Мальчики для битья

Выступая в ноябре прошлого года на парламентских слушаниях с анализом нашего уголовного законодательства, генеральный прокурор Жакип АСАНОВ высказал нарекание в адрес следствия и конкретно сбора доказательной базы: дескать, двое-трое дают показания на начальника, а в обмен их не сажают в тюрьму. “Достаточно ли это для обвинительного приговора, нет ли здесь оговора ради собственной свободы?” - задался тогда вопросом Ж. Асанов. Следствие по делу начальника и сотрудников ДУИС по Жамбылской области и последующий суд над ними - классическая иллюстрация слов генпрокурора! Более того, в этой истории пошли еще дальше: не только подчиненные давали показания на начальника, но и начальники ради собственной отмазки топили своих подчиненных - простых оперов!

Чтобы взятки были гладки

В одном из недавних номеров нашей газеты мы рассказали о скандальном судебном процессе, где рассматривалось дело о взятках в уголовно-исполнительной системе (см. “Один - за всех!”, “Время” от 26.1.2017 г.). Кульминацией слушаний стал отказ участвующего прокурора от обвинения в части избиения сотрудниками УЖД 158/2 Жомарта КОШКАРОВА - бывшего ректора бывшего Жамбылского гуманитарно-технического университета, в момент происходивших событий отбывавшего срок за мошенничество.
Но какая связь между взяточничеством и избиением и почему гособвинитель в итоге пошел на попятную?
Связь, по версии следствия, которое проводилось Антикоррупционной службой Жамбылской области, прямая. Для того чтобы выудить у влиятельного осужденного деньги, его надо было хорошенько потрясти. В прямом смысле. И 27 марта 2015 года прибывшему по этапу осужденному Кошкарову в колонии УЖД 158/2 якобы по указанию тогдашнего начальника ДУИС по Жамбылской области Дидара РАХИМБЕРДИЕВА приготовили жесткую встречу: над ним поиздевались и вдобавок избили. После чего он сразу побежал “отмечаться”.
Логично? Только на первый взгляд. Потому что есть и иная логика. Логика самого Кошкарова, быстро смекнувшего: чтобы хорошо сидеть - надо платить. Но как сделать, чтобы у тебя за колючей проволокой все было: мягкая постель, домашняя еда, передачи без ограничений, свидания с родней и телефон с Интернетом - и тебе ничего за это не было? В смысле не было бы уголовного преследования за взятки, которыми оплачивались все эти тюремные блага.
Хваткий Жомарт Касымович быстро нашел способ, как не стать взяткодателем де-юре, являясь таковым де-факто. В нашем законодательстве есть послабление на этот случай. Согласно примечанию к статье 367 УК (“дача взятки”) взяткодатель освобождается от уголовной ответственности, “если в отношении него имело место вымогательство взятки”. Вымогательство! Вот исходное действие в данном алгоритме. В общем, в этой ситуации должно было появиться вымогательство.
- И оно появилось, а вместе с ним и “побои” как определяющий признак вымогательства, - утверждает адвокат Алия ЖАМАНБАЕВА, защищающая одного из оперуполномоченных, осужденных за превышение власти с применением насилия. - Лукавому Кошкарову (ведь недаром он был судим за мошенничество) выгодно было представить дело так, будто бы его избивали, и именно поэтому он вынужден был давать взятки. Хотя на самом деле он просто покупал себе незаконные тепличные условия на зоне. Да и сотрудникам не было никакого резона дубасить Кошкарова. Во-первых, все они были прекрасно осведомлены, что “первоходка” Кошкаров, обладающий большими связями, - из той категории зэков, что на зоне долго не задерживаются (как, собственно, и произошло). Зачем было им, простым операм, искать приключений на свою пятую точку? Во-вторых, для чего применять силу к Кошкарову, если он без всяких побоев готов был выложить деньги! И выкладывал, да еще как!
- Давая свидетельские показания на процессе, его супруга Бакыткуль ИМАНДОСОВА честно рассказала, как разносила конверты по кабинетам еще в то время, когда ее муж находился в следственном изоляторе. Но ведь там его никто не прессовал, - продолжает адвокат. - Я допускаю, что Кошкарову могли не понравиться раздевание и осмотр, стрижка волос, необходимость выполнять команды. Конечно, бывшему ректору, привыкшему к роскошной жизни, эти обычные в колонии процедуры показались унижением достоинства. Однако выполнение режимных требований еще никто не отменял. То есть для Кошкарова его заявления о мифических избиениях и унижениях были просто способом уйти от наказания за дачу взяток и по возможности вернуть деньги, заодно поквитавшись с обидчиками. А на то, что из-за его показаний, абсолютно ничем не подкрепленных, за решетку отправились трое рядовых сотрудников, у которых нет ни агашек, ни татешек, Кошкарову по большому счету наплевать! Кто для него эти парни? Мелкие сошки…

Прокурорские старания

Доводы серьезные. В деле действительно нет заключений судмедэкспертизы о каких бы то ни было побоях, вообще ничего нет, кроме голословных обвинений, и вы, читатель, наверное, подумали: ну, какой же принципиальный государственный обвинитель Кайсар АБДУКАЛЫКОВ - не найдя доказательств в поверхностно расследованном и шитом белыми нитками деле, он тут же отказался от обвинения в насилии по отношению к Кошкарову! Но отказался-то, оказывается, прокурор совсем по другой причине: на процессе вдруг всплыл нежелательный для обвинения документ - постановление о прекращении уголовного дела по заявлению Кошкарова “за отсутствием состава преступления”, вынесенное следователем УСБ ДВД Жамбылской области еще 16 января 2016 года (то есть за пять месяцев до появления обвинительного заключения), с которым прокуратура согласилась.
То есть в наличии две диаметрально противоположные бумаги в одном и том же уголовном деле. Что предпринимается при таких казусах? Обычно все решается очень просто: при таком процессуальном “браке” дело просто-напросто прекращается. Но… в нашем случае все пошло по особому сценарию.
Не вдаваясь в юридические тонкости, скажу главное: от обвинения в части избиения сотрудниками Кошкарова прокуратура отказалась. Зато на первый план выступил другой фигурант - осуж­денный Жанкылыш ОСПАНОВ (отбывающий наказание за то, что проник в чужое жилище и с ножом напал на спавшую женщину), который спустя год “вспомнил”, что будто бы 27 марта 2015 года его тоже били. И следствию, вероятно, очень понравилось это его воспоминание. Ведь били, конечно же, для того, чтобы воздействовать на Кошкарова, чтобы тот, устрашившись, начал раздавать деньги направо и налево.

Облом с пальцем

Так что все нормально - уголовное дело спасено! К тому же Оспанов так красиво описывал, как его мучили в застенках колонии… Подвешивали вниз головой на крюк и крутили лебедку. Загоняли иголки под ногти. Топили в тазике черного цвета. Но он назло мучителям выстоял, а все его раны чудесным образом тут же зажили! Потому их никто и не заметил: ни прокурор, проверявший условия содержания осужденных 4 апреля 2015 года, ни группа правозащитников, регулярно посещавшая колонию. Вот только сломанный операми-извергами палец не восстановился и ноет, болит…
Следствие, понятное дело, ухватилось за этот палец, притянув его на телесное повреждение средней степени тяжести. Но и с пальцем вышла осечка. Судмедэксперт Гусейн НАСИРОВ, проведший судебно-медицинскую экспертизу по материалам уголовного дела, пришел к заключению, что палец на самом деле не сломан, а повреждено сухожилие в области пальца, и случилось это… в 2008 году. А “в период рассматриваемых событий, то есть 27 марта 2015 г., у Оспанова Ж. и Кошкарова Ж. каких-либо телесных повреждений не установлено”. О чем эксперт Насиров и сообщил суду.

А бил ли опер?

Вообще, интересная картина вырисовывается, если верить потерпевшим. Вы только представьте: прибыл этап из восьми осужденных. В трех небольших комнатушках зэков встречает руководство зоны в полном составе, масса сотрудников, и на глазах у высокого начальства начинаются… пытки. При этом пытают, выходит, одного только Оспанова (о Кошкарове мы уже не говорим, коль сама прокуратура отмела эту нелепицу с его “истязаниями”). И делают это двое опер­уполномоченных: Арман АККОЖАЕВ и Бахтияр АБДРАИМОВ. А старший оперуполномоченный Бахтияр САРТАЕВ на глазах своего руководства - начальника колонии Канатбека ШАЖАЛИЕВА, двух его замов ТУРЛЫБЕКОВА и ЕСИМОВА, заместителя начальника ДУИС Бахтияра ТЮЛЮПОВА - подсказывает им, как половчее загонять иголки…
Не знаю, как вам, но мне почему-то в это верится с трудом. Да и, наверное, мало кто в такое может поверить. Кроме разве что следователя Антикоррупционной службы Алтынбека ДАУЛЕТБАЕВА, который, располагая данными о взятках (кто, кому, когда и за что давал), решил построить доказательную базу на свидетельских показаниях. Определил самую крупную фигуру - начальника ДУИС Дидара Рахимбердиева, а его заму, начальнику и замам колонии предложил сделку со следствием: показания на шефа в обмен на непривлечение к уголовной ответственности. Офицеры юстиции не стали отказываться. А Канатбеку Шажалиеву выпала особая миссия: посодействовать в проведении негласных следственных действий, иными словами, сделать тайные аудиозаписи бесед с подозреваемыми сотрудниками, при этом раскрутить оперов на признания в “избиениях”. Вооружили “хозяина” диктофоном, и тот пошел собирать компромат на своих подчиненных. Вот только напрасно старался. Никто из оперов так и не раскололся.
А не раскололся, видимо, по одной простой причине: оттого что на самом деле не было никаких избиений.
Но концепция-то уже выстроена. Люди посажены. Теперь назад ходу нет - только загонять дело в суд! И оно ушло туда. В превышении власти обвинялись Аккожаев, Абдраимов, Сартаев. На процессе смешно получилось: потерпевшие Кошкаров с Оспановым дали показания, что Сартаев вообще-то их не трогал. И тогда гособвинитель быстренько переквалифицировал “превышение власти” на… “пособничество” в превышении власти. Пусть не бил, но… пособничал. И за это Бахтияр Сартаев был приговорен к 5 годам лишения свободы. Абдраимов получил 6, Аккожаев - 6 лет 8 месяцев.

Муки совести

Из последнего слова Бахтияра Сартаева:
“В этом деле совпали интересы всех сторон, кроме обвиняемых. Следователя и государственного обвинителя - в том, что поймали крупную рыбу в лице начальника ДУИС - будет чем отчитаться. Господину Кошкарову главное было вернуть деньги и наказать всех вымогателей, самоутвердиться перед обществом, показав себя в качестве жертвы. Оспанову - ослабить режим, отомстить сотрудникам внутренних дел.
Зная и понимая все это, я мог бы воспользоваться статьей 65 УК РК и перейти из категории подозреваемых в категорию свидетелей. Ходил бы, наверное, как Шажалиев, Есимов, Тюлюпов, Бегимбеков, точнее, не ходил бы, а избегал судебных заседаний, теряясь и путаясь в показаниях, говоря под диктовку следователя и гособвинителя, не мог бы прямо смотреть в глаза коллегам, которых оговорил. Или того хуже - получил бы инфаркт или инсульт, который, я слышал, уже получают. Может, это их совесть мучает. Однако совесть у нас не в почете, своя шкура дороже…”

Галина ВЫБОРНОВА, фото Ольги ЩУКИНОЙ, Тараз