Великий имитатор

Похоже, те, кто с самого начала утверждал, что в печально знаменитом “хоргосском деле” нет ни плохих, ни хороших, оказались правы. В прошлой “толстушке” мы рассказали о том, как Агент Саныч (он же Бетон), ныне помещенный под домашний арест по подозрению в причастности к убийству таможенника Медета ЖАМАШЕВА, вдохновенно сливал тогдашнему заместителю председателя КНБ Госману АМРИНУ своих кураторов из финансовой полиции (см. “Кто смел, тот и сел?”, “Время” от 20.7.2017 г.). И, как теперь выясняется, Талгат Махатов не лукавил... 

В распоряжении редакции оказались копии некоторых документов, не только проливающих свет на “хоргосское дело”, но и приоткрывающих завесу тайны над так называемым делом оперативной проверки (ДОП) “Караванщики”. Напомним: инициаторами “караванщиков” в свое время выступили начальник департамента республиканского КНБ Талгат ЖАКАЕВ и начальник управления этой же спецслужбы Ирлан АБДРАХМАНОВ (ныне оба отбывают наказание по “хоргосскому делу”). Как выяснилось, сотрудники финансовой полиции взяли в разработку известных контрабандистов Талгата КАЙРБАЕВА и Болата ОТАРБАЕВА еще в декабре 2009 года. Однако почти полтора года финполовцы особого рвения не проявляли, хотя, имитируя преступную деятельность, некоторые борцы с коррупцией позволяли фирмам Кайрбаева перемещать через таможенные границы страны грузовики с контрабандой.
В материалах “хоргосского дела” имеется заключение аудиторской проверки, в котором черным по белому написано: на компании Кайрбаева было оформлено 8488 грузовых таможенных деклараций (ГТД). В частности, речь идет о том, что с каждой фуры с контрабандой казна недосчитывалась от 1,5 до 2 миллионов тенге обязательных таможенных и налоговых платежей. Даже если брать по минималке, то в бюджет с декабря 2009 по апрель 2011 года не поступили 12,7 миллиарда тенге! И только 27 апреля 2011 года началась раскрутка “хоргосского дела”: в этот день финполовцы задержали 26 грузовиков с товаром. В это же время активизировался агент Саныч, внедренный сотрудниками финпола в окружение контрабандистов.
Первым его клиентом стал некий Даурен УМИРБЕКОВ. Он привозил товар из Поднебесной, но оформление груза решил доверить людям Кайрбаева: у того были весьма тесные связи с руководителями различных таможенных структур. В свою очередь Махатов взялся выступить посредником - отвозить лидеру преступного сообщества контрабандистов Кайрбаеву по 24 тысячи “зеленых” за каждый грузовик. 21 сентября 2010 года Махатов встретился с Умирбековым и получил от него 75 тысяч долларов за оформление трех фур с ширпотребом (комитетчики, которые на тот момент записали его разговор с Умирбековым, пасли Саныча в рамках дела “Караванщики”). А вот сам Бетон этот факт документировать не стал, хотя был обязан это сделать в рамках имитации преступной деятельности. Спустя неделю он получил еще 72 тысячи долларов, позже - 196 тысяч и еще 120 000. В общей сложности Умирбеков передал Махатову 463 тысячи баксов для Кайрбаева. Сами встречи с контрабандистами Саныч исправно фиксировал на специальную аппаратуру, кроме… момента передачи денег. Когда на судебных заседаниях по “хоргосскому делу” этот вопрос всплыл, Махатов в свое оправдание заявил: мол, он был вынужден, минуя своих финполовских бастыков, сразу же отвозить пачки баксов Кайрбаеву. Спрашивается: в чем же тогда заключалась “имитация преступной деятельности”? По идее, агент, получив деньги, был обязан отвезти их в офис финпола, где сотрудники должны были переписать номера, снять с купюр копии и пометить их специальным порошком: его следы сразу изобличили бы главаря контрабандистов. Справедливости ради отметим: часть полученного за провоз и последующее оформление контрабанды Бетон все же довозил до “центра”. К примеру, 10 ноября 2010 года Махатов выдал финполовцам 144 тысячи долларов, полученные от Умирбекова за оформление шести фур. Сотрудник финпола Кенжебай ЖУМАБЕКОВ деньги оприходовал и вернул агенту, чтобы тот отвез Кайрбаеву. И хотя Саныч уверял, что деньги доставил по назначению, документальной фиксации этого почему-то в деле нет. Зато есть шесть протоколов о получении Махатовым от Умирбекова в общей сложности 1 043 000 долларов. Примерно в это же время в рамках ДОП “Караванщики” задокументированы факты получения Махатовым от таможенника Жамашева 200 тысяч “зеленых”. Кроме того, бравый агент Саныч получил еще 200 тысяч долларов от алматинского предпринимателя за то, чтобы финансовая полиция южной столицы закрыла глаза на семь грузовиков, задержанных с контрабандой 28 - 30 марта 2011 года…
К слову, год спустя часть материалов дела “Караванщики” рассекретили и передали в Генеральную прокуратуру. В частности, речь идет о расшифровках разговоров между Санычем и внедренным по делу “караванщиков” агентом КНБ под оперативным псевдонимом Орик. Во время одной из таких встреч Саныч хвастается Орику, что в ходе оперативной разработки ОПС Кайр­баева - Отарбаева он собрал порядка 13 миллионов долларов. Далее разговор идет о том, что Саныч половину полученных денег отдает сотруднику финансовой полиции по имени Макс. Узнав об этом уже в камере следственного изолятора, Ирлан Абдрахманов написал заявление в Генпрокуратуру с просьбой привлечь к уголовной ответственности Талгата Махатова и еще нескольких финполовцев - фигурантов ДОП “Караванщики”. По словам Абдрахманова, иной возможности довести до логического завершения это дело (“Караванщики”) у него не было: он и второй разработчик Жакаев к тому времени были арестованы по “хоргосскому делу” и чалились в алматинском СИЗО.
Заявлением Абдрахманова занимался специальный прокурор Генпрокуратуры советник юстиции А. АДАЙ. Он вызвал на допрос Талгата Махатова, который поведал историю о своей героической роли в изобличении организованного преступного сообщества контрабандистов и покровительствовавших им высокопоставленных чекистов и таможенников.
Из допроса Талгата Махатова
“В апреле 2011 года началась крупномасштабная операция органов финансовой полиции по документированию ОПС, занимавшегося контрабандным ввозом товаров из КНР в РК. В отношении многих лиц, в том числе должностных лиц правоохранительных и специальных органов, было возбуждено уголовное дело. Все подробности моего участия в спецоперации имеются в уголовном деле (“хоргосском”), которые рассказать не могу - все проводилось строго в конфиденциальном режиме. Считаю, что все мои действия были направлены исключительно на оказание помощи органам финансовой полиции в ликвидации преступной группировки. Все деньги, полученные от членов ОПС, я незамедлительно передавал в финансовую полицию, и это документировалось соответствующим образом...”
В своем постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела г-н Адай пишет о том, что проверить законность оперативных разработок Абдрахманова по документированию деятельности преступной группы Кайрбаева и Отарбаева, а также Махатова и бывшего начальника финполиции Алматы Максата ДУЙСЕНОВА он не имеет возможности. И называет причину: мол, еще 28 февраля 2012 года он запросил из КНБ материалы дела “Караванщики”, но комитетчики эти документы так и не предоставили. Поэтому 20 апреля 2012 года советник юстиции Адай подписал отказное постановление. Однако адвокаты Абдрахманова выяснили весьма любопытную деталь: интересующие Адая материалы после снятия грифа “Совершенно секретно” из КНБ все-таки были направлены в Генеральную прокуратуру.
Из жалобы адвокатов Абдрахманова генпрокурору А. ДАУЛБАЕВУ
“Основанием для отказа в возбуждении уголовного дела по заявлению И. Абдрахманова явилось то, что в следственную группу Генеральной прокуратуры не поступили запрашиваемые из КНБ материалы. Однако согласно письму начальника следственного департамента КНБ генерал-майора М. КОЛКОБАЕВА указанные материалы были направлены в ГП РК. Отказ в возбуждении уголовного дела в отношении Т. Махатова и М. Дуйсенова является необоснованным и преждевременным. С учетом поступивших из КНБ материалов просим провести тщательную и объективную проверку обстоятельств, изложенных в заявлении Абдрахманова...”
Возникают закономерные вопросы: если материалы “караванщиков” были переданы в Генпрокуратуру, то что же помешало г-ну Адаю изучить их и только после этого принять свое процессуальное решение? Почему спецпрокурор не стал проводить очных ставок между Махатовым и Абдрахмановым, чтобы выяснить, кто из них говорит правду? Однако он выносит свое отказное постановление 20 апреля - аккурат на следующий день после того, как комитетчики передали в Генпрокуратуру материалы “караванщиков”. Есть и другие вопросы на засыпку. Например, такой: что помешало тогдашнему генпрокурору Асхату Даулбаеву или самому Адаю ответить на жалобы защиты Абдрахманова. За них это пришлось сделать тогдашнему первому заместителю прокурора Алматы Тимуру СУЛЕЙМЕНОВУ. В ответе, датированном 17 июля 2012 года, г-н Сулейменов помимо прочего написал: материалы, поступившие из КНБ в отношении Махатова и Дуйсенова, в настоящее время изучаются следственной группой. И по результатам этого изучения будет дана правовая оценка законности действий специального прокурора Адая.
Возможно, новое руководство главного надзорного органа страны под другим углом посмотрит на материалы ДОП “Караванщики”. Ведь задокументированные в них сведения красноречиво свидетельствуют о том, что рядом с громко осужденными по “хоргосскому делу” высокопоставленными комитетчиками и таможенниками зону должны топтать и те, кто якобы имитировал преступную деятельность, а фактически преступно кормился на “Хоргосе”. Вот только сядут ли все, кто должен сидеть? Вопрос, конечно, интересный…

Тохнияз КУЧУКОВ, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы