Музыкальная пауза

Нешуточный скандал разгорается в стенах Казахской национальной консерватории имени Курмангазы, которой руководит известная пианистка Жания АУБАКИРОВА. Как утверждает проректор учебного заведения по общим вопросам Ботакоз КОПБАЕВА (на снимке), она всего лишь за год сумела обнаружить громадные финансовые нарушения на десятки миллионов тенге.

Деньги странным образом выводились на карты сотрудников, шел перерасход по выплатам студентам, а прибыль от услуг вообще не поступала на счета консерватории! Эти данные установили государственные аудиторы, работавшие по приглашению проректора. Имеет ли отношение к этим делам сама Жания
Аубакирова? Об этом корреспондент “Времени” поговорил с проректором Копбаевой.
- Мы с Жанией Яхияевной знакомы очень давно, - говорит Ботакоз Копбаева. - В начале прошлого года я вернулась в Казахстан из-за рубежа, где прожила несколько лет. Мы встретились на ее концерте, потом попили чай как старые подружки, и она объяснила ситуацию: у нее на тот момент был новый проректор, который не мог найти общий язык с главным бухгалтером. Жания попросила меня со стороны приглядеться к этой ситуации и позвала к себе в качестве советника ровно на месяц. Я за это время провела небольшую проверку, составила аудиторский отчет, после чего ректор приняла решение сменить проректора. И я сейчас предполагаю, что моя предшественница тоже столкнулась с противодействием со стороны бухгалтерии, из-за чего и возникли все эти склоки и скандалы. Я, вообще-то, не планировала работать в консерватории, но потом подумала и согласилась. 2 мая 2017 года была назначена проректором по финансовым и экономическим вопросам.
- А что было такого в вашем первом аудиторском отчете, после которого вас пригласили на постоянную работу?
- Я просто пыталась разобраться, что есть у консерватории и в чем она нуждается. Например, провела тщательную инвентаризацию на складе, где обнаружила огромные запасы бумаги, техники, всяких важных вещей. Вся консерватория плачет, что нет бумаги, а на складе стоят 500 коробок! Кроме того, я внимательно изучила закупки, произведенные учебным заведением уже при новом проректоре. В это время как раз устанавливалась система электронного доступа, для которой купили много различной техники - камер, устройств и так далее. И я сделала сравнительный анализ цен, где явно было видно, что все можно было купить гораздо дешевле. Мне мой опыт работы в Минфине, в нацкомпаниях подсказал, что любую организацию надо изучать по подвалам и задним дворам. Фасады-то у всех чистые и красивые, чтобы легче было спрятать за ними грязь. И это я еще в бухгалтерию не залезла. Конечно, у меня был определенный страх - я понятия не имела, где брать деньги на предстоящий ремонт, не знала, какие средства генерирует сама консерватория. Одним словом, работы предстояло много.
- И где вы взяли деньги на ремонт?
- Нам выделили из резерва правительства. Передо мной была поставлена задача провести все работы в кратчайшие сроки в рамках существующего финансирования. Но поскольку консерватория - это республиканское государственное учреждение, деньги мы могли получить только из бюджета. А чтобы деньги физически поступили в 2017 году, их надо было закладывать в начале 2016-го. Я съездила в Минфин, обратилась за советом к бывшим коллегам-госслужащим, и они порекомендовали мне написать заявку на получение дополнительного финансирования из резерва. Мы вместе с ректором прошли по всем кабинетам, все объяснили, и нам дали деньги. Так что наш тандем сработал очень продуктивно. А после того как нам удалось найти средства, я наконец-то смогла заняться анализом финансового состояния консерватории. И как только начали приносить бухгалтерские документы, у меня стали возникать вопросы.
- Цифры не совпадали?
- Это мягко сказано. Сначала я не поняла, куда идут деньги, полученные в результате оказания платных услуг. Консерватория не только получает финансирование из бюджета, но и зарабатывает сама. Деньги по бумагам вроде бы есть, а на счетах их нет. Не могу судить, когда это началось, но в последние три года все деньги за услуги консерватория получала наличными, при этом даже кассы у организации не было! Когда я это обнаружила, то тут же у меня начались проблемы с главным бухгалтером Галией ЖУМАГУЛОВОЙ. Она начала нервничать, ругаться, писать жалобы в разные инстанции. А затем произошло нападение на меня...
- Мы об этом инциденте узнали еще в августе прошлого года, но так и не смогли получить внятного комментария от ДВД Алматы, что же за преступление было совершено в отношении проректора консерватории.
- И мне никто внятных ответов не дает! Хотя все было, на мой взгляд, абсолютно понятно. 7 августа я была на работе, а поскольку курирую еще и службу охраны, то заметила, что на территории консерватории находятся посторонние мужчины. Я видела двоих и обоим задавала вопрос, что они тут делают. Один ответил, что, дескать, ждет какую-то машину, а другой мне начал хамить, провоцировать. У меня появилось нехорошее предчувствие, поэтому я решила подстраховаться и на служебной машине забрала своего знакомого. Вместе мы приехали ко мне, я как раз снимала полдома в Горном Гиганте. Знакомый ушел гулять с собакой, а я села во дворе на лавочке. Только прикурила сигарету - забежали эти двое парней, которых я видела днем, и начали меня избивать! Удары сыпались со всех сторон по голове, по телу, меня даже ударили ножом в плечо. Разумеется, я начала кричать, на шум вышли соседи, и эти парни убежали. Потом была полиция, допросы, меня сразу спросили, кого я подозреваю, и я назвала фамилию главного бухгалтера.
- Но нестыковки в бухгалтерских отчетах еще не повод для организации нападения...
- Это уже были не просто нестыковки. Мы нашли десятки “мертвых душ” - трудоустроенных в консерваторию людей, фактически в ней не работавших! Как нам объяснили, это было связано с низкими ставками. Дескать, на маленькую зарплату не могли найти уборщицу, поэтому нанимали якобы двух, а работала одна. И вот таких у нас в штате было 39 человек. Благодаря такой прак­тике у всех были очень приличные зарплаты, и я ничего против этого не имею. Но консерватория - это государственное учреждение, где все должно быть организовано в соответствии с законодательством Республики Казахстан. Поэтому мы сейчас изменили систему и сделали достойную оплату труда всем сотрудникам. То есть я доказала, что для этого не нужно было устраивать фиктивных работников.
- Что вам удалось найти, кроме “мертвых душ”?
- Я рассказала об этих фактах Жание Яхияевне и получила ее добро на более тщательную проверку. Поэтому мы инициировали проведение государственного аудита в сфере платных услуг консерватории. И никто не может упрекнуть нас в необъективности - проверку проводили сотрудники Минфина, профессиональные аудиторы. Они обнаружили множество нарушений законодательства на десятки миллионов тенге. Консерватория предоставляет четыре вида услуг: обучает студентов, повышает квалификацию, сдает в аренду инструменты, организует дополнительные образовательные программы для детей. И во всех случаях оплата поступала якобы в кассу учебного заведения, а куда фактически шли эти деньги, никто не знает. Точнее, знает главный бухгалтер Жумагулова. Она еще во время этой проверки добровольно возместила консерватории 134 миллиона тенге наличными и пропала. Точнее, перестала ходить на работу и отвечать на телефонные звонки. За прогулы она была уволена, а ректор попросила не давать ход этому делу - деньги вернули, и ладно.
- Но вы все равно продолжили копать?
- Нет, поскольку после проведения госаудита по платным услугам у нас произошли большие изменения в бухгалтерии. Я думала, что на этом все закончилось. Главбух пропала, несколько ее сотрудниц тоже. Всех со временем уволили. Фактически обязанности начальника подразделения выполняла заместитель главного бухгалтера Гульнур ЗАТОВА. И вдруг она на неделю уезжает в отпуск, и одна из новых бухгалтеров садится за ее компьютер, получив таким образом доступ к бухгалтерской программе “1С”. И там обнаруживаются странные перечисления со счетов консерватории на карточки сотрудников! Одному - 200 тысяч, другому - 500, третьему - миллион тенге. И абсолютно непонятно, с чем связаны эти выплаты. Я предполагаю, что эти средства были сэкономлены по итогам месяца, а затем просто отправлены на счета некоторых работников - бухгалтеров, помощников Жании Яхияевны, ее водителя, няни ребенка Жумагуловой... И это тоже вызывает вопросы. Мы стали спрашивать в первую очередь у бухгалтеров, и они рассказали, что эти деньги снимали с карт и отдавали бухгалтеру Жумагуловой. И у некоторых сотрудников даже есть приходно-кассовые ордера о сдаче денег. То есть частично эта версия подтверждается. Разумеется, я показала все эти документы ректору, и она еще раз меня заверила, что готова наводить порядок, что нужно найти все нарушения. То есть Жания Яхияевна на этом этапе одобряла все мои действия. Я с ее благословения повторно обратилась в департамент госаудита с просьбой провести еще одну проверку в консерватории. Снова пришли специалисты, подняли всю бухгалтерию и нашли нарушения на десятки миллионов тенге, на этот раз по стипендиям. По той же схеме через карты было выведено 77 миллионов тенге. Причем это был не просто банальный обнал, а целая схема, с помощью которой, как я полагаю, обманывали Министерство культуры и спорта, откуда перечисляют деньги за обучение студентов. Причем происходило это как минимум три последних года. Шло завышение количества студентов, получавших стипендию, в результате государство перечисляло деньги, а разница исчезала. Куда шла, кому - эти вопросы не ко мне. Но государственные аудиторы в своем отчете указывают эти нарушения.
- И как Жания Аубакирова отреагировала на второй отчет?
- Знаете, здесь уже встал вопрос об ответственности первого руководителя, но при этом Жания Яхияевна абсолютно не занималась платежами, доверив все операции главбуху. То есть электронный ключ для проведения платежей был у бухгалтера Жумагуловой, а ректор, я это допускаю, даже и не знает, как им пользоваться. И я была до последнего уверена, что она не имела никакого отношения к нарушениям в финансовой сфере. У меня было ощущение, что народную артистку, талантливого музыканта просто обманули и я должна ей помочь в этой непростой ситуации. Хотя при этом в числе тех, кому консерватория перечисляла лишние деньги, были обе помощницы Аубакировой, а также ее водитель. Откровенно говоря, у меня уже тогда начали возникать сомнения, поэтому я заявила ректору, что хочу уволиться, чтобы не участвовать в дальнейших разбирательствах. Меня, естественно, тут же начали отговаривать, заверили, что все будет хорошо. Но дальнейшие события доказали обратное. Когда шла последняя проверка, Жания Яхияевна находилась в отпуске, а после возвращения на работу ее словно подменили. Первым делом она устроила разборки из-за госзакупок, обвинив меня в непрофессио­нализме. Продолжился скандал на ученом совете, где я должна была выступать по нескольким вопросам. И закончилось все тем, что ректор приняла решение ликвидировать мою должность, то есть она готова пойти даже на изменение структуры, лишь бы избавиться от меня. В начале недели в моем кабинете сменили замок, меня уведомили об увольнении, забрали компьютер якобы на какую-то проверку. В то же время в консерватории закончила работу очередная комиссия - на этот раз после моего обращения в администрацию президента. Результаты ее работы мне обещали сообщить в ближайшие дни.
- Как вы считаете, ректор имеет какое-то отношение к финансовым нарушениям?
- Вы знаете, я до последнего момента была уверена, что это не так. Но ее действия по выдавливанию меня из консерватории заставляют задуматься. Хотя, безусловно, в этом должны разбираться правоохранительные органы. Тем более, что я обнаружила не только нарушения в бухгалтерии. Например, Жания Яхияевна является соучредителем частной компании, у которой выстроены коммерческие отношения с консерваторией - эта фирма продает билеты на наши концерты, сдает помещения консерватории в аренду. И я неоднократно говорила ректору, что она приравнена к госслужащим и ей категорически запрещено заниматься коммерческой деятельностью. И она это тоже знает.
- Получается, Жания Яхияевна вас пригласила на работу, пригрела, можно сказать, а вы ее “укусили”...
- Действительно, она меня пригласила и пригрела. Но и я не бездомная собачка, которую подобрали на улице. Могла найти себе другую работу, но откликнулась на просьбу талантливого человека, прекрасного музыканта. Я абсолютно уверена, что принесла пользу консерватории, пусть для этого и пришлось сделать кому-то неприятно. Конечно, вопрос морали присутствует. Но я до последнего делала все возможное, лишь бы не навредить самой Жание Яхияевне. Она первая начала на меня нападать, меня никогда в жизни не увольняли по сокращению штата! Я прекрасно понимаю, что пожертвовала своей карьерой, пойдя против Аубакировой. Вряд ли меня кто-то теперь возьмет на работу. Но я делала это ради тысячи студентов и 300 преподавателей, ради всей консерватории.
- А чем, кстати, закончилось уголовное дело по факту нападения на вас возле дома?
- Ничем. Полиция поначалу очень рьяно принялась за расследование. Но в итоге дело закрыли: якобы это простое хулиганство, нет состава уголовного преступления, и теперь мне надо самой обращаться в прокуратуру, чтобы расследование возобновили. Я собираюсь этим заняться в ближайшее время.

Михаил КОЗАЧКОВ, фото Романа ЕГОРОВА, Алматы