами чиновники и бизнесмены, но и сотрудники антикоррупционной службы. По версии следствия, все они пытались действовать во вред государству ради личных выгод. Однако растянувшийся на год суд признал всю эту компанию невиновной. Главной причиной тому послужили процессуальные нарушения. И вроде отрадно, что Фемида перестала бояться выносить оправдательные вердикты, но по всем ли без исключений делам она проявляет такую принципиальность?

Впервые мы поделились подробностями этой сложно закрученной истории позапрошлым летом. Сама же завязка произошла еще раньше, в 2016-2017 годах. По крайней мере, именно тогда к происходившим в Прибалхашье подозрительным процессам проявили интерес сотрудники межведомственной следственно-оперативной группы (МСОГ) управления внутренней безопасности (УВБ), действовавшего в то время Нацбюро по противодействию коррупции и департамента Комитета нацбезопасности по Карагандинской области. По мнению правоохранителей, целая плеяда местных чиновников и бизнесменов отщипывала немалые суммы из средств, которые выделялись из бюджета на реализацию нескольких проектов.

В частности, к сыщикам поступили некие сведения о подозрительных финансовых схемах в Приозерске, возникших при реконструкции комплекса очистки воды на водозаборе №2. В этот объект государство по программе “Ақ-бұлақ” инвестировало 1 млрд 154 млн 663 тыс. тенге. В декабре 2014 года его приняли в эксплуатацию, но спустя три года выяснилось, что работники из сектора ЖКХ местного акимата перечислили подрядчику лишние деньги, поскольку часть работ оказалась невыполненной.

Мутные события наблюдались и в Балхаше, где коммунальное госпредприятие “Су Жылу Транс” заключило более 30 госзакупочных договоров с местным ИП на выполнение энергоаудита насос­ных станций и котельных в микрорайоне “Конырат” и поселке Саяк на сумму 6,6 млн тенге. Возникали большие сомнения, что эти энергоизмерения проводились. К тому же оказалось, что тендер прошел способом из одного источника, хотя подобные работы считаются однородными и на подвиды не разделяются. Сей факт установил госаудитор, в своей экспертизе отметив, что деньги подрядчику были перечислены необоснованно.

Между тем “Су Жылу Транс” устроило тендер еще и на проведение земельно-кадастровых работ по теплосетям. В объявлении КГП значилось, что оно готово выделить более 9 млн тенге на это важное дело. И неожиданно нашлась фирма, которая так сбила цену, что конкуренты попросту отвалились - “добрые” бизнесмены согласились сделать работу за 5,4 млн. А чуть позже разыгрался стандартный сценарий: “Су Жылу Транс” заключило с победителем дополнительное соглашение, подсыпав сверху почти 3,6 млн тенге. Кстати, в этом случае эксперты тоже сочли, что далеко не все работы проводились реально. По их подсчетам, общая сумма необоснованно перечисленных из КГП средств составила 5,4 млн (см. “Прибалхашский спрут” и “Служба самому себе”, “Время” от 13.7.2019 г. и 30.1.2021 г.).

А теперь перейдем к самому интересному. Оперативную информацию о возможных хищениях КНБ представил прокуратуре, а та переправила ее в межрайонный отдел по противодействию коррупции (МОПК) по Балхашскому региону, руководил которым Орал АХМЕТОВ. Вот только реакция из этого ведомства последовала не вполне понятная. Более того, Ахметов вскоре после этого сам угодил в разряд подозреваемых.

Позиция УВБ антикора и ка­энбэшников была такой. В МОПК было заведено дело оперативного учета, которым занималась оперативная сотрудница, впоследствии уволившаяся и якобы не оставившая после себя никаких материалов. Затем дело попало в руки опера Олжаса АМЕТБЕКОВА. По поручению шефа он вместе с неофициально (оказывается, так можно) привлеченным экспертом-строителем выезжал на объект реконструкции комплекса водозабора №2, и тот подтвердил, что завышение объемов работ, что называется, налицо. Позднее у этого эксперта обнаружат таблицу, в которой были обозначены приблизительные результаты нарушений на сумму 31 млн тенге.

Эту бумагу, как считают сыщики, Ахметов использовал в качестве козыря при разговоре с директором подрядной организации “Гранд Курылыс” Сейтказы ЗЕЙНЕГАЗИЕВЫМ на встрече в балхашском кафе “Улыбка”. А что? Разве борец с коррупцией не имеет права устроить ужин в честь знакомства с бизнесменом, подозреваемым в вероятных хищениях? На рандеву, кстати, присутствовал и заместитель акима Приозерска Дастан САДЕНОВ. Примечательно, что именно он выступил посредником знакомства. По мнению следствия, тогда предпринимателю предложили решить проблемный вопрос. За руку на возможной взятке никого не поймали, зафиксировали лишь факт, что после ужина Зейнегазиев сел в машину оперсотрудника МОПК БИЛЕШОВА (этот подчиненный Ахметова и доставил в “Улыбку” бизнесмена и чиновника).

А вскоре после этой встречи появился подписанный рукой Орала Ахметова рапорт о прекращении дела оперативного учета. В его основу легла, как уверено следствие, фиктивная строительная экспертиза об отсутствии нарушений, вложенная в материалы упомянутым выше оперативником Аметбековым. Между тем косяки у “Гранд Курылыс”, конечно же, имелись. Другая экспертиза насчитала чуть более 3 млн тенге необоснованно израсходованных бюджетных средств.

Удивительно, но опер по фамилии Билешов оказался замешанным и в истории с земельно-кадастровыми закупками “Су Жылу Транс”. Версия следствия гласит, что бывший сотрудник балхашского отделения научно-производственного центра земельного кадастра (НПЦзем) Ислам САРДАРБЕКОВ после увольнения решил заняться бизнесом и зарегистрировал предприятие на имя своего приятеля. А потом через своего знакомого Оналбека МАДИГАЛИЕВА, трудившегося в секторе кадровой и организационной работы балхашского отдела ЖКХ, пытался договориться с директором “Су Жылу Транс” Бейсимбеком САРМАНТАЕВЫМ о победе в тендере.

По материалам уголовного дела, Мадигалиев обратился к своему другу из МОПК Оралу Ахметову, чтобы тот повлиял на руководителя коммунального предприятия. И, как посчитали сыщики, Ахметов направил к Сармантаеву подчиненного Билешова с посланием о том, что борцы с коррупцией закроют глаза на подозрительные сделки с фирмой по энергоаудиту, а Сармантаев подпишет акты выполненных земельно-кадастровых работ для фирмы Сардарбекова.

В общем, дело со всеми его хитросплетениями получилось сложным. Сотрудников МОПК в итоге обвинили в злоупотреблении полномочиями, превышении власти и фальсификации доказательств, чиновникам же вменили подстрекательство к мошенничеству, халатность и зло­употребление полномочиями, а предпринимателям предстояло ответить только за мошенничество. В суде разбирательства растянулись на целый год. Попробуй теперь скажи, что не тщательно каждая деталь изучалась. А результат получился на радость всем подсудимым - полное оправдание с правом на реабилитацию!

Самой главной причиной для этого, пожалуй, стали процессуальные нарушения, заключавшиеся в том, что орган уголовного преследования… необоснованно регистрировал отдельные дела (позднее слившиеся в одно дело) в единой базе досудебных расследований. По закону нельзя предъявлять к кому-либо претензии, если перед началом расследования не была установлена сумма причиненного ущерба или сделки не были признаны недействительными, мнимыми, притворными. А этот самый ущерб, как оказалось, высчитывался уже во время следствия, поэтому собранные доказательства были признаны недопустимыми.

В пересечениях сотрудников МОПК с чиновниками и предпринимателями суд не нашел криминальных зацепок. По мнению Фемиды, спецмероприятия сыщиков лишь установили связь между фигурантами истории, однако подтверждений их преступной деятельности не отразили. Тем более что у подсудимых и свидетелей имелись свои объяснения. Например, выезжавший с оперативником Аметбековым на водозабор №2 эксперт заявил, что сыщики изъяли в его компьютере вовсе не список допущенных “Гранд Курылыс” нарушений, а сведения совсем по другому объекту. По словам спеца, эта бумага была лишь ничего не значащим образцом. Разумеется, бизнесмен Зейнегазиев тоже отрицал, что руководитель МОПК Ахметов принуждал его к даче взятки. А в машину опера Билешова после ужина в “Улыбке” он садился для того, чтобы посмотреть, как крепится детское автокресло. И сопровождавший его на встрече акиматчик Саденов не смог припомнить разговоров о чем-то противоправном. Руководителя “Су Жылу Транс” также никто не принуждал подписывать акты выполненных работ по энергоаудиту и земельно-кадастровым работам. А визиты к нему борцов с коррупцией объяснялись их неравнодушием к трудностям представителей бизнеса.

Из показаний Орала Ахметова: “…Поступила информация о том, что “Су Жылу Транс” не выплачивает денежные средства по выполненным объемам работ и препятствует развитию малого и среднего бизнеса, по защите которого еженедельно отчитывались вышестоящему руководству. Билешову дано поручение об уточнении данной информации. В последующем выяснено, что по земельно-кадастровым работам подписаны акты об их исполнении, однако выплата не производилась ввиду отсутствия на тот период времени денежных средств, при поступлении которых будет произведена оплата...”.

Весьма отрадно, что суд при таких обстоятельствах и показаниях решил, что все достойные люди, оказавшиеся на скамье подсудимых, ни в чем не виновны. Хотя госэксперты и правоохранители выявили фолы в действиях фигурантов. Но раз следствие и сторона гособвинения допустили процессуальные нарушения, то их как бы теперь и нет. И команда защитников, конечно, тоже молодцы - сумели развалить дело.

Неужели наше правосудие наконец перестало быть сугубо карательным? Может быть, и так. Вот только смущает, что оправдательные приговоры выносятся в основном по каким-то громким делам или случаям, где фигурируют крупные денежные суммы.

Между тем практически ничего не слышно о подобном гуманном отношении к простым гражданам. Полагаете, в их делах нет процессуальных нарушений? Да предостаточно! Идеально собранных материалов практически не бывает, всегда выплывают какие-то огрехи. Только Фемида нередко избирает иную формулировку, мол, допущенные нарушения не влияют на суть обвинения, которое подтверждается добытыми следствием доказательствами. Не выходит ли так, что дотошное следование букве закона в судах распространяется лишь на избранных, обличенных властью и обеспеченных граждан? И насколько справедливо, что при фактическом наличии преступления его перестают считать таковым из-за неправильного оформления бумаг?

Ирина МОСКОВКА, Караганда