Осуждённый Талгат КАЙРБАЕВ: Я боялся, что Махатов отравит меня...

Новые подробности “оперативно-служебной деятельности” агента финансовой полиции Талгата МАХАТОВА: как утверждает в своей жалобе на имя генерального прокурора Талгат КАЙРБАЕВ (ныне отбывающий наказание по громкому “хоргосскому делу”), предприниматели, чтобы финполовцы не кошмарили их бизнес, платили дань финансовой полиции через агента Саныча (он же Бетон) раз в неделю от 250 до 300 тысяч долларов. В общей сложности, уверяет Кайрбаев, с октября 2009 по 23 апреля 2011 года коммерсанты передали Санычу 22 миллиона долларов!

Хотя это заявление было написано пять лет назад, тогдашние руководители межведомственной следственной группы по “хоргосскому делу” приложили все усилия, чтобы не дать ход обращению Кайрбаева, одного из главных фигурантов самого громкого коррупционного скандала в истории независимого Казахстана. Между тем в заявлении, адресованном тогдашнему генпрокурору Казахстана Асхату ДАУЛБАЕВУ, председателю Агентства финансовой полиции Рашиду ТУСУПБЕКОВУ и еще нескольким первым руководителям правоохранительных ведомств страны, содержатся весьма любопытные сведения.

Как “лимоны” чемоданами отгружали

Из заявления Т. Кайрбаева генпрокурору А. Даулбаеву
“Главный свидетель обвинения Талгат Махатов сам совершал тяжкие преступления. С ним меня по инициативе самого Махатова осенью 2009 года познакомили братья Отарбаевы. На встрече он потребовал, чтобы я передал знакомым предпринимателям, работавшим с Китаем, требования руководства финполиции. А именно: с октября 2009 года коммерсанты раз в неделю должны платить за покровительство и бездействие финансовой полиции Алматы через их агента Махатова с каждого грузовика по 1000 долларов за товар народного потребления и по 250 долларов за так называемый однородный товар. Требования Махатова были жесткими, сопровождались угрозами в случае их невыполнения. Чтобы показать свои возможности, сотрудники финполиции Алматы провели серию задержаний машин с грузом, и только после моего согласия платить им Махатов посодействовал решению вопроса. Деньги Махатову передавали в пакетах с приложением списков, в которых указывали названия компаний, количество машин с товаром и общую сумму за оказываемые “услуги” финпола. За период с октября 2009 по апрель 2011 года Махатову было передано около 22 миллионов долларов...”
Далее Кайрбаев пишет: осенью 2010 года Махатов в счет будущих взносов занял у него 500 тысяч долларов якобы для покупки земельного участка тогдашнему начальнику департамента финансовой полиции южной столицы. Заявитель уверяет: доказательства его доводов находятся в “хоргосском деле” в виде стенограмм разговоров между Кайрбаевым и Махатовым. Еще одно подтверждение тесных связей Махатова с руководством финпола: агент Саныч свободно заезжал на территорию департамента на личной машине, ходил по кабинетам здания.
Любопытная деталь: о том, что Кайрбаева и его партнера по бизнесу Бахыта ОТАРБАЕВА финпол взял в оперативную разработку и готовит серию арестов, их предупредил не кто иной, как… агент Саныч! По словам Талгата Кайрбаева, в апреле 2011-го ему позвонил Махатов и назначил встречу в одном из ресторанов Алматы.
Из допроса Т. Кайрбаева
“Махатов сказал: “Ты что здесь ходишь?! Завтра тебя арестуют!” Я в шоке, спрашиваю: кто и за что? Он ответил: “Финансовая полиция”. Я говорю: ты же отвечаешь за финполицию? Махатов сказал: “Я все вопросы решу, но ты должен уехать”. Я вернулся домой, собрал вещи и улетел в Китай, оттуда вылетел в Арабские Эмираты. Махатов всех фигурантов этого дела лично предупреждал. Позже меня задержали в Дубае и этапировали в Казахстан. Каждый день нас с Отарбаевым забирали в 9 утра из следственного изолятора и отвозили в здание финансовой полиции, в спортзале которого держали до 9 вечера. Адвокатов к нам не допускали, Махатов же заходил два-три раза в неделю. Мы спрашивали: за что сидим? Он говорил: “Таке, мы попали в политическую интригу, я тебя вытащу”. Он кушать нам носил, но я боялся есть, думал, отравит. Слишком большие деньги он нам задолжал...”
Как выясняется теперь, главной целью руководства следственной бригады по “хоргосскому делу” были даже не Кайрбаев и Отарбаев, а высокопоставленные комитетчики и таможенники. Об этом на допросе сообщил Талгат Кайрбаев.

Как из контрабандистов показания выбивали

Первое время Кайрбаева и Отарбаева держали в следственном изоляторе департамента УИС Астаны. К ним в камеры заходили сотрудники финполиции, склоняли к сотрудничеству и деятельному раскаянию. По словам Кайрбаева, в первые дни ареста его вывели на встречу с одним высокопоставленным сотрудником Агентства финансовой полиции.
Из допроса Т. Кайрбаева
“Он сказал: “Ты мне не нужен, не нужны и другие коммерсанты. Мне нужны АБДРАХМАНОВ (Ирлан, в то время начальник управления республиканского КНБ. - Здесь и далее примечания автора), КУРМАНАЛИЕВ (замначальника департамента КНБ Акмолинской области), таможенники”. Я сказал, что никого, кроме Курманалиева, не знаю - с ним мы давние друзья. Меня просили дать показания и на ЖАКАЕВА (начальник 5-го департамента КНБ), но я с ним близко вообще не общался. Мне говорят: “Скажи, что Абдрахманову по 500 долларов давал, Жакаеву ежемесячно передавал по 20, 30, 45 тысяч долларов”. Я отказался давать такие показания, потому что деньги этим людям не платил. Тогда мне показали фотографию моей дочери и сказали: “Она может не доехать до дома...”
…А потом в столичном СИЗО начался сплошной кошмар: в камеры № 5 и 15, где сидели Кайрбаев и Отарбаев (вход в эти камеры охранял спецназ финпола, доступ туда был запрещен даже самим сотрудникам СИЗО), по ночам стали заводить рецидивистов. Те, как принято в пенитенциарной системе, начали знакомить новичков с условиями содержания и тюремными понятиями. Все начиналось с безобидного: мол, мента сдать не западло, сливайте финикам комитетчиков и таможенников. Следом начались угрозы и прямые наезды, избиения. Как уверял Кайрбаев генпрокурора Даулбаева, его и Отарбаева избивали как спецназ финполиции, так и рецидивисты. Причем администрация СИЗО явно шла на поводу у всемогущего финпола: во-первых, ночные перемещения заключенных из камеры в камеру категорически запрещены инструкциями КУИС и приказами МВД. Во-вторых, строго запрещено держать в одной камере ранее судимых и тех, кто впервые сел (в любом СИЗО для этого построены специальные помещения - для малолеток, женщин, первоходов, ходоков и т. д.)...
В общем, Кайрбаева и Отарбаева сломали. И они признались, что платили дань комитетчикам, таможенникам, словом, всем силовикам, за исключением финансовых полицейских. На вопрос, почему взрослые люди, не первый год занимавшиеся предпринимательской деятельностью, верили на слово Талгату Махатову, Кайрбаев на допросе с наивной простотой ответил: “Он же решал все вопросы со стороны финансовой полиции, конечно, мы ему верили. В финпол Махатов заезжал на своей машине во двор, никто туда не заезжал, кроме начальника департамента Максата ДУЙСЕНОВА...”
Из допроса Б. Отарбаева
“Махатов постоянно говорил, что поможет мне. Просил дать нужные ложные показания на АРТЫКБАЕВА (Курманбек, начальник департамента таможенного контроля Алматинской области) и обещал: я однозначно выйду на свободу, если помогу следствию. На самом деле Артыкбаеву я денег никогда не давал. Махатов обеспечивал мне свидание с родственниками - привозил их на личной машине во двор финполиции, где нас держали в спортзале. В СИЗО Астаны мне угрожали рецидивисты: ко мне в камеру посадили ранее судимого наркомана, он с ножом в руках требовал сдать финполиции нужных им людей. Сотрудники финпола спрашивали, знаю ли я Жакаева, Абдрахманова. Я их вообще не знаю. Тогда сотрудники финполиции попросили дать ложные показания против Артыкбаева. А после моего ареста неизвестные угрожали моему сыну: мол, передай своему отцу, чтобы показания дал. А в первый же день, когда меня с Кайрбаевым спустили в подвал Агентства финполиции, пришли двое в масках и начали меня избивать. Били профессионально. Потом были угрозы в СИЗО, и я был вынужден, опасаясь за себя и свою семью, дать нужные следствию показания...”

Как Бетона прятали от следователей КНБ

Справедливости ради отметим: руководители спецслужбы попытались разобраться в заявлении Кайрбаева и выяснить, правду говорит он или лжет. Для этой цели первый заместитель начальника следственного департамента КНБ Н. ЖОЛДАСОВ написал руководителю следственной группы по “хоргосскому делу” У. ПАТСАЕВУ письмо, в котором помимо прочего попросил: “Предоставить обвиняемого Кайрбаева для допроса по обстоятельствам его встречи с агентом финпола Бетоном, ПЕТУХОВЫМ (Александр, начальник управления по борьбе с оргпреступностью ДВД Алматинской области) и ТУЛЕБАЕВЫМ (Даурен, был кассиром финполиции до Махатова) в одном из алматинских ресторанов. Также предоставить обвиняемого Отарбаева по факту передачи Бетону 225 тысяч долларов...”
Но г-н Патсаев сообщил полковнику Жолдасову о невозможности проведения запланированных им очных ставок, сославшись на следующее обстоятельство: мол, к агенту Бетону применена мера безопасности как к главному свидетелю обвинения по “хоргосскому делу”…
Узнав об этом, Талгат Кайрбаев в очередной раз написал заявление генпрокурору. Как выяснилось, Даулбаев поручил разобраться с жалобой Кайрбаева г-ну Патсаеву, а тот перепоручил это дело своему помощнику Куралбеку РАХМЕТОВУ (арестован по обвинению в совершении двух преступлений по уголовному делу против “черного генерала” Амирхана АМАНБАЕВА, экс-начальника финполиции Алматы).

Из заявления Кайрбаева генпрокурору Даулбаеву
“Патсаев является заинтересованным лицом в исходе “хоргосского дела”. Если будет доказано, что основной свидетель Махатов является подставным и сам совершал тяжкие преступления, в том числе вымогательства и передачу руководителям финполиции 22 миллионов долларов, все обвинения против меня и других будут поставлены под сомнение. Прикрываясь моим отказом от дачи показаний по “хоргосскому делу”, Патсаев не допустил меня на допрос по другому делу в качестве свидетеля по запросу сотрудника КНБ Жолдасова. Патсаев знал, что ранее, 1 ноября 2011 года, я добровольно и без принуждения дал правдивые показания на Махатова. Однако по характеру проверки моего заявления полагаю, что она проводится формально и будет прекращена за отсутствием в действиях Махатова и других составов преступлений. Прошу создать независимую следственную группу в составе сотрудников ГП, КНБ, АБЭКП и МВД РК, отстранив от проверки Патсаева и его подчиненных. Уверяю, мои показания правдивые, и я готов на применение детектора лжи...”
Увы, эти просьбы Кайрбаева, судя по дальнейшему развитию событий, так и остались неуслышанными: Патсаев довел “хоргосское дело” до суда, Махатов остался на свободе, а Кайрбаева и Отарбаева как главных фигурантов и еще 43 обвиняемых высокопоставленных комитетчиков, таможенников и брокеров осудили на длительные сроки…

На войне все средства хороши?

Напоследок очень важная деталь. Руководители следственной бригады по “хоргосскому делу”, мягко говоря, ввели в заблуждение не абы кого, а генпрокурора Даулбаева! В своих отчетах на его имя финполовцы не раз писали: “Следствием раскрыта преступная схема, которой покровительствовали начальник 5-го департамента КНБ Жакаев, начальник управления 4-го департамента КНБ Абдрахманов, замначальника ДКНБ по Акмолинской области Курманалиев, начальник ДТК по Алматинской области Артыкбаев. По заключениям таможенных органов ущерб от контра-банды только за апрель 2011 года составил 1,5 млрд. тенге...”
Как выясняется теперь, финики явно поспешили. Те же таможенники, оказывается, не давали точной суммы причиненного интересам государства ущерба. Более того, они вообще не смогли рассчитать размера или суммы ущерба. Причина в том, что арестованные финансовой полицией грузовики с якобы контрабандой на 1,5 “ярда” тенге “не были помещены под процедуру выпуска для внутреннего потреб­ления, по ним не уплачены таможенные платежи и налоги, поэтому установить ущерб невозможно”. Об этом в своем ответе на адвокатский запрос сообщил замначальника департамента таможенного контроля Алматинской области Б. УСЕНОВ.
Другими словами, в “хоргосском деле”, возбужденном именно по факту контрабанды, этой самой контрабандой и причиненным государству ущербом даже не пахнет! Неужели Кайрбаев прав и все делалось для того, чтобы обезопасить главного свидетеля и бесценного агента финполиции Махатова, а также закрыть тему с переданными агенту 22 вечнозелеными “лимонами”?
Тогда им это удалось. Сегодня, по данным прокуратуры Алматы, Талгат Махатов подозревается в причастности к убийству бывшего таможенника Медета ЖАМАШЕВА. Двое соучастников этого преступления уже признались в убийстве, а родственники покойного не без веских оснований считают: Медета заказали. И надеются, что на этот раз агенту финансовой полиции Махатову придется отвечать по полной. Если, конечно, его влиятельные кураторы не помешают следствию привлечь его к уголовной ответственности…

Тохнияз КУЧУКОВ, Алматы