Под прессом допроса

Вначале показания дал сам подсудимый, который, напомним, вину категорически отрицает (см. “По 10 000. Но не каждому”, “Время” от 13.4.2019 г.).

По словам Серикбола Мусинова, в период, когда прокурор города назначил проверку деятельности управления здравоохранения, он находился в отпуске. О ее проведении он узнал только 22 августа прошлого года, однако с проверяющими не встречался, так как не хотел вмешиваться в их работу, к тому же все время был занят. С 13 по 15 сентября Мусинов, по его словам, был в командировке в столице, а 16 сентября узнал о том, что прокуроры вымогают у его подчиненных взятку за положительный результат проверки.

- 16 сентября, в воскресный день, я вышел на работу, - рассказал экс-руководитель горздрава. - Днем ко мне в кабинет зашла руководитель отдела лекарственного обеспечения Жанара БОРАНБАЕВА и сообщила, что проверка завершается (срок, говорит, истек 14-го числа), но справки о результатах нет, однако сотрудники прокуратуры требуют с нее деньги за положительные результаты по проверке за 2016-2018 годы: по 10 000 долларов за 2016-2017 годы и 5000 - за 2018-й.

Тогда же я сказал ей, что если имеет место вымогательство взятки со стороны проверяющих, то все необходимо решать законным, правовым путем. Я был уверен, что в период моей работы никаких нарушений быть не могло. А в случае наличия нарушений за 2016-2017 годы я попросил Боранбаеву поставить в известность бывшего руководителя управления здравоохранения Валихана АХМЕТОВА о проводимой проверке, чтобы он при необходимости доказывал правильность в период своей работы. На этом вопрос был закрыт.

- 17 сентября, - продолжил подсудимый, - ко мне в кабинет зашел Баглан СЕРИКБАЕВ и доложил о проводимой проверке и вымогательстве взятки. Серикбаев сказал, что за 2018 год требуют 5000 долларов. Я ему поручил отработать справку и доказывать легитимность всех принятых решений, в том числе за 2018 год. Каких-либо поручений, связанных с дачей взятки, я не давал.

19 сентября Серикбаев сообщил Мусинову, что с ним хочет встретиться старший группы проверяющих прокуроров по имени Галымжан (на самом деле это был законспирированный сотрудник антикоррупционной службы МАМЫШЕВ). Мусинов отказался по причине занятости, однако во второй половине дня к нему в кабинет зашел Серикбаев с каким-то мужчиной, оказавшимся тем самым Галымжаном. Он показал Мусинову бумагу с предварительными результатами проверки, правда, без подписи, печати и номера. При этом он ни словом не обмолвился о вознаграждении, и Мусинов успокоился.

В тот же день вечером, когда глава горздрава подъехал к гор­акимату, к нему подошел запыхавшийся Галымжан.

- Я спешил, разговор был на ходу. Галымжан говорил про какие-то 20, 25 или 15 тысяч и про Жанар... Я сказал: ничего не знаю, вас не знаю. Даже в конце выразился нецензурно.

На выходе из акимата к Серикболу Мусинову подошли сотрудники антикоррупционного ведомства, которые повезли его вначале в управление здравоохранения, а затем к нему домой. И там и там был произведен обыск, но ничего изъято не было. Затем около 22 часов его привезли в здание алматинского департамента Нацбюро по противодействию коррупции.

- Там на меня оказывали давление, - утверждает Мусинов. - Неоднократно при мне сотрудники говорили, что закроют.

После полуночи, по словам Мусинова, ему стало плохо. Поэтому начавшийся около половины первого ночи допрос (допрашивали его на тот момент в качестве свидетеля) он помнит смутно, однако уверен, что не признавался в совершении преступления.

- Я просто сказал, что раз мои подчиненные дали взятку, то я считаю себя отчасти виноватым, - пояснил подсудимый.

После допроса главу горздрава отпустили домой, а утром его экст­ренно госпитализировали. Через два дня Мусинову сделали операцию на сердце, а затем удалили желчный пузырь. Из больницы он вышел только 9 октября и тогда же узнал, что он уже не свидетель, а подозреваемый. А уголовное дело в отношении Боранбаевой и Серикбаева было прекращено в связи с их деятельным раскаянием и помощью следствию.

Вчера же в суде показания дали Баглан Серикбаев и Жанара Боранбаева.

Мадина АИМБЕТОВА, фото Романа ЕГОРОВА, Алматы