Под колпаком антидопинга

Срок дисквалификации спортсменов, пойманных на употреблении допинга, будет увеличен от двух до четырех лет. Такое жесткое решение принял конгресс Всемирного антидопингового агентства (WADA), прошедший в ЮАР. И хотя новый антидопинговый кодекс вступит в силу не ранее 1 января 2015 года, WADA уже обязало все антидопинговые организации мира тщательно собирать информацию и расследовать малейшие подозрения в употреблении допинга. Не последнее место в поимке “доперов” отведено и Национальному антидопинговому центру Казахстана.

- Многочисленные допинговые скандалы, которые буквально перевернули олимпийское движение, говорят о том, что два года дисквалификации уже не пугают спорт­сменов, - считает директор этого центра Майра БАКАШЕВА (на снимке). - Вот WADA и вынуждено ужесточать правила. Вы, наверное, в курсе, как знаменитый американский велогонщик Лэнс АРМСТРОНГ в течение пятнадцати лет дурачил все мировое сообщество. И самое страшное то, что он обманывал людей, которые ему рукоплескали, восхищались им! А теперь они ощущают полное разочарование в своем кумире. Понятно, что общество не прощает таких обманов. Поэтому Армстронг получил пожизненную дисквалификацию. Кроме того, в новой редакции кодекса есть поправки, вводящие наказание для причастного к допингу так называемого персонала поддержки спортсменов: тренеров, врачей, массажистов. Они тоже должны выполнять антидопинговые правила. Поэтому наш центр сейчас активно занимается не только допинг-контролем, но и допинг-образованием. Это тоже очень важно.
- У Национального антидопингового центра партнерские отношения с WADA или вы этой организации полностью подчиняетесь?
- Мы живем и работаем по кодексу WADA. Но они не имеют права вмешиваться в наши внутренние дела. Можно сказать, что у нас партнерские отношения, как и с другими ведущими антидопинговыми агентствами: американским, английским, японским, корейским, китайским. Они делятся с нами опытом, приглашают на семинары. Ведь учебников по этой теме нет. Все здесь развивается очень быстро. К примеру, во всем мире уже ввели биологический паспорт крови. С его помощью можно прийти к заключению, что атлет, допинг-проба которого показала отрицательный результат, все же применял какие-то запрещенные методы. Китайское антидопинговое агентство таким способом в 2013 году поймало двадцать своих спортсменов - участников Всекитайских игр. У них с этим очень строго. В том числе и наказание. Сейчас взять анализ мочи у группы, скажем, дзюдоистов или легкоатлетов и сказать, что все у них нормально, уже недостаточно. Мы должны находить новые интеллектуальные методы борьбы с мошенниками, или, как мы их называем, читерами, чтобы поймать их на любом этапе.
- С WADA все понятно: оно заинтересовано в поимке как можно большего количества спортсменов, употребляющих допинг. Но ведь ваш антидопинговый центр является подраз­делением Агентства по делам спорта и физкультуры Казахстана. Разве нам выгодно, чтобы имена казахстанских атлетов светились в “черном списке”? Вы, вообще, на чьей стороне?
- Правильный вопрос. Одним из условий существования антидопинговых организаций в стране является их полная независимость. При этом государство должно находить методы и способы их финансирования. Поэтому и была создана Международная конвенция по борьбе с допингом. Каждой стране - участнице олимпийского движения было рекомендовано ее подписать. Если государство этого не делает, значит, оно поддерживает доперов - обманщиков - и противостоит олимпийскому движению. А поскольку Казахстан является признанным лидером олимпийского движения и имеет большие амбиции на проведение Олимпиады, то просто не может не поддерживать принципы борьбы с допингом в спорте. Поэтому все анализы, полученные в нашей антидопинговой лаборатории, моментально поступают в WADA, международные федерации и Национальный антидопинговый центр. Так что скрыть ничего невозможно. Да, неприятно, когда наши спорт-смены попадаются на допинге. Но если даже, скажем, мы будем их дома покрывать, не выдавать и не наказывать, то рано или поздно они все равно попадутся. Ведь они являются постоянными участниками международных стартов.
- А что случилось с нашими девятью тяжелоатлетами, пойманными недавно на допинге? Они утверждают, что ничего запрещенного не применяли. Тем более что незадолго до соревнований их всех дома проверяли и ничего не нашли…
- Трудно сказать, что явилось причиной обнаружения допинга у наших штангистов. Никто ведь не знает, что они ели накануне соревнований, уже после домашнего допинг-контроля. Откуда появилось в организме спортсмена запрещенное вещество? Ну, во-первых, атлеты прекрасно знали, что у них на международных соревнованиях будут брать допинг-пробы. Значит, не в их интересах было применять допинг. Этот вопрос отпадает. Второе. Допинг может попасть в организм человека при использовании биологически активных веществ, добавок, витаминов, необходимых ему для восстановления. И наконец, третье. Где гарантия, что мясо, которое ели наши тяжелоатлеты, не было заражено анаболическими стероидами? Не секрет, что перед забоем животных прикармливают анаболиками. Главное, чтобы мяса было побольше, чтобы продать его подороже. А последствия никого не волнуют. Не случайно Всемирное антидопинговое агентство настоятельно рекомендует спортсменам, особенно выезжающим в Мексику и Китай, не питаться там мясом, налегая больше на птицу и рыбу. Стоит бояться, в принципе, всего.
- Есть такое мнение, что все спортсмены применяют допинг, да не все попадаются, а только те, на кого положила глаз международная федерация. Скажем, последние успехи казахстанских тяжелоатлетов у многих вызывают раздражение.
- Естественно, что после такого фурора, какой случился у казахстанских штангистов в Лондоне, Международная федерация тяжелой атлетики стала более тщательно следить за нашими атлетами. Соответственно, все спортсмены, члены федерации и руководители нашего спорта должны быть готовы к этому. Всегда так: проверяют либо отличников, либо двоечников.
- Александр ЗАЙЧИКОВ и Александра АБОРНЕВА были дисквалифицированы после допинг-контроля на чемпионате Азии в Астане. Значит, пробы у них брали наши допинг-офицеры?
- Международная федерация по тяжелой атлетике на все международные соревнования привозит своих допинг-офицеров. Мы тоже собирались приехать на чемпионат Азии, но нам сказали: не надо. Причем в Астану их офицеры приезжали со своей посудой, протоколами. И все пробы были отправлены в Кельн. Даже не в нашей лаборатории проверяли. Но если бы мы сами проводили допинг-контроль, все равно результат был бы тот же.
- Есть спортсмены, которым просто необходимо лечение теми же анаболиками. Что делать с ними?
- Да, вы правы, есть спортсмены, у которых, например, выявлено онкологическое заболевание. Они лечатся и хотят выступать. Разве мы можем запретить им это? Некоторым спортсменам необходимы стероиды для восстановления после травм. Кроме этого у нас есть паралимпийцы и специальные атлеты. Им без лекарств просто не обойтись. И мы не имеем права лишать их возможности занятий профессиональным спортом. Но антидопинговый кодекс один, и распространяется он на всех. Другое дело, что все эти болезни должны быть подтверждены документально. Надо получить разрешение от соответствующих антидопинговых органов на терапевтическое использование запрещенных препаратов. И тогда атлет может выступать на соревнованиях. Я всегда говорю: наши спортсмены не уголовники. Если у них что-то выявляется постороннее в организме, то надо просто грамотно доказать свою невиновность, если действительно ты не применял запрещенные препараты. А вот если ты не можешь доказать, то надо просто это принять, получить дисквалификацию и делать выводы. Я думаю, что через несколько лет у нас у всех будет непримиримое отношение к допингу.

Александр ТРОФИМОВ, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы