Мануальная терапия
Ксения ЕВДОКИМЕНКО
Габит НЕСИПБАЕВ, органист: Меня не раздражает, когда люди на моих концертах спят
Органу Большого зала Алматинской консерватории в этом году исполнилось 50 лет. Эту дату главный органист страны Габит НЕСИПБАЕВ (на снимке) решил отметить большим фестивалем.
Самый известный казахстанский педагог и исполнитель органной музыки так переживает за юбилей, что даже перестал бриться и обзавелся в итоге солидной бородой.
Публика в качестве подарка получит два бесплатных концерта (29 и 30 сентября играют студенты Алматы и Астаны) и два концерта, на которые придется покупать билеты. Габит уже не в первый раз проводит серьезные фестивали, фанатично пропагандируя свой любимый инструмент. Но на этот раз он принципиально не стал приглашать гостей из-за рубежа. На сцену будут выходить только казахстанские музыканты. Это делается для того, чтобы показать, какой богатый урожай удалось собрать за полвека.
Наша справка
Орган появился в Алматинской консерватории в 1967 году и стал первым в Казахстане. В 1971-м к нему добавился небольшой учебный инструмент. А в 1988 году в зале филармонии смонтировали еще один орган, который до сих пор остается самым большим в Средней Азии. В настоящее время органы есть в Алматы, Астане, Караганде и Кокшетау.
Юбиляр настолько уважаемая персона, что во время реставрации зала консерватории создали специальную акустику, идеально подходящую для инструмента. В результате другие исполнители стали жаловаться, и зал пришлось корректировать, добавляя текстиль и “подсушивая” излишнюю реверберацию.
- Габит, сейчас очень модно превращать концерт в настоящее шоу. Почему не будете петь “хэппи бездей” и чудить всеми доступными способами?
- Мне кажется, что в нашу эпоху нивелирования ценностей орган должен оставаться неким бастионом. Он не должен превращаться в развлечение. Скорее это инструмент для воспитания вкуса и для лечения души. Именно так, поскольку такая мощная вибрация обладает психотерапевтическим эффектом. Например, меня нисколько не раздражает, если слушатели в зале начинают зевать. Значит, они расслабились и им комфортно. И нет ничего плохого в том, что от музыки их клонит в сон.
На органе играют пианисты, получившие соответствующую специализацию. Со стороны это кажется невероятным процессом: органы, как машины, бывают разного класса, с огромным количеством наворотов. Например, у инструмента в консерватории два мануала (клавиатуры), 32 регистра (специальные тумблеры, расцвечивающие звучание разными красками) и еще 30 клавиш, на которых исполнитель играет ногами. Поэтому и приходится органистам сидеть на жесткой полированной скамеечке, а не на мягком пуфике - такая поверхность обеспечивает максимальное скольжение и подвижность. Мануалы обычно переключает ассистент, потому что у исполнителя не хватает конечностей для этого. А за кулисами во время концерта еще обязательно находится человек, способный экстренно отладить орган. Наверное, технически он называется мастером, настройщиком, но Габит предпочитает термин “хранитель”:
- Современный инструмент настолько нашпигован электроникой, что там сам черт ногу сломит! Бывает, что-то выходит из строя или в результате скачка напряжения. Кстати, из-за бесконечных реформ образования у нас нет специальности “органист”, официально это что-то вроде факультатива, дополнительной специализации для тех студентов, кто проявляет к этому склонность.
Еще юбиляр - великий труженик. Он, как и его коллега в филармонии, почти постоянно занят, что, кстати, пагубно отражается на здоровье. Особенно Габит переживает за инструмент в филармонии. Дело в том, что это чудо инженерной мысли очень чувствительно к колебаниям температуры, шуму, движению, мелким землетрясениям. Для махины настоящим стрессом являются многочисленные концерты и вечера танцев.
А вот мистику Габит не любит. Говорит, что орган требует безукоризненного физического и психического здоровья. И что инструмент сам по себе воплощение чуда - слишком сложный механизм приходит в действие от каждого прикосновения к нему.
Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото Романа ЕГОРОВА, Алматы
