Вокзал - базар

В редакцию нашей газеты обратился постоянный читатель Михаил ТОЛСНЁВ. В своем письме он поддержал возмущение спикера сената Дариги НАЗАРБАЕВОЙ о состоянии железнодорожной инфраструктуры в Казахстане.

“Почему на вокзале Алматы-2 очень плохой перрон, нет посадочных площадок, переходов через рельсы? Еще бывший мэр города называл вокзал барахолкой, но улучшений нет”, - поделился с нами Михаил Иванович.

С прошлого года оба вокзала Алматы перешли в коммунальную собственность города и переданы в доверительное управление ТОО “Алматыэлектротранс”. Власти тогда пообещали эффективно развивать вокзалы как часть транспортной инфраструктуры мегаполиса. Причину самой передачи в управлении городской мобильности объяснили, как обычно, пафосно: необходимость реконструкции, которая позволит увеличить пропускную способность и создать более комфортные условия для пассажиров. Начать эту самую реконструкцию вокзала Алматы-1 обещали как раз в том же 2019 году.

Нынешний аким южной столицы Бакыт­жан САГИНТАЕВ в свой первый рабочий день, 1 июля 2019 года, посетил вокзал Алматы-1 и отметил, что благоустроена только прилегающая к вокзалу площадь, а остальное - нет. Руководитель управления городской мобильности Сагындык ТЕЛИБЕКОВ, пользуясь случаем, тогда попросил у нового градоначальника финансирование из бюджета: содержание вок­залов обходится в 500 миллионов тенге, а у ТОО “Алматыэлектротранс” нет столько денег. Сагинтаев пообещал рассмотреть этот вопрос.

А мы пообещали нашим читателям, что еще раз исследуем состояние вокзалов южной столицы.

Вокзал Алматы-1 встречает нас не очень приветливо: с левой стороны здания, возле торговых зонтиков, из-под асфальта торчат железные сваи, свалены в груду большие бетонные плиты. Видимо, эта инсталляция своеобразно блокирует путь для возможной несанкционированной парковки машин, ведь рядом есть отдельный паркинг. Решение, может, и верное, но очень некрасивое. Здесь процветает торговля запрещенным насваем: упаковки любого размера. И куда смотрит полиция?

Идем вдоль стеклянного здания - наши отражения перечеркнуты трещинами на стекле. “А если упадет?” - невольно думаю я и отхожу подальше.

Проходим, как и положено, через контрольно-пропускные пункты, выходим на перрон. Медпункт с табличкой на трех языках, увы, закрыт. Всматриваюсь в стеклянную дверь, но признаков жизни там не вижу.

Оглядываем перрон: на платформах через каждые 20 метров скамеечки. В прошлые годы их не замечали. Только подходят они больше для парковых зон: рассчитаны примерно на четыре человека, но никак не для огромного пассажиропотока. Хотим пройти по надземному мосту, доходим до перрона и разворачиваемся назад - вход на него находится за забором вокзала. Как говорят многие местные жители, этот мост для них, а не для отъезжающих, потому что служит единственным возможным переходом на другую сторону, где расположен их жилой массив.

Чтобы попасть на вторую платформу, нужно воспользоваться крытым надземным переходом. Сразу после эскалатора нас встречает протекающая крыша вся в осыпавшейся от повышенной влажности штукатурке. Но работники вокзала не падают духом и демонстрируют всю мощь своей смекалки: через каждый метр от эскалатора в два ряда поставлены огромные пластиковые бутыли, в которые и капает вода с крыши. Некоторые наполовину наполнены водой: система как бы работает. Но надолго ли ее хватит? Да и немудрено споткнуться о них, когда, если опаздываешь на поезд, бежишь с огромной сумкой и грудным ребенком. Двери открываются с большим трудом. Вспоминаю, как встречала на этом вокзале в прошлом году сестру с двумя огромными китайскими сумками и горшком с цветком в придачу: чтобы со второй платформы выйти наконец в город, нужно преодолеть этот сложный переход, подпирая спиной двери, которые тут же норовят стукнуть по лбу.

Возвращаемся в здание вокзала. Поднимаемся по лестнице на второй этаж с другой стороны. Стеклянные ограждения под перилами в мелких трещинах. Стоит коснуться - и эта мозаика посыплется на головы людей, идущих на первом этаже. Пора бы заменить!

Заходим в столовую на втором этаже. Под розетками в столовой вместо кафельной плитки на стене - картонка. А вдруг замыкание и пожар?

На вокзале Алматы-2 нас высаживают метров за двадцать от вокзала. Ради красоты привокзальной площади убрали парковку и создали новые трудности. Несмотря на огромные пустые пространства, автомобили выстраиваются в длинную очередь. Приезжим сложно заказать такси и погрузить сумки в машины на выделенных полосах для общественного транспорта, где останавливаться автомобилям в принципе запрещено.

Само здание вокзала Алматы-2 на расстоянии одного метра перехвачено тонкой красно-белой лентой. Предупреждение: приближаться вплотную к зданию, кроме как к дверям, нельзя! То ли защищают нас от сосулек, которых, кстати, уже давно нет, то ли от новых несчастных случаев. 7 января 2020 года здесь со здания упала плита в месте для курения и придавила мужчину. Проходившие мимо люди еле вытащили его из-под бетона и вызвали “скорую помощь”. Мужчина поступил в больницу в тяжелом состоянии: закрытая черепно-мозговая травма, множественные переломы ребер, позвоночная спинно-мозговая травма, оскольчатый перелом бедра. Пострадавшему сделали операцию на позвоночнике с наложением титановых металлоконструкций. В департаменте полиции на транспорте по данному факту начали досудебное расследование по части 1 статьи 278 Уголовного кодекса (“недоброкачественное строительство”). Сейчас проводятся экспертизы.

Но разве тонкая красно-белая ленточка спасет от падения плиты? Проходим через здание вок­зала, фотографируем. К нам подходит охранник, спрашивает, есть ли разрешение на фото­съемку. А я спрашиваю его в ответ: а есть ли запрет? Ведь все, что не запрещено, разрешено! Охранник просит нас пройти с ним в отдельный кабинет, где сидят люди в форме. Объясняем, что пришли по редакционному заданию. Человек в форме понимающе кивает головой: “Только на рельсы не ходите”.

Выходим на перрон. Фотографируем торговку с товаром в ожидании нового поезда. “Не снимай! Не снимай!” - громко кричит она. Значит, торговать тут можно, а фотографировать - только после разрешения? Но если бы у торговки было разрешение, неужто она стала бы так реагировать?

Чтобы попасть на вторую или третью платформу, надо перейти через шпалы прямо по путям или преодолеть 40 ступенек на мост вверх и 40 ступенек обратно. Не каждый сможет такое выдержать, особенно люди преклонного возраста или с багажом. О приспособленности перрона для людей с ограниченными возможностями вообще речи не идет, хотя давно пора об этом задуматься, ведь по всему Казахстану инвалиды ездят поездом.

В общем, убеждаемся в словах нашего читателя: нет ни удобных посадочных площадок, ни безопас­ных переходов через рельсы.

Возле технического помещения грудой свалены синие железные сиденья, ничем не прикрытые. “Сломанные, что ли?” - подхожу ближе. Нет, целые сиденья, разве что краска слезла местами, лежат бесхозные и ржавеют.

Вместо них на перроне стоят точно такие же оранжевые, но зато с приваренным к ним рекламным щитом, на котором красуется реклама банка, предлагающего тои и праздники в кредит. Оранжевых сидений по количеству куда меньше, чем синих. Неужто пожертвовали удобством пассажиров ради дохода от рекламы?

Возле здания вокзала гуляют мужчины с ключами, зазывая: “Такси, такси!” Машина одного из них стоит аж через дорогу. Хочу узнать расценки и называю свой домашний адрес.

- Три тысячи! Не рублей, девушка, тенге! - уточняет таксист, думая, что я из России.

- Да я за три тысячи до Тараза доеду... на поезде, еще и лежа! - бурчу в ответ.

Стоянки для официального такси здесь нет.

Бывший мэр Алматы отмечал: вокзал - это лицо города. Но почему-то захотелось накрыть его от стыда платком.

Однако есть надежда на будущее: в конце декабря прошлого года глава государства подписал закон “О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам железнодорожного транспорта”. В нем расширены полномочия госорганов по разработке и утверждению нормативных правовых актов в части субсидирования и защиты прав потребителей услуг подъездных путей. Кроме того, предусматривается и ужесточение административной ответственности за необеспечение безопасности движения на железнодорожном транспорте.

Екатерина ТИХОНОВА, фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА, Алматы